Румо и чудеса в темноте. Книга II, стр. 57
В крови
– Всё уго, Смайк?
– Уго?
– Ах, это просто такое выражение, с помощью которого мы хотели спросить, всё ли у тебя в порядке. Уго – это невероятно малое число, которое…
"Да, да, всё в порядке", – подумал Смайк. – "Да, всё уго. Я плыву в мёртвой крови к смертельной болезни. Почему должно быть что-то не уго?"
– Удачи, Смайк!
– Да, удачи!
– Она тебе понадобится.
Голоса несуществующих крошек неожиданно стихли, и Смайк снова мог надеяться только на себя. Под ним простиралось бесконечное поле битвы, усеянное злодейски убитыми организмами. Над ним парил уродливый солдат смерти – последний представитель безжалостной болезни – и преграждал ему путь к сердцу Ралы. Он издавал только лишь потрескивающий звук.
Смайк плыл дальше, пока не оказался на одинаковой высоте со своим противником. Несмотря на своё уродство и опасность было увлекательно наблюдать за ним в такой близости, за тем, как он постоянно менял свою форму, цвета и движения. Только что он был чешуйчатой звездой, переливающейся всеми цветами радуги, и вот он уже превратился в прозрачный сероватый шар, внутри которого шевелилась жидкость молочного цвета. В следующий момент он выглядел как огненно-красный лавовый пузырь, выброшенный из кратера вулкана. Единственное, что было постоянным, так это треск.
"Кто ты?" – думал Смайк. – "Ты смерть?"
Лавовый пузырь превратился в зелёную пористую губку, из которой потекла чёрная муть.
– Щёлк, щёлк, – сделала губка.
"Нет", – подумал Смайк. " Ты не смерть. Смерть это то, что приходит, когда ты уйдёшь. Смерть – это оружие против тебя. Смерть – это хорошо. А ты – плохой".
Губка собралась в шар, перекрасилась с металлический серый цвет и из него выросли длинные светлые волосы.
– Щёлк, щёлк, щёлк.
"Не важно кто ты. Ты просто безмозглый солдат. Важно кто я."
Шар превратился в белую медузу с чёрными фасеточными глазами.
– Щёлк. Щёлк, щёлк, щёлк.
"Знаешь, кто я? Знаешь кто я?"
Медуза беспокойно завертелась на месте, перекрасилась в жёлтый цвет, затем в зелёный и начала медленно из середины своего тела выпускать чёрное острое копьё.
– Щёлк! – сделала она. – Щёлк, щёлк!
"Я скажу тебе кто я", – подумал Смайк. "Я тоже плохой. Я окрасил в красный цвет Драконгору. Я тоже опасный. Намного опаснее тебя. Да кто ты вообще? Любитель! Что ты знаешь о сражениях?"
– Щёлк, щёлк, щёлк.
– Как давно ты существуешь? – спросил Смайк. – Пару месяцев? Пару недель? Я же существую миллионы лет. Так как я – акула!
Существо снова изменилось. Оно вытянулось, стало серым и по бокам у него выросли четырнадцать маленьких ручек вооружённых когтями. В верхней части его открылась пасть, оснащённая множеством острых зубов. Оно выглядело сейчас как примитивная и более опасная копия Смайка.
Генерал и великан
Румо, Урс, Рольф, Таско, Биала и Олег с разных сторон приближались к генералу Тиктаку и остановились все на одинаковом расстоянии от него, создав круг. Они быстро закончили свои поединки с солдатами, после того, как увидели, что генерал сделал с Ушаном де Люккой. Безжизненное тело учителя лежало у ног медного парня.
– Ой, – весело сказал генерал – Вы меня ‹тик› окружили. Теперь я в ‹так› ловушке. Это был ваш друг?
Он наступил одной ногой на Ушана, так что его кости затрещали.
– Кто хочет быть ‹тик› следующим? – спросил он.
– Ты генерал Тиктак? – спросил Румо.
– Да, это я.
– Ты убил Ралу?
Генерал Тиктак невольно ухватился за свою грудь и немного съёжился. Но только на мгновение, затем он снова выпрямился.
– Кто ‹так› хочет это знать? – гневно спросил Тиктак.
Румо не отвечал. Теперь он знал, что это Тиктак, который сотворил все те ужасные вещи с Ралой.
Генерал Тиктак разглядывал своих противников. Румо, Рольф, Таско, Биала и Олег начали медленно двигаться вокруг генерала по кругу.
Всё больше вольпертингеров закончили свои поединки и присоединялись к ним. Почти все солдаты или погибли, или сбежали.
– О! – сказал Тиктак. – Вы хотите ‹так› потанцевать.
Он сбросил свой плащ и только теперь вольпертингеры увидели его тело во всём великолепии. Всё на нём было металлическим, из меди, стали, серебра и железа. Его тело было огромными доспехами, собранными из различных материалов и начинённым механикой. Целая армия в одном теле.
– Перед тем, как вы все умрёте, – серьёзно сказал генерал Тиктак, – вы должны ‹тик› кое-что узнать. Дни, проведённые мною в Геле, изменили меня. Я ‹так› вырос. Я учился. Я ‹тик› любил и я страдал. Я стал другим. Вы ‹тик›, наверное, считаете меня большим, но я больше. Намного больше, чем вы себе представляете. Хотите увидеть ‹тик› мой настоящий размер?
Не ожидая ответа, генерал Тиктак согнул голову в сторону, вставил указательный палец в отверстие в шее, повернул его, как ключ, и в теле медного парня раздались звуки, похожие на расстроенную мелодию сломанных музыкальных часов. Под эту музыку голова генерала Тиктака несколько раз повернулась вокруг своей оси, а шея вытянулась. Внутри него всё тикало и щёлкало, части его доспехов открывались или отъезжали в стороны, открывая вид на его механические внутренности, где двигались шестерёнки, натягивались провода, трещали алхимические батарейки, поднимались и опускались колбы – всё было в неустанном движении. Его спинные доспехи разошлись в стороны, как два серебряных крыла и из отверстия появились новые металлические части тела, которые телескопически вытягивались, пока не достигли земли. Ошарашенные вольпертингеры видели, как за несколько мгновений генерал Тиктак удвоил не только количество своих конечностей, но и свой размер. Всё оружие, арбалеты, клинки, скрытые до сих пор в его теле, всё это выехало наружу и было готово к сражению. Наконец перед ними на четырёх ногах стояла четырёхрукая крепость до предела набитая оружием – новый генерал Тиктак, ещё больше, опаснее, смертоноснее и неприступнее, чем раньше.
– Рост! – крикнул генерал Тиктак сверху вниз. – Вот ключ к власти. То, что вы ‹так› сейчас видите – только начало. Пока есть металл, я буду расти. Я буду ‹тик› расти, пока весь металл не превратиться в генерала Тиктака.
Вольпертингеры будто окаменели – вид гигантской машины гипнотизировал их.
– Вы хотите танцевать? – угрожающе прокричал Тиктак. – Тогда ‹так› потанцуем!
Каждый вольпертингер был готов к сражению. Никто не знал, в какую сторону нанесёт Тиктак первый удар. Может быть во все одновременно.
Вдруг пол театра задрожал, слегка, но каждый это почувствовал. Вольпертингеры замерли.
– Что это? – спросил кто-то.
Тиктак тоже прислушивался. Вот, ещё один подземный толчок, заставивший зазвенеть его оружие.
Вольпертингеры недоуменно переглядывались. Откуда идут эти толчки? На балконе медных парней сражение продолжалось и, очевидно, толчки исходят не оттуда.
– Землетрясение? – спросил Биала.
Но для землетрясения толчки были слишком равномерными, один за другим, с перерывом в несколько секунд. И с каждым разом всё сильнее. И вдруг по театру пронёсся ветер, принесший с собой запах всего отвратительного, что обитает в море.
– Что это? – спросил Урс.
– Врахок,- крикнул Румо. – Один из самых крупных.
Из-за сотрясений началась новая суматоха в зрительских рядах. Ещё отчаяннее, чем раньше, пытались оставшиеся зрители выбраться из театра. Только йети и медные парни никак не реагировали на происходящее – с неистощимыми силами продолжали они сражение.
Стадион наполнился бледным голубоватым светом и вниз дождём полетели капли светящейся голубой слизи. Казалось, будто над театром повис гигантский летающий объект – огромный, светло-голубой, светящийся диск, в котором пульсировали органы. Теперь каждый видел, что это было тело, держащееся на двенадцати ногах, стоящих вокруг стадиона. Пришёл один из самых крупных врахоков и накрыл своим телом Театр красивых смертей. Зрители на трибунах кричали, объятые ужасом. Из внутренностей чудовища исходил пронзительный свист и непрерывное бульканье.