Певица Перна, стр. 67

У Менолли отлегло от сердца: лорда Гроха интересовали только файры и в особенности его собственная королева. Все четверо – Робинтон, Сибел, лорд Грох и она сама – уселись за стол в сторонке от остальных; на плече у каждого красовалась огненная ящерица. Менолли было и боязно, и смешно: надо же, она, новенькая, попала в столь изысканное общество! Лорд Грох, несмотря на отрывистую речь и устрашающие гримасы, оказался очень милым собеседником, и постепенно девочка забыла о своих опасениях по поводу злосчастной стычки с Бенисом. Она выслушала подробный рассказ о рождении Мерги и понимающе улыбнулась, когда лорд Грох, смачно гогоча, принялся вспоминать, сколько волнений он тогда пережил.

– Жаль, девочка, рядом со мной не оказалось знатока, вроде тебя.

– Вы забываете, мой господин, что мои файры вылупились примерно в то же время, что и Мерга. Навряд ли я смогла бы хоть чем-то вам помочь.

– Зато теперь наверняка сможешь. Как научить Мергу приносить мне разные вещи? Слышал про твою свирель.

– Но ведь Мерга одна. А свирель несли все девять файров вместе, она довольно тяжелая. – Увидев на лице лорда Гроха разочарование, девочка задумалась. – Мерга могла бы приносить вам что-нибудь легкое, вроде писем. Только вы должны очень-очень захотеть, ну просто изо всех сил. Вот у меня тогда ужасно болели ноги, а до комнаты было так далеко… Светло-карие глаза лорда в замешательстве уставились на Менолли.

– Говоришь, очень-очень захотеть? Гм… Боюсь, не найдется ничего такого, что бы я хотел изо всех сил! – Увидев на ее лице недоумение, он коротко хохотнул. – Видишь ли, девочка, желать изо всех сил способны только молодые. Когда ты вырастешь, то, как и я, научишься рассчитывать. – Он подмигнул. – Но я понимаю, что ты имеешь в виду: ведь Мерга – сплошные чувства, правда, моя крошка? – С лаской, неожиданной для такого богатыря, он погладил королеву по головке. – Чувства – вот на что они откликаются в первую очередь. Но желание – тоже чувство, ведь так? Если чего-нибудь очень-очень захотеть… Гм… – Он снова рассмеялся, искоса взглянув на Главного арфиста. – Слышите, Робинтон, – эти зверюшки передают не сведения, а чувства! Чувства – такие как ночной страх Брекки. Рождение – гм… тут тоже немало чувств. А что же стряслось сегодня?.. – Его светлые глаза снова уставились на Менолли.

– Сегодня, мой господин… во всем виновата я, – сказала Менолли, решив использовать в качестве оправдания случай с Пьемуром. – Мой друг Пьемур, совсем еще малыш, – для наглядности она показала его рост, – споткнулся и упал в толпе. Я так испугалась, что его могут затоптать…

– Так вот, оказывается, Робинтон, из-за чего весь сыр-бор разгорелся? – осведомился лорд Грох. – Что же вы сразу не сказали? – Похоже лорда гораздо больше заботил его опустевший стакан, и Робинтон услужливо наполнил его из лежащего на столе бурдюка.

– Я как-то совсем не подумала, лорд Грох, – сокрушенно проговорила Менолли, – что могу потревожить вас и Главного арфиста, и Сибела.

– В молодости все легко поддаются тревоге, – заметил Главный арфист, и Менолли увидела, как в уголках его рта промелькнула тень улыбки, – но с годами это, как правило, проходит.

– Зато у нее усиливается, и немудрено – иметь столько файров сразу!

– проворчал лорд Грох. – Как ты думаешь, девочка, они еще вырастут? – Прищурясь, он переводил взгляд с Красотки на Мергу.

– Насколько я знаю, трое файров Миррим – из самой первой кладки, так вот, они едва ли на палец выше, – ответила Менолли, с готовностью подхватив новую тему. Думаю, через несколько недель мои их совсем догонят. – Девочка посмотрела на Главного арфиста, и тот кивнул в знак того, что она может продолжать. – Когда я в первый раз увидела Гралл, королеву Ф'нора, то сначала даже подумала, что это моя Красотка, – королева возмущенно пискнула, глаза ее ускорили вращение. – Всего на одну секунду, – поспешила добавить Менолли и погладила Красотку по голове, – да и то лишь потому, что еще не знала, что в Вейре тоже появились файры.

– А ты не слыхала, когда они начинают спариваться? – с надеждой спросил лорд Грох.

– Не знаю, мой господин. Т'геллан, всадник Монарта, собирался заглядывать в пещеру, где родились мои файры, и посмотреть, не вернется ли туда королева, чтобы снова отложить яйца.

– В пещеру? А я-то думал, файры откладывают яйца в песке на берегу…

Мастер Робинтон сделал девочке знак, что она может ничего не скрывать от лорда, и Менолли рассказала, как впервые увидела брачный полет файров в бухте у Драконьих камней. Как она снова забрела туда в поисках клешнезубов… ( – Неплохая закуска, – одобрил лорд Грох, жестом предлагая ей продолжать рассказ) … и помогла маленькой королеве перенести яйца с берега, где им угрожал прилив, в безопасную пещеру.

– Так это ты написала песенку? – удивленно и в то же время одобрительно осведомился лорд Грох. – Ту – про королеву файров, которая собиралась остановить волны? Славная вещица! Побольше бы таких – легко запоминается. Почему же, Робинтон, вы не сказали мне, что ее написала девочка? – укоризненно нахмурился он.

– Я тогда и сам не знал, что ее сочинила Менолли.

– Ладно, забудем об этом. Продолжай, девочка. Все так и случилось, как в той песенке?

– Да, мой господин.

– А как ты оказалась в пещере во время рождения?

– Охотилась на клешнезубов и забрела слишком далеко… Вдруг – откуда ни возьмись – Нити! А скрыться-то негде. Вот я и вспомнила про пещеру, куда спрятала яйца файров. Ну и ввалилась туда с мешком клешнезубов… как раз перед самым рождением. Так и вышло, что я запечатлела девятерых сразу. Не могла же я допустить, чтобы они вылетели из пещеры и погибли от Нитей! А они были такие прожорливые – только-только из скорлупы…

Хмурясь и сопя, лорд Грох пробурчал что-то насчет того, как он с трудом накормил одну, и каково ей, должно быть, пришлось с девятью. Кими и Заир проснулись и запищали, как будто их разбудило упоминание о еде.