Певица Перна, стр. 26

Следующий день начался с неприятности. Утром Менолли разбудили вопли: кричали все разом – Данка, девочки, файры. Еще не до конца проснувшись, Менолли попыталась первым делом утихомирить мечущихся по комнате ящериц, но стоящая на пороге Данка все не унималась. Ее визг только еще больше. будоражил файров, заставляя их выделывать в воздухе такие головокружительные пируэты, что Менолли пришлось выдворить всю стаю во двор.

Но Данка продолжала вопить – теперь она указывала пальцем на Менолли, громогласно негодуя по поводу ее наготы. Девочка смутилась и поскорее прикрылась рубашкой.

– Где это ты болталась всю ночь? – злобно прошипела Данка. – И как попала в дом? Когда ты изволила явиться?

– Я всю ночь была здесь, в своей комнате. А вошла, как водится, через дверь. Просто вас тогда не было в доме. – Увидав на пухлом лице домоправительницы откровенное недоверие, Менолли добавила: – Я вернулась после ужина. Пьемур проводил меня до самой двери.

– Он был на репетиции, которая началась сразу после ужина, – вставила из-за двери одна из девочек.

– Да, но он примчался в последнюю минуту, – нахмурясь, возразила Аудива. – Я еще помню, Брудеган отчитал его за это.

– Ты обязана докладывать мне каждый раз, когда приходишь в дом, – не собиралась уступать Данка.

После секундного колебания Менолли утвердительно кивнула – все равно спорить с Данкой бесполезно. Видно, толстуха невзлюбила ее с первого взгляда и решила не спускать ни малейшей провинности.

– Когда умоешься и пристойно оденешься, – процедила Данка таким тоном, что было ясно: она весьма сомневается, что Менолли на это способна, – можешь присоединиться к нам. Пойдемте, девочки. Не задерживать же нам завтрак из-за нее!

Девочки послушной стайкой вышли из комнаты. Лица у них были такие же надутые, как у Данки. Только Аудива незаметно подмигнула, прежде чем придать лицу столь же постное выражение.

Пока Менолли проделывала предписанные лекарем процедуры, наскоро умывалась, одевалась и разыскивала комнату, где завтракали остальные, они уже почти закончили трапезу. Все девочки, как по команде, дружно уставились на нее и не спускали глаз, пока Данка не велела ей сесть. Но стоило Менолли приняться за еду, как они снова начали глазеть, так что у нее куски застревали в горле. Еда была сухая, кла холодное. Менолли с трудом дожевала последний кусок и пробормотала слова благодарности. Только тут она заметила, что перед блузки весь в пятнах от фруктового сока. Вот, значит, почему они глазели. А ей даже не во что переодеться – в запасе только старье, которое она носила, когда жила в пещере…

Менолли поела, но голод не отступал. Да ведь это файры – ждут, чтобы их накормили! Она не очень рассчитывала на помощь Данки, но долг перед друзьями придал ей смелости.

– Извините, пожалуйста, но мне нужно накормить файров. Я могла бы обратиться к Сильвине…

– К чему беспокоить Сильвину по таким пустяками? – закудахтала Данка, выпучив глаза от возмущения. – Разве ты не знаешь, что она – главная смотрительница всего Цеха арфистов? У нее и без тебя полно хлопот. Смотри, если не будешь как следует приглядывать за своими тварями…

– Вы сами перепугали их сегодня утром своими криками.

– Я не потерплю, чтобы они так бесились каждое утро – пугали девочек и метались, как угорелые!

Менолли не стала повторять, что ящерицы всполошились, услышав вопли Данки.

– Если ты не можешь с ними справиться… Да где же они? – Данка стала дико озираться по сторонам.

От страха глаза у нее чуть не вылезли из орбит.

– Ждут, чтобы их накормили.

– Не смей мне дерзить! Пусть ты дочь морского правителя, но пока ты находишься в стенах Цеха арфистов и к тому же на моем попечении, тебе придется вести себя пристойно. Здесь титулы не в ходу.

Не зная, плакать ей или смеяться, Менолли поднялась из-за стола.

– Если можно, я лучше пойду… а то чего доброго мои файры станут меня искать и явятся сюда…

Это подействовало – Данку как ветром сдуло! Кто-то хихикнул, но кто именно – Аудива или другая девочка – Менолли не разобрала. Значит, все-таки кто-то раскусил эту вреднюгу Данку!

Только выйдя на утренний холодок, Менолли поняла, какая духота стоит в доме. Она оглянулась: ну, конечно, – во всех комнатах, кроме ее собственной, ставни наглухо закрыты. Пока девочка шагала через широкий двор, ее встречали улыбками ранние прохожие – спешащие в поля крестьяне, бегущие к мастерам ученики. Она огляделась, ища файров, и увидела, как один из них снижается за передним корпусом Цеха арфистов. Миновав арку, девочка обнаружила и остальных – они рядком сидели на карнизах кухни и столовой. Вот в дверях появился Камо. Левой рукой он прижимал к животу полную до краев миску, а правой держал какой-то лакомый кусочек, которым размахивал перед собой, приманивая файров. Менолли уже дошла до середины двора, когда внезапно поняла: идти-то сегодня гораздо легче! Хоть что-то хорошее – и то ладно… Тем временем из кухни выскочила Альбуна и принялась бранить Камо: чем зря подлизываться к файрам, отнес бы лучше в столовую котел с кашей – все равно они не станут брать у него мясо, пока не подойдет Менолли. Но тут файров спугнули школяры и подмастерья – гурьбой вывалившись из столовой, они наполнили двор хохотом и визгами. Менолли завертела головой, стараясь отыскать Пьемура, но двор так же внезапно опустел, осталось лишь несколько старших подмастерьев. Один из них, остановившись рядом с ней, строго осведомился, почему она слоняется здесь, вместо того, чтобы идти на занятия. Менолли ответила, что никто не сказал ей, куда идти. Тогда, поразмыслив, он решил, что ей, очевидно, лучше присоединиться к остальным девочкам, причем немедленно, и указал в сторону комнаты над аркой.

Придя туда, Менолли увидела, что девочки уже играют гаммы под руководством подмастерья, который, не преминув попенять ей за опоздание, велел взять гитару и постараться не отставать от других. Пробормотав слова извинения, она отыскала свою бесценную гитару и заняла место рядом с остальными. Аккорды были самые что ни на есть простые, так что даже с больной рукой Менолли без труда справлялась с упражнением. Чего нельзя было сказать о других девочках. Поне никак не удавалось правильно держать указательный палец – он упрямо задирался кверху; подмастерье Тальмор терпеливо – даже слишком терпеливо, на взгляд Менолли – пытался обучить ее другому способу постановки пальцев, но Пона не смогла сходу усвоить его и не поспевала за темпом упражнения. Да, терпение у Тальмора просто безграничное, – подумала Менолли, рассеянно пробежав пальцами по грифу гитары, чтобы попробовать новую для себя аппликатуру. При быстром темпе она, пожалуй, менее удобна, но вовсе не так уж невозможна, как пытается изобразить Пона.