Стоя в тени, стр. 54
— Но признайся, разве тебе не приятны мои поцелуи? — спросила она и легонько поцеловала его в губы.
— Честно говоря, они меня возбуждают, — сжав кулаки, ответил Коннор. — Поэтому нам лучше быстренько отсюда исчезнуть, пока я не осрамился на весь свет.
Чем ближе они подъезжали к дому Барбары, тем острее Эрин ощущала нервозность Коннора.
— По-моему, ты чересчур взвинчен, — сказала она.
Он метнул на нее укоризненный взгляд, свернул за угол дома и затормозил. Какое-то время они оба молчали, потом Коннор вздохнул и сказал, распахнув свою дверцу:
— Пошли!
Эрин выбралась из машины, подбежала к нему и обняла за талию.
— В чем дело? — насторожился он.
— Я хочу кое-что тебе сказать.
— Говори!
— Твои братья, несомненно, симпатичные парни, пожалуй, даже красавчики. Но ты все равно лучше! — выпалила она.
Лицо Коннора просветлело, он радостно улыбнулся и нежно сказал, коснувшись лбом ее лба:
— Отныне ты должна будешь говорить мне это постоянно, ведь ты моя девушка! Хвалить меня — часть твоих обязанностей.
— Какой же ты все-таки неисправимый эгоист! — воскликнула Эрин. — И как тебе не надоест говорить такую чушь!
Он заставил ее замолчать, запечатав рот поцелуем. Эрин обвила руками его плечи и прильнула к нему, трепеща от вожделения и мечтая перенестись из квартала матери куда-нибудь Далеко-далеко, чтобы забыть обо всех заботах и печалях и растаять от ласк Коннора, слившись с ним воедино.
— Эрин! Доченька! Это ты? — раздался голос матери.
Влюбленные вздрогнули и отпрянули друг от друга.
Одетая в банный халат, Барбара Риггз разглядывала их с крыльца своего дома.
— Кто это с тобой? — с подозрением спросила она, порылась в кармане и, достав оттуда очки, водрузила их на переносицу.
— Это я, миссис Риггз, — спокойно ответил Коннор, — Маклауд.
— Что? Маклауд? Что ты делал с моей дочерью? — задыхаясь, спросила Барбара.
— Целовал ее, мадам!
Барбара медленно сошла с крыльца по ступенькам, усыпанным опавшей листвой, и, вытаращив светящиеся ужасом глаза, спросила:
— Как прикажешь это понимать, доченька?
Глава 17
Коннор внутренне приготовился принять мучительную смерть. От неизбежной скоропостижной кончины его спасло лишь внезапное появление на крыльце соседнего дома дородной седоволосой матроны со сверкающими от любопытства поросячьими глазками.
— Привет, Эрин! — произнесла она писклявым голоском. — У тебя новый ухажер? Как его зовут?
— Привет, Марлин! Извини, я озябла, поболтаем позже. Мама, может быть, ты наконец пригласишь нас в дом?
— Да, разумеется, деточка, — сказала, покосившись на соседку, Барбара. — Милости просим! — Она горделиво вскинула голову и первой пошла к входной двери. Глядя на ее напряженную прямую спину, Коннор вспомнил, что Эрин ведет себя точно так же, когда разозлится, и сообразил, что Страшный суд у него еще впереди.
Проходя по коридору мимо гостиной, Коннор перехватил брошенный туда Эрин взгляд и по выражению ее лица понял, что пронзенный кочергой телевизор все еще лежит на полу. Коннор содрогнулся и тяжело вздохнул.
Барбара включила на кухне свет и замерла, скрестив руки на груди и поджав губы. Теперь Коннору стало ясно, от кого унаследовала Эрин свои царственные манеры.
— Ну? — промолвила наконец Барбара.
У Коннора екнуло сердце, он стушевался и онемел, лихорадочно соображая, как бы ему половчее соврать. Но Эрин повергла его в нокаут, тихо произнеся:
— Мама, мы с Коннором теперь всегда будем вместе. Он мой любовник.
Лицо Барбары покрылось красными пятнами. Дико и пронзительно взвизгнув, она бросилась к Эрин, норовя выцарапать ей глаза.
Коннор успел сжать ее запястья, и руки пожилой женщины обмякли. Он сказал:
— Не надо нервничать, миссис Риггз. Все равно уже ничего не изменится. Лучше успокойтесь и смиритесь.
— Отпусти меня, негодяй! Не смей ко мне прикасаться!
— А вы не распускайте руки!
У Барбары задергалась левая щека. Он разжал пальцы, она высвободила руки и, брызжа слюной, прокричала:
— Ты приглядывался к моей девочке много лет, развратник! Выжидал подходящего случая, чтобы совратить моего ребенка! Я видела это, не отрицай! У тебя было все написано на твоей похотливой физиономии. И вот теперь, упрятав моего мужа в тюрьму, ты все-таки добился своего!
Ему не оставалось ничего, кроме как ответить честно:
— Я так или иначе добился бы своего. Скверная история, в которую попал Эд, только замедлила неизбежный ход вещей.
Глаза Барбары остекленели, красные пятна проступили на ее морщинистой шее.
— Замедлила, говоришь? Да ты разрушил мне всю жизнь! Да как ты посмел прийти сюда после всего, что натворил, иуда? Ты предал своего лучшего друга, соблазнил его дочь! Гореть тебе за это в адском огне!
— Я выполнял свою работу, мадам! — строго сказал Коннор. — Разоблачать преступников — мой долг. Эд нарушил присягу и преступил закон, за что и был наказан.
— Вон отсюда! — яростно воскликнула Барбара.
— Нет, мама! — твердо возразила Эрин. — Без меня Коннор отсюда не уйдет. А меня выгнать из дома тебе не удастся, я тебе этого не позволю.
Губы Барбары задрожали.
— Что с тобой, доченька? Почему ты так поступаешь со мной? — спросила она, чуть не плача.
Эрин порывисто заключила ее в объятия.
— Нет, мама, все не так. Это нужно мне, понимаешь? Я хочу решать все самостоятельно, и тебе придется с этим смириться. Пожалуйста, сделай мне такое одолжение. Ведь я никогда ничего у тебя не просила.
— Но ведь ты всегда была послушной девочкой! — прошептала Барбара. — И никогда мне не перечила.
— Пожалуй, чересчур послушной, — с горечью подтвердила Эрин. — Я не шалила, не капризничала, всегда ночевала дома, в общем, была паинькой. Ты помнишь, как награждала нас с сестрой за примерное поведение шоколадками и позолоченными звездочками? Так вот, я стала взрослой, мама, и сама выбрала себе приз.
— Оригинальный, однако, приз! — язвительно сказала Барбара. — Любопытно, долго ли ты забавлялся с моей дочкой, мерзавец?
Коннор задумчиво наморщил лоб, пожевал губами, взглянул на свои часы и сказал:
— Пожалуй, в течение сорока шести часов и двадцати пяти минут, мадам.
Барбара закрыла глаза и покачала головой:
— Боже правый! Эрин, деточка, почему ты не сказала мне, что возьмешь этого мужчину с собой в деловую поездку?
— Я тогда сама этого не предполагала, мама, — ответила дочь. — Коннор преподнес мне сюрприз, он приехал в аэропорт, чтобы меня охранять, и в гостинице, где мы с ним поселились, все и случилось…
— Охранять? — настороженно переспросила Барбара. — От кого же?
Коннор изумленно посмотрел на Эрин.
— Разве ты ей ничего не рассказала? Теперь понятно, почему она считает меня чудовищем!
— Что она должна была мне рассказать? — всполошилась Барбара. — Объясните мне наконец, что происходит!
— Вам лучше присесть, мадам, — сказал Коннор. — Разговор нам предстоит серьезный.
Молча выслушав рассказ Коннора о побеге Новака и Лу-каша из тюрьмы и злоключениях Синди, связавшейся с Билли Вегой, Барбара побледнела. А после двух выпитых чашек крепкого чая она стала смотреть на Коннора уже без явной ненависти в глазах.
— Синди звонила мне примерно с неделю назад, — наконец произнесла она. — Но я перед этим выпила успокоительное и плохо понимала, что она мне говорит. Однако ни о каких экзотических танцах она и словом не обмолвилась, ровно как и о том, что ее там удерживает против ее воли какой-то негодяй. Бедняжка!
— Мама, ты помнишь, как тебя навещала Тония? — спросила Эрин у Барбары.
Мать насупила брови.
— Смутно. Она работает медсестрой, не так ли? Довольно симпатичная брюнетка, имеющая странную привычку говорить очень громко? Да, она была у меня недавно.
— Она рассказала мне о телевизоре и фотографиях, мама… Барбара вздрогнула при упоминании телевизора, помолчала и с недоумением спросила: