Повелевающая, стр. 26

— Хочешь колу, сходи сам.

— Я просто попросил прихватить, если ты пойдешь на кухню.

— Я не иду туда.

— Ну так и скажи. Что с тобой сегодня такое?

Я прошла дальше по коридору.

Рэ я нашла в столовой. Он сидела, обложившись учебниками.

— У тебя ведь есть игровая консоль? — спросила я.

— Да, но на ней загружена всего одна игрушка. Хочешь поиграть?

— Да, если можно.

— Она у меня на столике.

Я снова прошла мимо двери в медиакомнату. Парни все еще были там. Такое ощущение, что они даже не шевельнулись с тех пор, как я их видела в последний раз. И снова Симон поднял голову. Я помахала приставкой, позаимствованной у Рэ. Симон расплылся в улыбке и украдкой показал мне большой палец.

Так, теперь надо найти место в пределах досягаемости… У меня дома была такая приставка, и я знала, что могу выйти на связь с другим игроком в пределах пятнадцати-двадцати метров. Медиакомната была зажата между классом для занятий и холлом. И там, и там болтаться просто так запрещено. Зато она располагалась прямо под ванной. Я пошла наверх, запустила чат.

Получилось.

Я взяла стилос и набрала: «Хочешь поговорить?»

Он поставил галочку, потом прислал «Д» и картинку, которая, как я догадалась через минуту, означала глаз. Да. Он хотел поговорить, но Дерек не спускал с него глаз.

Я не успела ответить, как Симон прислал еще одно сообщение. «Д8?» и коробка с мылом в окружении пузырей. Через некоторое время мне удалось расшифровать это так: «Дерек принимает душ около восьми».

Он стер сообщение и написал «8» и слово «двор». Встречаемся во дворе в восемь.

Я в ответ послала галочку.

Глава 19

В 7.50 я помогала Рэ разгружать посудомоечную машину. Я слышала, как в холле Симон спрашивал разрешения выйти во двор, побросать мяч в корзину, пока Дерек моется. Миссис Талбот предупредила его, что уже поздно, темнеет, и что долго гулять нельзя, но все же отключила сигнализацию и выпустила Симона во двор. Закончив с посудой, я сказала Рэ, что присоединюсь к ней попозже, и выскользнула во двор вслед за Симоном.

Миссис Талбот была права, уже смеркалось. Внутренний двор окружали высокие раскидистые деревья, еще больше нагонявшие тени. Баскетбольное кольцо находилось на асфальтированной площадке за пределами досягаемости фонаря с заднего крыльца. Я видела только белое пятно рубашки Симона да слышала глухое буцк-буцк-буцк мяча. Я обогнула периметр.

Симон меня не видел, продолжал с серьезным выражением вести мяч, не отрывая от него глаз.

Держась в тени, я подошла поближе и подождала, пока он заметит меня. Симон наконец увидел меня, дернулся, словно испугавшись, но потом махнул рукой, чтобы я прошла за ним в еще более темный угол площадки.

— Все в порядке? — спросила я. — Ты казался немного… занятым.

— Просто размышлял. — Он обшарил взглядом линию изгороди. — Не терпится выбраться отсюда. Наверное, как и всем остальным, но…

— Рэ сказала, вы тут уже довольно долго.

— Можно и так сказать.

У него в глазах промелькнула тень, словно он сканировал свое будущее и не видел никаких признаков освобождения. Мне, по крайней мере, было куда возвращаться. А они жили в детском доме. Куда им отсюда возвращаться?

Симон сильно ударил мячом об пол и улыбнулся.

— Похоже, я зря трачу наше время, а? У меня осталось минут десять, потом Дерек меня найдет. Прежде всего, я бы хотел извиниться.

— За что? Ты ничего не сделал.

— За Дерека.

— Он твой брат, но ты не несешь за него ответственности. Ты же не контролируешь, что он делает. — Я кивнула в сторону дома. — А почему ты не хотел, чтобы он видел, как мы разговариваем? Он рассердится?

— Его это точно не порадует, но… — Симон уловил мое выражение лица и рассмеялся. — Ты хочешь спросить, не побьет ли он меня за это? Ни в коем случае. Дерек вообще не такой. Если он злится, он начинает относиться ко мне, как ко всем остальным, — игнорирует меня. Не смертельно, конечно, но мне все равно не хочется злить его, если можно обойтись без этого. Просто… — Симон снова начал стучать мячом, сосредоточенно глядя на него. Потом поймал мяч и сжал в руках. — Он уже и так злится, что я стал защищать его — он этого терпеть не может, а теперь, если еще узнает, что я разговариваю с тобой и объясняю то, что он не желает объяснять… — Симон повертел мяч в руках. — Видишь ли, Дерек вообще не очень умеет общаться с людьми.

Я постаралась не выдать своего изумления.

— Когда он решил, что ты и в самом деле видишь призраков, мне надо было сказать ему: «Конечно, братишка, дай мне поговорить с ней». Я бы все обставил… иначе. Дерек не знает, когда следует отступить. Для него все просто, как дважды два. Если ты не можешь догадаться сам и не слушаешь, когда он подсказывает ответ, он начинает отвешивать пощечины, пока ты не очнешься.

— Убегать с криками о помощи тоже бесполезно.

Симон рассмеялся.

— Да ладно, если бы Дерек так допекал меня, я бы тоже начал кричать. И ты сегодня никуда не убежала. Ты дала ему отпор, а он, поверь мне, к этому не привык. — Он улыбнулся. — Молодец. Так и продолжай. Не позволяй ему доставать себя.

Он сделал бросок. На этот раз мяч грациозно скользнул в корзину.

— Так, значит, Дерек считает меня… некромантом?

— Ты же видишь призраков? Мертвец разговаривал с тобой, преследовал тебя и просил помочь ему?

— Откуда ты… — Я остановилась. Сердце бешено колотилось, а дышать стало тяжело. Я же только что убедила доктора Джил, что полностью приняла свой диагноз. И как бы мне ни хотелось поверить Симону, я просто не решалась на это.

— Откуда я знаю? Да призраки всегда так поступают с некромантами. Ты — единственная, кто может его услышать, а им всегда есть что сказать. Именно поэтому они и болтаются здесь — в лимбо, или как там это называется. — Симон пожал плечами и снова бросил мяч. — Я вообще-то не очень разбираюсь в подробностях. Никогда раньше не встречал некроманта. Знаю только то, что мне рассказывали.

Я вдохнула и выдохнула, прежде чем сказать как можно небрежнее:

— Ну что ж, логично. Наверное, именно так призраки ведут себя с людьми, которые считают, что могут разговаривать с мертвыми. Медиумы, спиритуалисты, как угодно.

Симон покачал головой.

— Нет, медиумы и спиритуалисты — это люди, которые думают, что могут общаться с мертвыми. А некроманты не думают, они могут. Это переходит по наследству. — Он улыбнулся. — Как светлые волосы. Ты можешь закрасить их красным, но под краской-то они все равно остаются светлыми. Ты можешь пытаться игнорировать призраков, но они все равно будут тебе являться. Они знают, что ты их видишь.

— Я не понимаю.

Он подбросил мяч и поймал его раскрытой ладонью. Потом пробормотал что-то. Я только собралась сказать ему, что не слышу, но в этот момент мяч поднялся. Взлетел над его рукой.

— Да, я знаю, это такой же бесполезный трюк, как тот клочок тумана, — сказал он, сосредоточенно глядя на мяч, словно концентрируясь. — Вот если бы я мог поднять его больше, чем на пару сантиметров, да еще заставить влететь в корзину, вот это был бы фокус. Но я не Гарри Поттер, и настоящая магия работает не так.

— А это… магия? — спросила я.

Мяч упал на его ладонь.

— Ты мне не веришь, да?

— Нет, я…

Он перебил меня, рассмеявшись.

— Ты думаешь, что это какой-то трюк или спецэффект. Ну ладно, киношница, иди сюда и проверь меня.

— Я…

— Иди сюда. — Он махнул рукой себе за спину. — Проверь, нет ли там ниточек.

Я осторожно приблизилась. Он снова произнес какие-то слова, на этот раз громче. Не по-английски.

Мяч не шевельнулся, и Симон чертыхнулся.

— Я же говорил, что я не Гарри Поттер. Попробуем еще раз.

Он повторил слова медленнее. Мяч приподнялся на несколько сантиметров.

— А теперь смотри, есть ли там веревочки, ниточки или что там еще может его держать.