Пустыня смерти, стр. 41

— Вернись сейчас же! — наказал он. — И не пытайся сражаться, если не знаешь как.

Длинноногий с минуту колебался — уж очень его подмывало пуститься в погоню, но бревно уже уплыло далеко и еле виднелось в темноте. Если он попытается поплыть, Бизоний Горб может незаметно переместиться в тень и поразить его стрелой оттуда. Длинноногий понимал, что глупо даже пытаться догонять индейца, но кровь в жилах кипела и он еле овладел собой. Низко пригибаясь, он зашагал назад к кучке рейнджеров, столпившихся у завала из бревен.

— Проклятие. Жаль, что позволили ему подобраться к нам таким хитрым образом, — сказал он. — Проклятый дьявол! Он убил Джоша и Зика, а теперь этого парня у нас на глазах.

Рейнджеры стояли в тревоге, глядя на бьющегося в конвульсиях высокого малого по имени Лонджин. Сообща они вытащили его на покрытый грязью темный берег, но спасти его не было возможности, ибо посреди лопаток у него глубоко сидела стрела. Он извивался и дергался, но из его уст не вырвалось ни звука. Чадраш попытался было вытянуть стрелу, но не смог даже пошевелить ее.

— Думаю, нам нужно привязать его к лошади, — предложил Длинноногий. — Может, если мы сумеем переправиться через реку, он дотянет, пока мы доставим его к доктору.

— Нет, дайте ему умереть, — возразил Чадраш. — Его минуты сочтены.

Спустя минуту человек, которого все звали Лонджин — никто не мог припомнить его настоящее имя — перестал конвульсивно дергаться. Чадраш прощупал у него пульс на шее и объявил, что тот умер.

— Пусть ребята возьмут у него, что возможно, -распорядился Чадраш, обращаясь к Каллу.

Тот стоял в недоумении — он не знал, что значит «возможно».

— Он имеет в виду все его вещи, в том числе в карманах, ружье и боеприпасы, — объяснил ему Длинноногий. — Ничего не оставляйте, что может пригодиться краснокожим. Им помогать не надо — они и так прикончили пятерых наших, без всякой помощи.

Вскоре стало совсем темно. Изредка облака все же раздвигались, и тогда на небе виднелись тусклые звезды и тоненький серп луны. Калл собрал веши убитого рейнджера: оружие, патроны, табак, нож, несколько монет. Нож оказался очень хорошим — Калл решил сохранить его для Гаса, у которого ножа не было вовсе и поэтому он все время завидовал ножу, который выковал старый Джизес.

— Уже совсем стемнело. По-моему, пришло время поплавать, — сказал Длинноногий.

— Вот проклятие. Надеюсь, не объявятся краснокожие молодцы, плавающие на бревнах или на дохлых мулах, — заметил Верзила Билл. — Я вижу плохо, особенно в такую дрянную погоду.

Калл прикрепил ружье Лонджина под подпругой и повел своего маленького гнедого в реку. Лошадь возвращалась назад с большей уверенностью Она без понуканий вошла в воду и неплохо поплыла. Длинноногий и Чадраш двигались впереди. Джимми Твид, придерживаясь своего правила, не стал вылезать из седла Верзила Билл и Черныш Слайделл следовали прямо за Каллом Конь Черныша и в самом деле оказался замечательным пловцом. Он плыл вслед так близко, что гнедой Калла вынужден был посторониться и на минуту сбился с темпа. Калл разозлился, но темень стояла такая, что он не мог даже разглядеть Черныша. Когда же открыл рот, чтобы крикнуть что-то, туда попала вода и он едва не захлебнулся. Калл напряженно вглядывался в реку, чтобы не прозевать плывущего дохлого мула с задранными вверх ногами или еще что-нибудь вроде этого, но было так темно, что не различалась даже поверхность реки. Одновременно он внимательно следил за мушкетом, прикрепленным поверх седла, чтобы в него не попала вода.

Когда ноги Калла наконец коснулись дна и он вместе с конем выскочил из воды, его охватило блаженное ощущение удачи. Река не угробила его, не убили его и команчи. Он, конечно, здорово устал и было подумал, что на этом берегу будет устроен привал, но ошибся. Чадраш и Длинноногий уводили рейнджеров дальше по невысоким холмам всю ночь по направлению к большой лагерной стоянке на берегу Буши-Крик.

К немалому удивлению и недоумению Вудроу Калла, спустя час после прибытия в большой лагерь его произвели в чин капрала техасских рейнджеров. Отряд вернулся в лагерь, потеряв пять человек, и Длинноногий вкратце доложил полковнику Коббу о том, что произошло. Полковник сидел рядом с тентом, покуривая большую сигару и почесывая голову крупного ирландского волкодава, которого повсюду таскал с собой. Волкодав был уже стар, длинный язык его вывалился из пасти, он часто и тяжело дышал.

— Так точно, этот молодой человек на свой боевой счет записал своего первого команча, — докладывал Длинноногий. — Команч плыл по течению Бразоса, держась за дохлого мула. Молодой Калл застрелил его в упор.

Калеб Кобб поднял сонные глаза и смотрел секунду-другую на Калла, затем опять перевел взгляд на ирландского волкодава.

— Да, мистер Калл, ты проявил бдительность, -сказал он. — Произвожу тебя с этой минуты в капралы — в нашем отряде не хватает капралов, думаю, нам надо иметь их больше.

— Считаю, это довольно поспешное решение, ему просто повезло, — раздраженно заметил капитан Фолконер.

Он считал, что Калл еще не созрел для такого чина. Капитан надел черное пальто, и его настроение казалось таким же мрачным, как одежда. Он сидел и затачивал нож на точильном камне.

Калеб Кобб улыбнулся и ответил:

— Нет, Билли. Позволь мне решать вопросы повышения по службе. Если бы команч подплыл к тебе на середине широкой реки, прячась за мертвым мулом, то тебя оскальпировали бы прежде, чем ты заметал мула.

— Я всегда с подозрением смотрю на дохлых животных при форсировании рек, — сухо ответил капитан Фолконер. По всему было видно, что ему не понравилось замечание полковника.

— Отошел бы в сторону затачивать нож, чтобы я не слышал противного жужжания, — попросил Калеб. — Трудно думать при этом звуке, а мне надо поразмышлять.

Не говоря ни слова, Фолконер поднялся и отошел подальше от тента.

— Билли очень хорошо образован, — заметил Калеб Кобб. — Но он думает, что знает еще больше, чем есть на самом деле. А скольких команчей убили остальные бойцы из твоего отряда?

— Ни одного, — признался Длинноногий. — Может, ранили одного или двух, но я здорово сомневаюсь. Уж очень ловко те маскировались.

Полковник не пошевелился и не изменил выражение лица, но в голосе его послышался металл.

— Вы потеряли пятерых, и только этот новичок сумел уложить индейца, так выходит? — спросил он.

— Погода была препоганая, ни хрена не видать, — оправдывался Длинноногий.

— Но также не видно было и Бизоньему Горбу, и его воинам, — заметил Калеб Кобб. — Если мы на большее не способны, то я теперь не направлю в карательную операцию ни единого отряда. Я не могу позволить терять пятерых своих людей за одного индейца. Отныне пусть они идут на нас. Может, если мы соберем все силы в единый кулак и станем похожи на армию, то сможем пересечь прерии и сохраним людей для войны с мексиканцами.

— Полковник, у нас нет подходящих лошадей, — возразил Длинноногий. — У большинства кони дохлые, из-за этого наши трое распростились с жизнью.

— А что случилось с двумя другими? — спросил Калеб. — Мне доложили, что вы потеряли пятерых.

У большого ирландского волкодава были желтые глаза — Калл слышал, что такие собаки способны догнать оленя, перекусить ему сухожилия и разорвать глотку. Пес был несомненно довольно крупным — он доставал Длинноногому до пояса, а тот не был низкорослым.

— Двоим другим просто не повезло, — продолжал Длинноногий. — С уверенностью я не могу сказать, что они мертвы, но они пропали, так что предполагаю, что их убили.

— Если трое из вашего отряда погибли из-за негодных лошадей, тогда иди и предъявляй претензии интенданту, — назидательно произнес полковник. — Я не лошадник, но согласен, что в этой части Техаса полно малорослых лошадей.

— Благодарю за повышение, — вежливо сказал Калл, хоть и не знал, что значит быть капралом. По всей видимости, обязанности его теперь увеличатся. Он решил спросить об этом Брогноли, когда увидит его. Но желание узнать поскорее пересилило, и он обратился за разъяснениями к Длинноногому.