Попаданец со шпагой, стр. 40
— Да и не надо, я вас понял.
Вот, блин, эпоха чистоплюйская!
— Скажите, а когда десять солдат нападают на одного, если уж так получилось, это благородно? Или они не атакуют заведомо более слабого противника из рыцарских побуждений?
— Атакуют, разумеется, но ведь это будет лицом к лицу…
— И что? Убитому от этого легче? Разве погиб он "по-честному"? Что унизительного в том, чтобы застрелить из укрытия врага, который пришёл с оружием на твою землю? Чем это в принципе отличается от атаки из засады?
— Ну не знаю… Вы, пожалуй, можете убедить меня, но генералитет наверняка воспримет эту идею в штыки.
— Главное сделать эти самые ружья и научить людей, а там уже…
— Ого! А у нас гости! — перебил меня подполковник.
Я обернулся и увидел подкативший к воротам экипаж доктора Бородкина.
Последние дни в усадьбе
— Вадим Фёдорович! — лицо выскочившего из коляски эскулапа просто сияло. — Вадим Фёдорович, прекрасные новости! Ой, прошу прощения, Сергей Васильевич – эмоции. Здравствуйте, господа!
— Что случилось, Филипп Степанович! На вас лица нет.
— Ой, сейчас, дайте отдышаться… Поздравьте нас с Вадимом Фёдоровичем, господин подполковник: пришло письмо из Академии наук. Признано открытие нами нового элемента. Нас приглашают в Петербург для доклада. Каково?
Хозяин усадьбы понимающе посмотрел на меня и слегка улыбнулся. Однако очень тепло поздравил счастливого доктора.
— Так что, Сергей Васильевич, — продолжал заливаться счастливый Бородкин, — я скоро похищу вашего гостя, не обессудьте. Нас ждут в столице.
— Разве бы я посмел препятствовать! Разумеется, поезжайте. Причём у вас будет попутчик.
— То есть?
— А мы тут тоже времени зря не теряли…
Далее последовал рассказ о нашей полевой кухне и её демонстрация. Впечатление произвело, а реакция была уже привычной:
— Господи! Как просто-то!
— Так что компанию вам составит генерал Бороздин, который поклялся приложить все силы для быстрейшего начала использования данного изобретения в армии.
— Я, к сожалению, с Михаилом Михайловичем знаком очень поверхностно, но буду рад его обществу.
— А как ваши работы по бациллам, Филипп Степанович? — встрял в разговор я. — Вы отсылали результаты в Петербург?
— Разумеется. Но ответа пока нет. Надеюсь, что получим его сразу на месте.
— Я тоже так думаю. Так что будьте готовы – мы с генералом за вами через несколько дней заедем. А чтобы не застать врасплох – заранее пошлём к вам моего Тихона вместе с кухней. Приютите его на ночь?
— О чём речь! Действительно это будет наиболее удобно для всех нас.
— А пока прошу перекусить, — радушно пригласил Соков. — И по бокалу вина. За столом и договорим.
Разговор о нашем предстоящем путешествии действительно продолжился за "перекусом" – непонятно как назвать данное застолье, ленчем, что ли…
И… Не знаю, как мне было реагировать: Настя явно огорчилась, узнав о нашей поездке в столицу. Виду старалась не показывать, но было заметно.
И вот непонятно: расстроиться тоже, глядя на её погрустневшее личико или радоваться, что мои надежды не беспочвенны?
В общем, я тоже разволновался и в значительной степени пропускал разговор мимо ушей.
Даже когда девушка нас покинула, мысли о ней продолжали пульсировать в моей голове.
Чёрт! Надоело! Объясниться что ли, в конце концов? Ну, приложат меня "фейсом об тейбл", так хоть успокоюсь, наконец. А поездка "довыветрит" эту дурь из черепа. Решено! Сегодня же… Нет, пожалуй, сегодня не стоит. Послезавтра, например. Поближе к отъезду.
Но, как говорится: "Бог располагает". И не надо "смешить его" своими планами.
Я оставил, как бы это сказать… Возрастных мужчин общаться между собой и хотел пройти в дом, заняться расчётами по поводу ещё одной идеи, но по дороге случайно (а может и нет) встретил Анастасию. Ну не обходить же её и не проходить мимо молча…
— Вы чем-то расстроены, Анастасия Сергеевна?
— Так заметно? — не стала жеманничать она. — А что, вас это удивляет?
Простенький вопрос. И снова я дурак-дураком. И что отвечать?: "Нет, не удивляет, я прекрасно вижу, что вы ко мне испытываете симпатию и опечалены предстоящей разлукой". Или лучше прикинуться дауном: "Конечно, удивляет, а у вас что-то случилось?". Тьфу! Но девушка сама помогла мне выйти из дурацкой ситуации:
— Разумеется, немножко грустно, что вы уезжаете. Сами же могли заметить как мне приятно ваше общество, я уже привыкла, что можно поговорить с умным и интересным человеком. Пусть и не в любой момент, когда захотелось, но всё-таки…
— Если честно, то мне тоже будет недоставать общения с вами…
В общем, разговор завязался, и мне пришлось изменить свои планы по поводу расчётов. Пошли по тропинке в английский парк, беседуя… Да не беседуя – просто занимаясь болтовнёй.
Но чувствовалось, что оба напряжены и оба чего-то ждём…
Да гори оно всё синим пламенем!
— Анастасия Сергеевна, а у вас есть жених?
— Нет. Это удивительно? — лицо её слегка порозовело, но она остановилась, и смело посмотрела мне в глаза.
— Если честно – то очень. Вы чрезвычайно красивая девушка, умная, как я понимаю не бесприданница (Идиот!). По моему скромному разумению к вам должна стоять очередь из женихов со всей Псковской губернии.
— Да была у меня за последний год парочка кавалеров, — Настя посмотрела в мою сторону слегка лукаво, — но не очень бы хотелось с ними связывать свою жизнь: один старик сорокапятилетний, другой, хоть и вам ровесник, но уж больно… Ну не знаю даже как сказать. Хлыщ. А теперь… Наверное, у меня вообще женихов не будет…
Ну и всё. Или ты вообще баран, господин Демидов, или…
— Анастасия Сергеевна, Настя, а если я попрошу вашей руки у Сергея Васильевича? Вы будете возражать?
— Вы очень интересно построили вопрос, Вадим Фёдорович, — потенциальная невеста казалось, была не совсем довольна моими словами. — Вы именно это хотели спросить у меня?
Тваюмать! Ну ведь точно: дебил-дебилом, ведь надо же было именно так сформулировать текст фактического предложения руки и сердца! — Лох натуральный.
— Нет, — собрался я с духом, мысленно сделал глубокий выдох, как перед принятием сотки спирта, и продолжил: – Я, в первую очередь, хотел сказать, что люблю вас, что вы самая замечательная, самая красивая и умная девушка, из всех, кого я встречал в своей жизни. Прошу понять и простить меня: я не знаю досконально всех условностей поведения в кругу российской аристократии.
— А быть просто человеком вы можете?
— Очень бы хотелось. Но постарайтесь представить моё положение: я практически никто, можно сказать проходимец. Ни кола, ни двора, ни копейки за душой. Как я могу спокойно и уверенно делать предложение девушке, которую полюбил, если она знатна и, как понимаю, богата. Но и молчать перед длительной разлукой тоже не могу – я ведь тогда потом всю жизнь себе не прощу, что струсил и не сказал те, самые важные слова. Вот поэтому и волнуюсь и, вероятно, выгляжу достаточно глупо.
— Вообще-то есть немного, — засмеялась девушка. — Только это вы зря. В нашей семье достаточно простые нравы. Алёша ещё, правда, иногда свой гонор показать хочет, но он просто ещё мальчик. А вы просто попали в неприятную ситуацию. Но ведь мы успели вас узнать за это время. И отец уважает, и брата очаровали – никогда не видела, чтобы он относился к кому-то с таким пиететом. О своём отношении я уже сказала. Так что стесняться вам нечего. К тому же вы спасли меня…
— Умоляю: остановитесь! Анастасия Сергеевна, очень вас прошу не вспоминать этот случай! Ведь я буду думать, что вы просто чувствуете себя мне обязанной, в зеркало я посмотреть не мог, но просто кожей ощущал, что лицо моё не просто покраснело, а побагровело. — Я ведь помог бы тогда любому человеку, попавшему в беду, прошу вас меня понять…