Народ Акорны, стр. 46

– Я не думаю, что это хорошая идея, Пал. Генерал улетел по делам, а я не уполномочена принимать гостей в его отсутствие.

– Прояви к нам снисхождение. Мы пролетели долгий путь, чтобы встретиться с вами. Короче, я прошу разрешение на посадку. Мы полагаем, что Акорне и ее сородичам угрожает опасность. «Дом Харакамянов» наделил нас правом предложить вам хорошую оплату, если генерал…

– Пал, это плохое время для разговоров, – оборвала его Надари. – Генерал уже знает…

Ее канал внезапно отключился, и дружелюбный голос сержанта Эриксона сообщил:

– База вызывает «Прибежище». Даем добро на посадку. Выбирайте любой док и садитесь. У нас сейчас много пустых площадок.

Черт! Как же ей теперь предупредить их об опасности? Она удивилась и обрадовалась, когда створ двери, как обычно, открылся при прикосновении ее ладони. Значит, ей оставили возможность перемещаться по базе? Чутье подсказывало Надари, что ситуация предполагала какую-то ловушку. Она должна была удержать команду «Прибежища» от совершения большой ошибки? Закрыв дверь, Кандо побежала к посадочным докам.

Когда Надари надела скафандр и обула гравитационные ботинки, купол дока открылся, и корабль Странников совершил посадку. Прильнув к прозрачной перегородке между воздушным шлюзом и открытой посадочной площадкой, она предостерегающе замахала руками. Улетай прочь! Немедленно! Но они не поняли ее. Они подумали, что она приветствовала их. Проклятье! Что же делать? Команда «Прибежища» проявляла такую же доверчивость, как дети, сидевшие на коленях матери.

И тут же, словно по волшебству, над доком появился флагманский корабль Иквасквана. Надари поняла, что он прикрывался маскирующими полями. Ждал в засаде. Очевидно, Икки принял сигнал «Прибежища» и задумал какой-то подвох. Без приказа сверху сержант Эриксон никогда бы не посмел пригласить на базу посторонний корабль. Что-то должно было случиться.

Над ирисом шлюза включился большой экран, на котором возникло лицо Икки. Динамики громкой связи издали щелчок. Надари надела шлем и вошла в док. Как ей не хватало оружия! Без него, несмотря на объемные формы скафандра, она чувствовала себя голой. Огромное лицо Иквасквана смотрело на нее, словно она была бактерией под микроскопом.

– Надари, почему ты не сказала мне, что ожидаешь визитеров? Хорошо, что мы вернулись. Ах, какой счастливый день! Сегодня я увижу не только тебя, но и отважных юных Странников!

Отважных? О, черт! Если он обманывает этих детей, то все потеряно. Однако ей тоже приходилось притворяться. Включив микрофон, она возразила:

– Я не ожидала их визита, генерал. В данный момент они являются представителями «Дома Харакамянов» и прилетели сюда, чтобы нанять нашу армию. Они привезли вам важное предложение.

Надари надеялась, что это возымеет действие. Деньги были родным языком Иквасквана. Его вполне мог соблазнить контракт с Харакамяном.

Флагманский корабль сел рядом с «Прибежищем». Купол дока закрылся, и судно Иквасквана ощерилось стволами лазеров и пушек. Док наполнился странным зеленоватым туманом, с сильным ядовитым запахом. Надари заворожено наблюдала за тем, как в шлюз вошли Эриксон и пятеро других наемников. Скафандр мешал ее движениям, а они были в газовых масках и с оружием. Ей удалось сорвать с одного из них противогаз, который она бросила к ногам сержанта. Но они не стали открывать огонь. Трое наемников повалили Нодари на пол. Остальные двое сняли с нее шлем. Когда она вдохнула газ, и мир вокруг начал тускнеть до черноты, она увидела над собой веселые глаза Эриксона.

* * *

Надари была без сознании, когда солдаты вскрыли люк и ворвались на корабль Странников. Наемники в масках распыляли газ на палубах «Прибежища». Обездвиженных Странников, одного за другим, перетаскивали на борт флагманского судна. Икваскван подошел к Надари и нежно поднял ее на руки. Он отнес ее в свою каюту и приковал к кровати наручниками. Она находилась в беспамятстве. Чуть позже корабль генерала, наполненный спящими пленниками, взлетел и помчался к далекой луне, с биосферными куполами исследовательской станции. На площадке дока осталось одно «Прибежище» – на вид безлюдное и покинутое.

16

– Размазня! – вскричал Беккер, и кот испуганно спрыгнул с него.

Животное действительно было целым и невредимым – живым и здоровым.

– Эй, парень, я получил серьезную взбучку. Тебе, похоже, тоже досталось. Отчего же мы не скулим от ран? И если мы уже умерли и попали на небеса, то почему здесь темнее, чем говорилось в рекламе?

– Размазня? – спросил голос.

Это был не кошачий голос. РК в тот момент старательно умывался и проводил инвентаризацию своих интимных частей. Над Беккером нависла неуклюжая глыбообразная фигура. Удлиненное лицо было явно нечеловеческим. На лбу имелось углубление, похожее на рану. Спутанные грязные волосы ниспадали почти до пояса. Существо указало на кота и вопросительно хмыкнуло.

– Нет, мужик. Кота зовут Размазня. Его однажды сильно покалечило. Короче, это шутливое прозвище.

– Покалечило.

Существо старалась уловить произношение, но со стороны казалось, что его язык цеплялся за каждую букву.

– Да, это слово применялось еще до изобретения автолетов, когда мое предки путешествовали на колесных транспортных средствах. Они ездили по земле – точнее, по асфальтированным или бетонированным полоскам на поверхности планеты, которые назывались дорогами. Такие твари, как РК, – или, будь по-твоему, как Размазня – выбегали на дороги и попадали под колеса. Их размазывало по асфальту. В лепешку! И именно в таком виде я нашел однажды моего приятеля.

Существо погладила РК по спине, и кот выгнулся, словно подкова, встречая его похожую на корягу руку. С рукой было что-то не так, и, присмотревшись, Беккер увидел, что каждый палец имел по две фаланги, и этих пальцев явно не хватало. Неестественно вывернутые конечности существа больше напоминали козлиные ноги с раздвоенными копытами.

– Размазня кхлеви? – спросило существо.

Беккер решил, что перед ним стоял самец – или, вернее, мужчина.

– Нет, не нужно обзывать Размазню всякими неподходящими словами.. Он кот! Или, если быть точным, макахомианский храмовый кот! Его породу вывели от древних кошачьих богов для защиты храмов Макахомы. Это очень свирепые бойцы. Я думаю, что РК принимает «Кондор» за свой храм, а меня, наверное, за епископа. Вот почему он набросился на банду Кислы, хотя мог спокойно убежать.

Почесав РК за ухом, он ласково добавил:

– Милый котик.

Размазня тихо зарычал. Йонас заметил, то несуразный мужчина держал перед собой небольшое устройство. Он прикоснулся к нему и спросил:

– Что это?

Парень указал на рот Беккера и кивнул головой на факел, закрепленный на стене. Тот трещал, наполняя пещеру мерцающим светом. Так! Значит, они находились в пещере. А откуда появился факел? Йонас не помнил никакого факела. Похоже, он время от времени терял сознание.

Итак, рот и треск… Возможно, речь. И это вращающее движение обеими руками могло означать обмен. Мужчина снова указал на рот.

– Линьяри.

– Линьяри? Это твое имя? Я Беккер. Бек-кер!

Он начинал чувствовать себя Тарзаном – главным персонажем древнего классического фильма. Указав на себя, Йонас повторил:

– Беккер.

Затем его рука потянулась к коту, который снова выгнул спину, предлагая погладить его шерсть.

– Размазня.

Йонас еще раз указал на себя.

– Беккер.

Направив палец в сторону мужчину, он спросил:

– Линьяри?

Существо сделало широкое жест обеими руками, указывая на всю пещеру или, возможно, всю планету.

– Линьяри.

Затем мужчина похлопал ладонью по груди.

– Ари.

– Ари? Ты Ари? Привет, Ари. Я Йонас Беккер. Большое спасибо, что ты спас меня.

– Больш спасиб! – ответил Ари. – Привет, Биккер.

На его грязном лице появились мокрые полоски, заблестевшие при свете факела.