Румо и чудеса в темноте. Книга II, стр. 15
Румо вынырнул, глубоко вдохнул и увидел ледогрудов, с любопытством склонившихся над ним. Затем бурлящая вода потянула его в глубину, и Румо с ужасом услышал, как со скрипом лёд над ним опять сросся.
– Ты должен плыть! – кричал Львиный зев. – Уплыть подальше и прорубить мечом дыру. Это наша единственная возможность!
– Я не умею плавать! – подумал Румо. – Как это делают?
– Не знаю, – сказал Львиный зев. – Я тоже не умею.
– Тогда я должен умереть.
– Я умею плавать, – вдруг раздался мрачный голос Гринцольда.
– Гринцольд! Где ты был всё это время? – воскликнул Львиный зев.
– Нигде. Меня обидели.
– Ты умеешь плавать? – спросил Львиный зев.
– Да. Умею.
– Тогда научи Румо! Быстро!
– Нет. Я появился сейчас только чтобы вам сообщить, что я мог бы помочь. Но я не буду этого делать. Почему я должен помогать кому-то, кто не может мне сделать малюсенькое одолжение?
– Гринцольд, – умоляюще простонал Румо. – У меня заканчивается воздух!
– Хм! А мне какое дело?
– Гринцольд! – энергично воскликнул Львиный зев. – Если ты нам не поможешь, то произойдёт следующее: Румо умрёт. Но мы, оба, ты и я, мы упадём на дно этого озера и останемся там лежать много-много лет. Вдвоём. Одни. В этом холоде. И я клянусь, я сведу тебя с ума своей болтовнёй!
Гринцольд задумался.
– Обещаешь убить Шторра-жнеца, если мы ещё раз его встретим?
– Да, да! – подумал Румо. – Обещаю.
– Ну, хорошо, – сказал Гринцольд. – Выпрями руки вперёд, над головой, ладони смотрят наружу. А потом резко отведи руки назад.
Румо последовал объяснениям Гринцольда и ударился головой в ледяной потолок.
– Видишь, всё очень легко! Нужно просто отбиваться от воды. Но ты должен ещё и ногами двигать! Видел, как плавают лягушки?
Румо задвигал по-лягушачьи ногами, одновременно резко отвёл руки назад и заскользил под ледяным потолком.
– Ещё раз!
Лёгкие Румо горели, но он сопротивлялся смертельному желанию открыть рот и вдохнуть.
– Ещё раз!
С каждым движением отплывал Румо дальше от ледогрудов, и с каждым движением боль в груди становилась невыносимее.
– Ещё раз!
– Я больше не могу!- подумал Румо. – Мне нечем дышать!
– Ещё раз! – строго приказал Гринцольд.
Румо сделал последнее движение. Перед глазами затанцевали красные огоньки, а голова звенела как колокол.
– Здесь! – сказал Гринцольд. – Здесь лёд потоньше.
Румо выхватил меч и со всей силой ударил по льду.
– Сильнее!
Румо ударил во второй раз.
– Ещё сильнее! – приказал Гринцольд.
– Давай же! – крикнул Львиный зев.
Румо ударил ещё раз, и меч пробил дыру насквозь. Румо прижал губы к щели и глубоко вдохнул. Его рот наполнился ледяными кристаллами. Он вставил меч в щель и, раскачивая его, начал отламывать куски льда. Вскоре прорубь был достаточно большой, что бы в неё пролезла голова. Румо жадно хватал ледяной воздух.
Невдалеке он увидел ледогрудов, всё ещё склонившихся надо льдом и, вероятно, спрашивавших друг друга на своём ледяном языке, куда пропала их добыча.
– Румо умеет плавать, – сказал Львиный зев.
Конец ледяных пещер
Через полдня Румо дошёл до конца ледяного озера. Он больше не встретил ни одного ледогруда, но ему казалось, что они продолжали свою охоту, замораживая его. Вся ледяная поверхность была одним огромным организмом, чьей целью было убивать всё живое, что по ней двигалось. Румо не решался хоть на минуту остановиться. Он знал, что он умрёт, если остановится здесь и отдохнёт. Ледяная корка покрывала часть его одежды и шерсти и только телесное напряжение спасало его от замерзания.
Он шёл и шёл, пока вдруг не заметил одного из тех крючконосых пушистых зверюшек, неуклюже топающего по льду.
– Животное, – сказал Румо.
А вот ещё одно. Два, три. И вдалеке множество чёрных точек, там должно быть их ещё больше.
– Где животные, там и суша, только если это животные не рыбы. – заметил Львиный зев.
Всё больше и больше пушистых зверьков встречалось на пути, они стучали клювами по льду, откалывали мелкие кусочки и жевали их. Недалеко впереди Румо увидел, что ледяная поверхность переходит в чёрные скалы, заросшие тёмно-синим мхом. Скалы поднимались вверх в форме террас и исчезали в темноте.
Румо почувствовал себя свободнее, когда встал на твёрдую почву. Только теперь он понял, что ушёл от ледогрудов. Он зачерпнул немного снега и утолил жажду. Затем он начал восхождение на скалы.
Через несколько часов подъёма воздух вокруг стал теплее. Да и пушистых маленьких зверей тут было гораздо больше. Они вылезали из дыр в скалах, которые с каждой террасой становились больше и больше. Наконец дыры в скале стали такими большими, что Румо мог бы в них стоять не сгибаясь. У его ног попискивая суетились зверюшки.
Румо посмотрел вверх. Над его головой друг над другом возвышалось не меньше полдюжины террас. Румо решил, что нет смысла карабкаться дальше. Он совершенно выбился из сил и ему нужно было немного отдохнуть. Поэтому он сел на землю спиной к камням. Маленькие зверюшки мгновенно полезли на него. Десятки зверюшек залезли на Румо и укрыли его с ног до головы. Затем они прижались к нему и начали мурлыкать. Румо был накрыт тёплым живым мехом.
– Какие они ручные! – заметил Львиный зев.
– Мы должны убить парочку и выпить их кровь, – предложил Гринцольд.
– Как же я скучал по тебе и твоим конструктивным предложениям! – сказал Львиный зев. – Хорошо, что ты опять здесь, Гринцольд.
Через несколько секунд Румо уже спал.
III. Медная дева
Она лежит? Она стоит? На это вопросы Рала не смогла бы ответить. Она попыталась говорить, но её губы не двигались. Она попыталась открыть глаза, но её веки не слушались.
Страх? Нет. Рала бодрствовала, жила и ничего не боялась. Это было неправильно, она должна была бояться, хоть немного. Но, несмотря на слепоту, оглушённость и скованность, спокойствие её только усиливалось. Необычно, но это так. Может быть, она сошла с ума? Говорят, что в безвыходных ситуациях сумасшедшие иногда остаются безрассудно хладнокровными.
Рала ещё раз принюхалась. Тут был запах металла и закоптелый запах свинца. Рала была похоронена заживо. Или она умерла? Нет, она чувствовала себя живой и очень бодрой! Только один знак, всего лишь один знак снаружи подтвердил бы её чувства! Но там ничего не было. Долго лежала Рала в темноте. Лежала в темноте и ждала.
Вот! Наконец! Скрежет! Неприятный звук, когда металл царапает о металл, продолжительный, мучительный, от которого волосы встают дыбом. Но для Ралы это было прекрасной музыкой. Кто-то царапал её гроб.
Затем она услышала голос. Он, казалось, раздавался со всех сторон, шептал, был незнакомым, холодным и смертельным. К бездушному шёпоту примешивался неравномерный механический звук, похожий на тиканье сломанных часов.
– Рала? – спросил голос. – Ты, ‹тик› наконец, проснулась? Да? Мои ‹так› приборы ‹тик› говорят, что ты проснулась. Значит мы, наконец, можем начать. Ты ‹так› готова умереть? Умереть так медленно, как ещё никто ‹тик› и никогда не умирал?
История генерала Тиктака
Когда генерал Тиктак и его медные парни исчезли с поверхности Земли, появились легенды, что они попали в ад. Как и во всех легендах, в этих была скрыта доля правды. И как всегда, эта правда была более захватывающей, чем любые выдумки. Да, генерал Тиктак попал в ад, но это не было окончанием его истории. Это было началом. Там, внизу, он нашёл всё, о чём он мечтал, он нашёл свой дом, он нашёл вечное умирание и вечную смерть. Он вырос, вырос морально, он стал чем-то гораздо большим, чем он был в наземном мире. Но это далеко не самое важное, что произошло с генералом Тиктаком в подземном мире. Нет, лучшим было то, что он нашёл там любовь.