Ночной дозор, стр. 32

Черный «мерседес» объехал остановившийся грузовик. Лаваль глянул на тело, яростно выругался, закурил и отдал приказ ехать обратно в клуб «Ривьера».

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросила Сабрина Витлока, когда он ей передал разговор с Монтеро.

Они с Грэхемом вернулись в отель через час после Витлока и пошли сразу в его комнату, чтобы обсудить результаты прошедшего дня.

— Помнишь, Сиобан рассказывала о «Голконде»? Что она может сняться с якоря только с разрешения Шредера или Драго. После того что рассказал о Шредере Монтеро, я не думаю, что он замешан в этой операции. Остается Драго. Причины сейчас могут быть не совсем ясны, но, я уверен, за всем этим стоит он.

— Согласен, — ответил Грэхем. — И, следовательно, ты можешь забыть о своих функциях прикрытия. Если груз героина должен быть доставлен «Голкондой» завтра вечером, только ты его можешь остановить.

— Один я ничего не сделаю, и пытаться не стоит.

— Позвони Сергею, он не упустит возможности вырваться из своего офиса, — сказала Сабрина.

— Позвони сейчас же. — Грэхем кивнул на телефон. — Он наверняка смотрит «Опасность» или еще какое-нибудь комедийное шоу в этом духе, которые так любит.

— Позвоню попозже. И заодно доложу обо всем случившемся за день.

— А я пойду спать. — Грэхем подавил зевоту и посмотрел на Сабрину. — Пошли?

— Да, я тоже что-то устала после казино, — сказала она.

— Прежде чем расходиться, давайте еще раз уточним планы на завтра. Я должен встретиться с человеком, которого рекомендовала Сиобан. Его зовут Силва. Он работал у Шредера и расскажет о его коллекции картин.

— Хорошо, — согласился Грэхем. — Тебе проще войти и выйти из фавел незамеченным. Белый слишком бросается в глаза. А я нарисую для тебя план «Голконды» к середине дня.

Они взглянули на Сабрину.

Она закатила глаза:

— Ну хорошо, а я проведу весь день с Сиобан, мы займемся моим карнавальным костюмом. И он будет оригинальным, уверяю вас.

— А ты, Майк, разве не собираешься принарядиться к завтрашнему вечеру? — спросил Витлок.

— Наряд важен для женщин. К счастью, костюм мужчин не так уж важен.

— Вот оно — равноправие, — пробормотала Сабрина и вышла за Грэхемом в коридор, пожелав Витлоку спокойной ночи.

Витлок повалился на кровать. «Опасность» — любимая программа Кармен. Надо же было Грэхему упомянуть именно ее! Снова заныла душа. Он набрал домашний номер телефона в Нью-Йорке, но после первого же гудка бросил трубку и провел ладонями по лицу. Звонок ничего не решит. Он снова снял трубку и позвонил в штаб-квартиру ЮНАКО.

— "Льювелин и Ли", добрый вечер, — раздался записанный на автоответчик голос Сары. — Сейчас наш офис закрыт, но если вы оставите свое имя и телефон после сигнала, один из наших менеджеров будет рад позвонить вам завтра утром.

— К.В. Витлок, идентификационный номер 1852963, — сказал он после сигнала.

Через некоторое время в трубке раздался щелчок, и на другом конце линии сняли трубку.

— Добрый вечер, мистер Витлок, — вежливо сказал дежурный офицер.

— Добрый вечер, Дейв, — ответил Витлок, пройдя через опознавательную систему ЮНАКО. — Мне нужны ВЗ, С5 и три пятнадцатифунтовых М8, все это следует погрузить на один из наших самолетов в течение часа.

ВЗ — акваланг; С5 — портативный кран; М8 — мина с присоской.

— Нет ничего проще, мистер Витлок. Все это есть на складе.

— Пожалуйста, скажи ребятам на складе, чтобы они все сделали. А теперь свяжи меня с Колчинским.

Витлок вкратце отчитался перед Колчинским, как это принято в ЮНАКО.

Колчинский, встревоженный сообщением о грузе наркотиков, немедленно упаковал чемодан и через пятьдесят минут после того, как положил трубку, был уже на пути в аэропорт Кеннеди.

Глава 9

Первое впечатление от Росины, одной из самых крупных фавел, — это хаотичное нагромождение картонных, фанерных и жестяных лачуг, стоящих вплотную одна к другой и образующих немыслимые лабиринты. Все здесь кричало о нищете и страданиях, но парадоксальность ситуации, как правильно заметил шофер такси, заключалась в том, что вид отсюда на город и окружающие его заливы был лучше, чем из домов миллионеров, которые располагались ниже. Шофер припарковал машину насколько возможно поближе к хибарам и согласился ждать Витлока пятнадцать минут. Не больше. Он также предупредил Витлока, чтобы тот не заговаривал с местными жителями, так как его акцент может навлечь на него неприятности. Туристам в Росину вход был заказан. Витлок поблагодарил его за предупреждение и пошел по узкой улочке; ухабистая каменистая дорога была завалена мусором, в котором кишели паразиты. Дети, одетые в лохмотья, таращились на него из-за ржавых железных заборов. Он хотел было остановиться и заговорить с ними, но вспомнил предостережение шофера. Из одной лачуги вышла полная женщина в цветастом платье без рукавов, и он поморщился от едкого запаха пота, исходящего от давно немытого тела. Витлок ускорил шаг и подошел к обитой жестью хибаре, которую искал, тихо постучал в открытую дверь, подозревая, что, если постучит сильнее, вся эта хрупкая конструкция рухнет ему прямо под ноги. На пороге появилась маленькая девочка; рукава у платья были оторваны, лицо в грязи и саже.

Он обратился к ней на полузабытом португальском:

— Obrigado. Onde flea vossa pai? [23]

Она уставилась на него.

Он уже собирался уйти, когда из задней комнаты вышел седой мужчина.

— Obrigado, — сказал он нерешительно.

— Obrigado. Тебя зовут Силва?

На лице мужчины появилась широкая улыбка.

— Мисс Санто Жак предупредила меня, что вы придете. Прошу вас, заходите.

Витлок поразился, что хозяин говорил на чистом, без всякого акцента английском. Среди такого убожества это казалось противоестественным.

— Меня зовут Жуан Силва, — сказал мужчина, протягивая руку.

Витлок крепко ее пожал.

Силва положил руку на плечо маленькой девочки:

— Моя дочь Луиза. Она глухая, вот почему она не поняла вас. Витлок присел на корточки перед девочкой и высыпал на свою ладонь несколько монет из бумажника. Ее лицо осветилось, белые зубы резко выделялись на фоне ее темной кожи. Она вопросительно посмотрела на отца. Тот кивнул, и она бережно собрала монетки с ладони Витлока и, прижав их к груди, выскочила из комнаты.

— Вы очень добры, — сказал Силва и показал на одно из двух кресел в комнате. Кресла были потрепанные, но чистые. — Ваше произношение, — сказал он, усаживаясь напротив Витлока. — Итон? Херроу?

— Не так высоко. Редли.

— Этот не знаю. Видите ли, я семь лет был личным камердинером Шредера и в то время мне приходилось наблюдать многих его друзей, которые приезжали со всех концов света.

— Что же произошло? — спросил Витлок, осматриваясь.

— Вам, конечно, приходилось слышать имя Андре Драго?

— Частенько.

— Вскоре после того как Драго приехал в Данаэ, поместье мистера Шредера, я его больше не видел. Драго очень завидовал тому, что я ближе к мистеру Шредеру, чем он, и быстро вытеснил меня. Он сфабриковал обвинение — якобы я постоянно надувал мистера Шредера. Меня выгнали. Хотя мистер Шредер отказался мстить мне, Драго сделал так, что, на какую бы работу я ни устроился, он отыскивал меня и просил нанимателя покопаться в моем прошлом. Я остался без работы и в конце концов жена ушла от меня. Теперь у меня одна Луиза.

— И Драго руководила лишь зависть к вам?

— Да. Он видел во мне угрозу и избавился от меня. — Силва с досадой покачал головой. — Люди здесь считают его спасителем, но они видят только то, что он хочет, чтобы они видели.

Витлок уставился на потертый ковер.

— Мисс Санто Жак сказала вам, что я хочу узнать?

— Да, у меня все здесь.

Силва протянул Витлоку несколько листков бумаги.

— Это план дома, каким я его помню. Конечно, с тех пор как я ушел, мистер Шредер мог что-то изменить.