Полет дракона, стр. 8

Но следует вести себя очень осмотрительно. Всадники — люди особенные. Ярость не может затуманить их разум. Алчность им не свойственна Они не ведают страха. Пусть глупцы верят, что они приносят человеческие жертвы, предаются противоестественной похоти и безумным кутежам. Все это неправда. Ей самой подобные дела омерзительны, а ведь в её жилах тоже течёт кровь Вейра — цвет крови у неё такой же, как у них. Она пролила её достаточно, чтобы убедиться в этом.

Затаив дыхание, Лесса на мгновение замерла. Не эту ли опасность предчувствовала она тогда, на рассвете, четыре дня назад? Решающую схватку в её борьбе за возвращение холда? Нет, она знала — та тревога несла в себе нечто большее, чем просто месть.

Тяжёлое ведро с золой билось о колено Лессы. Она проковыляла по тесному коридору к двери, ведущей на конюшню. Фэкса ждёт холодный приём — Лесса не затопила камин. Её смех отрывистым эхом заметался меж сырых стен. Она поставила ведро, сунула в угол совок и с трудом отворила массивную бронзовую дверь.

Эту конюшню построил первый управляющий Фэкса — человек мудрый, мудрее всех своих восьми преемников. Он многое сделал для холда, и Лесса искренне сожалела о его смерти. Но при нем месть была бы невозможна — такой человек раскрыл бы её тайну, не дав ей возможности научиться надёжно скрывать своё вмешательство в дела холда. Как же его звали? Уже не вспомнить. Но пожалеть о нем стоило.

На смену ему пришёл человек очень жадный, что позволило Лессе без труда создать напряжённость в отношениях между управляющим и мастерами. Он принялся выжимать из Руата все соки, полагая, что значительная часть дохода осядет в его собственном кармане, прежде чем Фэкс учует неладное. Мастера, привыкшие к разумной дипломатичности первого управляющего, возмутились алчности и бесстыдству второго. Они сожалели о том, что прервалась кровная линия древних правителей Руата; их унижала потеря древнейшим холдом первенства на Плоскогорье; они не могли примириться с оскорблениями, которым подвергались ремесленники и фермеры при новом управляющем. Не много усилий потребовалось приложить, чтобы дела в Руате из плохих стали вовсе скверными.

Когда был заменён второй управляющий, преемник оказался не лучше. Вскоре его уличили в сокрытии товаров, причём самых лучших и дорогих. Быстрое на руку правосудие повелителя Плоскогорья не дремало, и очень скоро голова третьего скатилась в яму для огненного камня под главной башней. Так же — и с остальными.

Нынешний управляющий был не способен поддерживать холд даже в том жалком состоянии, в котором его принял. Любое начинание, да и просто повседневные дела, могли неожиданно обернуться бедствием. Например, производство одежды. Несмотря на все обещания, даваемые управляющим Фэксу, качество её не улучшалось, а количество падало.

И вот Фэкс здесь. Вместе с всадниками! Почему? Вопрос заставил Лессу на мгновение замереть, и тяжёлая дверь больно ударила её по пяткам. Раньше люди Вейра часто посещали Руат — она знала это и даже смутно припоминала их визиты. От них в памяти остались только неясные тени — как от историй, рассказанных арфистом о ком-нибудь, не имевшем к ней отношения. Её насторожённое внимание было сконцентрировано лишь на Руате. Теперь она не смогла бы назвать даже имена королев или Повелительниц Вейра, которые учила в детстве. За последние десять Оборотов, пожалуй, никто в стенах Руата не произносил эти имена. Видимо, всадники решили осмотреть все поселения… и наказать лордов, не очищающих камни от зелени. Здесь, в Руате, вина за разросшуюся траву ложилась на Лессу; что ж, она готова бросить вызов даже всадникам, если те установят истину. Пусть лучше Руат падёт под натиском Нитей, чем останется во власти Фэкса! Эта крамольная мысль потрясла Лессу.

Наклоняя ведро и высыпая золу в мусорную кучу, Лесса раздумывала о том, как было бы хорошо, если вот так же легко удавалось бы избавляться от бремени тяжёлых мыслей, как вдруг внезапное и резкое движение воздуха заставило её выпрямиться. Совсем рядом промелькнула большая тень.

Из-за нависшей над ней скалы появился дракон. Его громадные крылья, расправленные во всю ширь, ловили восходящие потоки тёплого утреннего воздуха. Плавно развернувшись, он начал снижаться. Затем показался второй, третий, четвёртый — целая вереница ужасных, но грациозных зверей проследовала за первым чудовищем.

С башни прозвучал запоздалый сигнал, а в кухне послышались крики и визг перепуганных служанок.

Лесса решила спрятаться. Она быстро нырнула в кухню и сразу же попала в лапы помощнику повара, который толкнул её к мойке чистить песком жирные столовые приборы.

Несколько собак, скуля и повизгивая, вращали вертел, на который была насажена костлявая бычья туша. Повар поливал мясо приправами, причитая, что приходится предлагать таким благородным гостям такую скудную трапезу. Сушёные фрукты — остатки жалкого прошлогоднего урожая, мокли в большом тазу; две старые служанки чистили коренья для супа.

Один из помощников повара замешивал тесто, другой искал среди банок специи, нужные для подливки. Метнув в спину парня пристальный взгляд, Лесса заставила его пропустить нужную банку. Затем она с невинным видом до отказа набила дровами печь — теперь хлеб наверняка подгорит. Лучше всего Лесса ладила с собаками — то подгоняя, то придерживая их, она добилась того, что мясо осталось наполовину сырым. Лесса надеялась, что трапеза будет непродолжительной и шумной. Вряд ли пища, которая готовилась этим утром в огромной кухне холда Руат, понравится его повелителю.

Лесса не сомневалась, что наверху, в парадных комнатах, уже обнаружены неполадки — мелкие, но неприятные — результат продуманных мер, предпринятых в разное время именно для такого случая.

В кухню, заливаясь слезами, вбежала одна из служанок управляющего. Пальцы её были окровавлены, на лице — следы побоев. Очевидно, женщина надеялась спрятаться здесь. Всхлипывая и раскачиваясь, она причитала: — Лучшие одежды изъедены насекомыми в клочья! В лучшем постельном бельё устроила логово собака! Она кормит там щенков и страшно рычит, она цапнула меня за руку! Циновки сгнили, а комнаты господина полны мусора, нанесённого зимними ветрами… кто-то оставил ставни приоткрытыми. Едва-едва, но этого хватило…

Лесса, сгорбившись, усердно скребла тарелки.

Глава 5

— Страж порога что-то скрывает, — задумчиво произнёс Ф'лар. Он и Ф'нор находились в большой, наспех прибранной комнате, где, несмотря на яркое пламя в камине, царил ледяной холод.

— Когда Кант заговорил с ним, он стал нести какую-то бессмыслицу, — отозвался Ф'нор. Облокотившись на каминную доску, всадник поворачивался то одним, то другим боком к огню, пытаясь хоть немного согреться. Глаза его следили за Ф'ларом, нетерпеливо расхаживающим из угла в угол.

— Мнемент его успокоит, — ответил Ф'лар. — Может быть, ему удастся что-нибудь понять из его бреда. В страже больше старческого слабоумия, чем здравого смысла, однако…

— Сомневаюсь, — обводя внимательным взглядом затянутый паутиной потолок, покачал головой Ф'нор. Наверно, он перебил уже всех ползунов в этой комнате, но осторожность не помешает; не хотелось бы получить ещё и ядовитый укус в дополнение ко всем неудобствам, выпавшим на их долю в заброшенном холде. Если ночь будет тёплой, он ляжет наверху, рядом с Кантом. Лучше спать там, чем пользоваться убогим гостеприимством хозяина Руата.

— Гммм, — нахмурившись и задумчиво глядя на коричневого всадника, протянул Ф'лар.

— Не верится, что всего за десять Оборотов Руат мог прийти к такому упадку естественным образом. Нет, здесь чувствуется последовательная работа… Драконы ощущают присутствие чьей-то силы в этом месте и страж, родственное им существо, тоже способен её улавливать. Но кто это делает..

— Возможно, некто нашей крови, — заметил Ф'лар.