Румо и чудеса в темноте. Книга II, стр. 62
– Может быть, он собирается с силами? – сказал кто-то.
– Может быть, он умер, – воскликнул Урс.
– Он не умер, – сказал Биала. – Только не он.
Олег поднял камень, положил в свою пращу и швырнул его в голову генерала Тиктака. Над руинами театра пронёсся глухой звон.
– Он мёртв,- повторил Урс. – Румо убил его. Он вырвал ему сердце.
– Или он ждёт, когда мы подойдём ближе,- сказал Олег.
– А вот увидим, – сказал Урс и пошёл к генералу. Румо, прихрамывая, последовал за ним. Он всё ещё был слаб.
– Будьте осторожны, – крикнул им вслед кто-то из вольперингеров.
Они остановились у ног медного парня и недоверчиво заглянули внутрь него. Ничего не двигалось. Все шестерёнки, всё оружия были неподвижны.
Урс ударил по одной из ног. Затем он посмотрел на Румо.
– Он мёртв, – сказал он. – Раз и навсегда!
Румо прислушался. Силы медленно возвращались в его тело, но органы чувств были ещё не совсем в порядке. Левая половина тела будто онемела и в ушах у него раздавался тонкий звон. Но кроме этого он слышал ещё что-то. Ритмично повторяющийся звук. Он исходил из застывшего генерала.
"Тик…так…тик…так…"
– Слышишь это? – спросил Румо.
– Да. Он всё ещё немного тикает.
"Тик…так…тик…так…"
– Почему он тикает, если он мёртв?
– Ну, может быть какая-то деталь или пружинка ещё не совсем остановились, – сказал Урс. – Он просто куча железа. Расслабься.
Румо закрыл глаза и принюхался. Всё те же запахи, которые он чуял внутри Тиктака – смазка, кислота.
"Тик…так…тик…так…"
Резко пахнущий порошок.
"Тик…так…тик…так…"
Горящая нефть в контейнерах огнемёта.
"Тик…так…тик…так…"
Дымящийся кремень.
Румо схватил Урса за руку и побежал прочь.
– Все в укрытие! – закричал он. – Он сейчас взорвётся!
Вольпертингеры повернулись и побежали в разные стороны.
"Тик…так…тик…так…"
– Это его последнее оружие! – кричал Румо.
"Тик…так…тик…так…"
Вольпертингеры перепрыгнули через обломки стены, лежавшие на арене, и укрылись за ними.
"Тик…так…тик…так…"
Внутри генерала Тиктака что-то затрещало, раздался глухой взрыв, из всех его отверстий вырвались языки пламени и со следующим, более громким взрывом, его панцирь разлетелся на тысячи кусочков. Шпаги, мечи, топоры, пилы, стрелы, гайки, шурупы, болты и осколки из серебра, железа, стали и меди разлетелись во все стороны, просвистели над головами вольперингеров и ударились в стены театра. Голова Тиктака взлетела вверх, почти на ту высоту, где раньше над театром стоял врахок. В самом верхней точке она перевернулась несколько раз, как шпага в многоразовом де Люкке, на мгновение повисла в воздухе, как луна из меди и стали в мире без неба, полетела назад на стадион и врезалась глубоко в землю. Мелкий дождь едкой кислоты, шипя, пролился вслед за головой, со звоном на землю упало несколько металлических частей и вокруг всё покрылось сверкающей пылью. Затём наступила тишина, даже шум сражения на балконе медных парней стих.
Вольпертингеры вышли из укрытия и выбежали на арену, удивлённо оглядываясь. Везде блестели и сверкали серебро и медь, в каждом обломке стены, в каждом камне, в каждом чёрном черепе торчал крошечный осколок генерала Тиктака. Руины Театра красивых смертей превратились в гигантский надгробный памятник.
Белая крыса
Румо и его друзья собирались вместе, чтобы уйти из Театра красивых смертей, как вдруг на арену из ворот вышло странное общество. Это были пожилые вольпертингеры в сопровождении огромных чёрных существ. Впереди всех шёл Рибезел-мятежник, Йодлер-с-гор – бургомистр и Шторр-жнец.
– А где медные парни? – спросил кто-то.
– Они просто замерли, – ответил Рибезел. – В одну секунде. Внизу раздался взрыв и…
Он пожал плечами:
– Они всё ещё стоят там, на балконе, беззвучно, как сломанные часы.
Румо вспомнил рассказ Смайка о Нурненвальдском лесе:
– Кончина генерала Тиктака стала также кончиной медных парней, – сказал он. – Они родились вместе с ним, они с ним и умерли.
Всех раненых по возможности перебинтовали, и затем бургомистр подал сигнал к отходу. Вольпертингеры, йети, Укобах и Рибезел покинули театр, как и все остальные выжившие в этом спектакле, через разломы в стене.
Но всего лишь совсем короткое время театр казался мёртвым, так как вскоре после того, как все его покинули, из ворот появилась огромная, безглазая крыса-альбинос с красным хвостом и когтями. Она ещё долго ощупывала щупальцами полуживые жертвы, а затем разочарованно набросилась на мёртвых.
VI. Красное пророчество
– Что тоэ был за шум? – ругался полусонный Гаунаб. – Как я гумо спать? Лачасна питскри ватькро, томпо сясуттря нысте, темза тотэ взрыв! Что там дитхоиспро?
Фрифтар разбудил Гаунаба из глубокого наркоза. Маленький король выпил целую бутылку снотворного, которой хватило бы на три дня.
– Они убегают! – театрально воскликнул Фрифтар. – Вольпертингеры бегут! Мы разбили их!
– Нио… гутбе? – спросил Гаунаб ещё невнятнее, чем обычно. – Рыгетинперволь гутбе? Всё лосьчиконза?
– Да, всё закончилось,- сказал Фрифтар и понизил голос. – Это хорошие новости. Но есть ещё не совсем хорошие…
– Есть ехипло тивосно? – испуганно прервал его Гаунаб и спрятался под одеялом.
– Да, есть парочка не очень хороших новостей. Театр красивых смертей полностью разрушен. Генерал Тиктак мёртв. Медных парней тоже больше нет. Множество потерь, также и среди гражданского населения. Один врахок упал на жилой квартал, – Фрифтар кашлянул.
Гаунаб потёр глаза.
– Тоэ всё? – зевая, спросил он. – Шеболь гочени?
Фрифтар собрался. Сейчас наступает щекотливый момент. Он состроил печальное лицо:
– Нет, я боюсь, что не всё ещё закончилось, ваше величество. Мы не можем позволить вольпертингерам безнаказанно разрушить наш театр, убить генерала Тиктака, врахока и бесчисленное количество гражданских и военных лиц.
– Нет? Мучепо? – Гаунаб разочаровано потряс пустую бутылочку из-под снотворного.
– Потому что это будет очень плохо выглядеть в книгах по истории. Мы должны догнать на врахоках вольпертингеров и всех их истребить.
Фрифтара прервал неожиданный приступ кашля.
– Что лосьчислу? Ты ленбо? – Гаунаб поднял руки пытаясь защититься от микробов.
Фрифтар отряхнулся:
– Я не знаю… боюсь у меня лёгкая простуда.
– Датупрос? Но ты дакогни не лелбо!
– Я знаю… ничего страшного…вероятно, лёгкая инфекция.
– Яцифекин? – испуганно спросил Гаунаб. – Не дихопод ко мне коблиз со ейсво ейцифекин!
Фрифтар повернулся к королю спиной и, кашляя, прижал ко рту платок.
– Боюсь, вы должны возглавить поход врахоков без меня, ваше величество! Мы должны исключить риск заражения!
– Я жендол витьглавозь ховра…? – Гаунаб не решался произнести это до конца.
– Да, конечно. Вы должны возглавить поход. Король должен сейчас продемонстрировать народу и военным свою силу, иначе мы дадим повод для бунта.
– Лижеуне я жендол? – Гаунаб прижал к груди подушку.
– Здесь, в Геле, в течение нескольких следующих недель для вас, ваше величество, будет всё равно мало развлечений. Театр и часть города разрушены. Необходимо будет выполнить множество политических обязанностей. Расчистить завалы. Произносить речи. Успокоить народ. Всё это я могу выполнить за вас. Мы должны быстро сжечь трупы, чтобы не началась эпидемия.
Фрифтар закашлял ещё сильнее.
– Ямидепиэ? – хныкнул Гаунаб и ещё сильнее прижал к себе подушку. – Я не чухо койкани имидепиэ!