Знак Зорро, стр. 35

— Клянусь святыми! Разве я сказал лишнее?

— Было бы лучше предоставить эти дела тем немногим из нас, которым они вменены в обязанность, — сказал губернатор. — Я, конечно, могу вонять, как знатному человеку больно сознавать, что дон Карлос брошен в тюрьму, и видеть, что его дамы подверглись той же участи, но в таком случае, как этот…

— Я не слышал, в чем сущность дела, — сказал дон Диего.

— Ха! Может быть, вы перемените свое мнение, когда узнаете о нем. Вы говорили про сеньора Зорро. Что если я скажу вам, что этого разбойника укрывал, охранял и кормил дон Карлос Пулидо.

— Это удивительно!

— И что донья Каталина причастна к измене, и что хорошенькая сеньорита нашла для себя подходящим вести изменнические разговоры и приложить свои хорошенькие ручки к заговору против государства.

— Это невероятно! — воскликнул дон Диего.

— Несколько ночей тому назад сеньор Зорро был в гациенде Пулидо. Комендант получил известие об этом от лояльного туземца. Дон Карлос помогал бандиту обманывать солдат, спрятал его в шкафу, и, когда капитан Рамон был там один, этот разбойник вышел из шкафа, вероломно атаковал и ранил его.

— Клянусь святыми!

— И в то время как вы уехали, сеньор, а Пулидо были вашими гостями, сеньор Зорро был в вашем доме и разговаривал с сеньоритой, когда комендант накрыл их. И сеньорита схватила капитана Рамона за руку и мешала ему действовать до тех пор, пока этот сеньор Зорро не удрал.

— Это выше моего понимания! — воскликнул дон Диего.

— Капитан Рамон дал мне сотню подобных примеров, внушающих подозрение. Можете ли вы теперь удивляться, что я посадил Пулидо в тюрьму? Если бы я просто посадил их под арест, то сеньор Зорро помог бы им удрать.

— А что же дальше, ваше превосходительство?

— Я продержу их в тюрьме, пока мои кавалеристы не поймают этого разбойника. Я заставлю его признаться и опознать их, а потом над ними будет назначен суд.

— Какие нынче беспокойные времена! — пожаловался дон Диего.

— Как лояльный человек — и я надеюсь, как мой сторонник, — вы должны желать, чтобы враги государства были уничтожены.

— Конечно! Самым искренним образом! Все настоящие враги государства должны быть наказаны.

— Я рад слышать это, кабальеро! — воскликнул губернатор и через стол пожал руку дону Диего.

Они еще немного поговорили о разных пустяках. Потом дон Диего ушел, так как тут были другие лица, желавшие видеть губернатора. После его ухода губернатор посмотрел на капитана Рамона и улыбнулся.

— Вы правы, комендант, — сказал он. — Такой человек не может быть изменником. Даже думать об измене слишком утомительно для него. Что за человек! Он может свести этого старого шарлатана, своего отца, с ума!

Дон Диего медленно спускался с горы, здороваясь со встречными и снова останавливаясь, чтобы посмотреть на маленькие цветочки, росшие у дороги. На площади он встретил молодого кабальеро, который был рад назваться его другом. Это был один из того маленького отряда людей, который провел ночь в гациенде дона Алехандро.

— Ха! Дон Диего, здравствуйте! — воскликнул он, затем понизил голос и подошел ближе. — Человек, которого мы назвали главой нашей лиги мстителей, не прислал ли вам случайно вести сегодня днем?

— Клянусь ясным голубым небом, нет! — сказал дон Диего. — Да зачем ему и посылать?

— А дело Пулидо? Ведь это ужасное оскорбление. Некоторые из нас удивлялись, почему наш вождь до сих пор не принял в этом деле участия. Мы ожидали вестей.

— Клянусь святыми! О, я надеюсь, что ничего не будет, — сказал дон Диего. — Я не мог бы перенести никакого приключения этой ночью… Э… у меня голова болит, и боюсь, что у меня будет лихорадка. Мне надо будет повидать аптекаря. У меня дрожь пробегает по спине. Разве это не симптом? Во время сиесты у меня целый час болела левая нога, как раз повыше колена. Это, должно быть, к непогоде.

— Будем надеяться, что вам не грозит ничего серьезного, — рассмеялся его друг и поспешил через площадь.

Глава XXX

Знак лисы

Спустя час после наступления сумерек какой-то туземец отыскал одного из кабальеро и сообщил, что некий господин хочет поговорить с ним немедленно и что по-видимому это очень богатый дворянин, так как он дал ему, туземцу, большую монету за передачу сообщения, в то время как он мог бы с таким же успехом не дать ничего, кроме тумака по голове; он сказал также, что таинственный дворянин будет ждать у тропинки, ведущей к дороге в Сан-Габриель и, чтобы быть уверенным, что кабальеро прибудет, он просил туземца сказать, что в окрестности появилась лисица.

«Лисица! Зорро — лисица», подумал кабальеро, а затем ошеломил туземца тем, что также дал ему монету.

Он немедленно поспешил на место свидания и нашел там сеньора Зорро верхом на громадной лошади, лицо его было под маской, тело закутано в плащ.

— Вы передадите эту весть всем кабальеро, — сказал сеньор Зорро. — Я бы хотел, чтобы все те, кто лоялен и кто желает быть лояльным, собрались в полночь в маленьком домике, позади холма. Вы знаете это место? Да? Я буду ждать.

Потом сеньор Зорро повернул свою лошадь и ринулся в темноту, а кабальеро вернулся в село и передал весть тем, на кого, он знал, можно положиться, а им поручил передать известие и остальным легковерам. Один из них направился в дом дона Диего, но дворецкий сказал ему, что дон Диего жаловался на лихорадку, удалился в свою комнату и заявил, что он живьем сдерет кожу со слуги, если тот осмелится войти в его комнату без вызова.

Около полуночи кабальеро начали по одному пробираться из села, каждый верхом на своем лучшем коне, вооруженный шпагою и пистолетом. У каждого из них была при себе маска, чтобы в случае надобности можно было мгновенно надеть ее. Это было обусловлено в гациенде дона Алехандро в числе многих других решений.

Село было погружено во мрак, за исключением таверны, где некоторые из эскорта его превосходительства веселились с местными кавалеристами, так как сержант Педро Гонзалес возвратился со своими солдатами как раз перед полуночью; он был рад вернуться после бесплодной погони и надеялся, что следующее преследование будет успешнее.

Сидящие в таверне прибыли из гарнизона, спустившись с холма; некоторые оставили там своих лошадей не оседланными и не взнузданными, и у них не было и мысли о возможной встрече с сеньором Зорро этой ночью. Толстый хозяин усиленно хлопотал, так как у солдат, прибывших с севера, были монеты в кошельках и желание истратить их. Сержант Гонзалес по обыкновению сосредоточивал на себе всеобщее внимание, говорил подробно о том, как он поступит с сеньором Зорро, если святые будут так милостивы, что помогут встретить его со шпагой в руке.

В большой комнате гарнизона также был свет, так как пошли спать лишь немногие солдаты. Был также свет и в доме, где пребывал гостем его превосходительство, но все остальное село оставалось во тьме, и народ спал.

В тюрьме совсем не было света за исключением свечи, горевшей в конторе, где дежурил сонный человек. Тюремщик был в постели. Узники стонали на жестких скамьях в комнате для заключенных. Дон Карлос Пулидо стоял перед окном, смотря вверх на звезды; а его жена и дочь прижались на скамье рядом с ним. Они не были в состоянии уснуть в такой обстановке.

Кабальеро нашли сеньора Зорро, ожидавшего их там, где он назначил, но он оставался в отдалении, лишь изредка произнося несколько слов, пока все не оказались в сборе.

— Все ли здесь? — спросил он тогда.

— Все, за исключением дона Диего Вега, — ответил один. — Он болен лихорадкой, сеньор.

Все кабальеро фыркнули, так как подумали, что лихорадка вызвана трусостью.

— Я предполагаю, что вы отчасти знаете, мой замысел, — сказал сеньор Зорро. — Мы знаем, что случилось с доном Карлосом Пулидо и с дамами его семьи. Мы знаем, что они невиновны ни в какой измене; но даже если бы это было так, все же их недопустимо было сажать в тюрьму с простыми мошенниками и пьяницами. Подумайте! Дон Карлос находится в немилости у губернатора! Считает ли лига необходимым предпринять что-нибудь в этом деле? Если нет, тогда я предприму что-нибудь сам!