Чародеи на даче, стр. 4
В легковую не влезем, - деловито заметила Ядвига Янусовна и шмыгнула длинным носом, увенчанным внушительной бородавкой. - Нам нужен микроавтобус.
Разбежалась, - пробасил Ничмоглот. - Где ты ночью его возьмешь?
Тату-уша, - вкрадчивым голоском протянула Ядвига. - Наколдуй нам подходящую машинку.
Прекрасно знаешь, что не могу, - отрезала Тата. - Мы ведь не в официальной командировке, а нелегально. Поэтому волшебные силы надо экономить. Чую, что они нам еще ой как пригодятся. А с транспортом, это уж как повезет.
Ой, едет! Едет! - радостно заверещала младшая ведьма Луша.
И вся нечестная компания, отчаянно размахивая руками, ринулась на проезжую часть. Микроавтобус резко вильнул в сторону и, прибавив скорость, унесся в ночь.
Вы его испуга-али, - возмущенно проблеял Козлавр. - Разве можно вот так, всей толпой?
Если кто его испугал, то именно ты, - дернула его за бороду Натафталина.
Попрошу без рук. - От возмущения Козлавр встал на дыбы. - Конечно, поэта каждый может обидеть. А я джентльмен. Не могу адекватно ответить даме на хамский поступок.
Всем цыц! - рявкнула Тата. - Еще один едет. Прикройте Козлавра, чтоб не спугнул. А голосовать я буду сама.
Четверо оттеснили упирающегося поэта-сатирика на тротуар и прикрыли своими телами. А Татаноча кокетливо подняла руку. Микроавтобус остановился.
Бабуля, тебе куда? - высунулась из открытого окошка голова водителя.
Какая я вам бабуля? - сварливо откликнулась Татаноча.
Сорри, мадам. В темноте ошибся.
То-то же, - смягчилась Тата. - До трех вокзалов довезете?
- С превеликим удовольствием, - улыбнулся
водитель. Но, заметив остальных, недовольно добавил: - О-о, да вас много. И еще коза.
Такого унижения мужественный поэт-сатирик стерпеть не мог.
Я-а-а, - проблеял он, собираясь добавить, что он никакая не коза и вообще другого пола.
Однако Ядвига быстренько обмотала ему морду поясом Ничмоглота, а Луша еще, использовав свою шаль в качестве смирительной рубашки, привязала руки к козлиному телу.
Да вы не волнуйтесь. Козочка у нас смирная, ласковая, молодая, - с интонациями деревенской бабушки проговорила Натафталина.
Возмущенная «козочка», вращая налитыми кровью глазами, била копытами по асфальту.
Видите, как ей нравится, когда ее хвалят, - подхватила Ядвига. - Прямо обожает доброе слово. И мне, инвалиду, на старости лет от такого животного ласкового радость.
Чего ж вы в Москву-то свое животное притащили? - поинтересовался водитель.
Повисла короткая пауза. Все задумались, напряженно соображая, зачем можно привезти козу в Москву.
А на прививки, милок, возили. К ветеринару, - первой нашлась Ядвига Янусовна.
Ну, вы, бабки, даете, - присвистнул водитель.
Тут не одни только бабки, тут и мужчина есть, - настала очередь обидеться Ничмоглоту.
- Извини, дед, не заметил, - виновато усмех-
нулся водитель. - А насчет ветеринара, что ж у вас поближе Москвы не нашлось?
Во-первых, не нашлось, - на ходу врал Нич- моглот. - Деревня наша заброшенная, вымирающая. А во-вторых, у нас с супругой, - указал он на Ядвигу, - тут, в Москве, сынок ветеринар. В общем, и прививки сделали, и сынка проведали.
И вообще, плачу вам тройную цену, - вмешалась Тата. - Мы уже на электричку опаздываем.
А салон ваша козочка мне не испачкает? - все еще сомневался водитель.
Никогда, - заверила Ядвига Янусовна.
Ну ладно. Поехали, - водитель распахнул перед ними дверцу.
Козлавра втиснули общими усилиями между двумя рядами кресел. Поэт-сатирик возмущенно мычал: ему было тесно и неудобно, и он опасался упасть.
Ничего, Белочка, - принялась успокаивать его женская часть компании. - Потерпи немножечко. Вот приедем, и на лужок свой побежишь пастись.
В ответ поэт-сатирик снова яростно завращал глазами. Если бы не туго стянутая поясом пасть, он разразился бы достойной отповедью оскорбителям его гражданского и мужского достоинства. Но в нынешнем своем положении он мог лишь по-прежнему возмущенно мычать.
Может, она у вас какая-нибудь больная ну или там бешеная, - забеспокоился водитель.
Что ты, милок, - проворковала Ядвига Яну- совна. - Совсем здоровая козочка.
А Тата скороговоркой добавила:
Больным животным прививки не делают.
Так уж и быть, поверю вам на слово, - и водитель прибавил скорость.
По пустынному городу он мигом домчал их до трех вокзалов.
Приехали.
Тата протянула водителю монету.
Что ты мне, бабка, подсовываешь? Давай деньги, как договорились, - возмутился водитель.
Мило-ок, - прохныкала Татаноча. - Других денег нет. Всю пенсию в Москве потратили. Но эта монетка гораздо больше стоит, чем мы договорились.
Водитель внимательно присмотрелся к монете, лежащей на заскорузлой ладони старухи.
Золотой? - неуверенно осведомился он.
Золотой, золотой, - наперебой загалдели три ведьмы.
Странный какой-то, - продолжал разглядывать монету водитель. - Ненашенский, что ли?
Чеканка Магинбургского монетного двора, - пробасил Ничмоглот.
Немецкая? Старинная? - Теперь водитель едва сдерживал охватившее его волнение.
Твоя правда, милок, - легко согласилась Та- таноча.
Схватив монету, водитель попробовал ее на зуб. Кажется, и впрямь золото.
Ну вы, бабки, даете. Никак клад нашли?
Именно, милок, - часто закивала Натафта-
лина. - Берендей лужок вспахивал и нашел целый кувшин таких вот монеток.
У водителя перехватило дыхание. Глаза загорелись. Наверняка такие монеты стоят кучу денег. А бабки-то явно ничего не смыслят. За такую короткую дорогу целым золотым расплатиться решили. И, едва сдерживая охватившую его алчность, он срывающимся голосом спросил:
А еще-то у вас с собой есть?
Тата, порывшись за пазухой, извлекла целую горсть магинбургских золотых.
Покупаю. - И водитель вытряс на колени старшей ведьмы все содержимое своего бумажника. - Это, по-моему, эквивалентно, - с надеждой добавил он.
Ой, милок, - озарила его щербатой улыбкой Тата. - Есть же еще на свете добрые люди. А то мы уж прямо не знали, что с этим кладом и делать. Все боялись: обманут и отберут. Где продать? Как продать? А теперь мы и крышу починим, и дров на зиму запасем.
Я человек честный, со мной не пропадете. А еще у вас осталось?
Да почти полный кувшин, - заверила Луша.
Тогда, может, я денег поднаберу и к вам за остальным приеду? - осторожно предложил водитель. - А то что же вам с этим мыкаться!
Приезжай, приезжай, милок, - радушно закивала Тата. - Всегда добрым людям рады. Записывай адрес: Дмитровский район, деревня Белые упыри.
Названьице, - крякнул водитель.
Что от предков досталось, то и имеем, - вклинился в разговор Ничмоглот Верендеевич.
А спросить-то в ваших Упырях кого? - поинтересовался водитель.
Тамару Федоровну, - на ходу изобрела себе человеческое имя-отчество Тата. - Или... - она покосилась на Ничмоглота. - Берендея Ивановича. Ой, извини, милок, у нас уже электричка отходит. Мы побежали.
И странная компания припустилась в сторону Ярославского вокзала.
Глава IV
ТАРАНТЕЛЛА И СИЕСТА
Взбежав по шатким ступенькам крыльца, ребята вошли в сени. Веспасиан, едва переступив вслед за ними порог и затворив дверь, поторопился скинуть с себя человеческую личину и стал самим собой, то есть большим серым тигровым котом с горящими оранжевыми глазами.
- Вот так-то лучше, - проурчал он. - Ох, до чего мне не нравится эта ваша манера ходить на двух ногах. На мой взгляд, чрезвычайно неудобно.
И он с таким укором посмотрел на троих ребят, будто именно они были виноваты, что ему
2 - 1064
приходится какое-то время пребывать в человеческом обличье.
Тимофеюшка! Кассандрушка! Михаил! - радостно вереща, выскочил из-за печки крохотный домовой.
Ростом он был с новорожденного младенца. Только, в отличие от младенцев, был бородатым и весьма морщинистым, что свидетельствовало о его более чем солидном возрасте. Однажды, еще в Магинбурге, он признался Тимофею, что ему уж никак не меньше тысячи лет, а может даже гораздо больше, точно он сказать не мог - запамятовал. Правда, Тимка не совсем понял, каких лет - магинбургских или человеческих, ибо время в стране На Краю Света несколько отличалось от земного, но и так и эдак выходило, что Морфей очень стар. Впрочем, одет он сейчас был совершенно не соответственно своему возрасту - в детские розовые шортики и маечку с красной английской надписью на груди: «Кисс ми» («Поцелуй меня»).