Записки средневековой домохозяйки, стр. 2
– Как вы смеете?! Что вы себе позволяете?!
Но меня никто не слушал, по-прежнему удерживая конями в плотном кольце, возможности убежать не было.
– Хоть она мне и не по душе, но подходит… – задумчиво протянул шатен.
Его я прежде не разглядывала, но теперь…
Ох, как мне не понравился его взгляд! Какой-то оценивающий, взвешивающий. Словно он не на меня смотрел, а на выставленную на продажу вещь.
– У тебя муж есть? – тем временем спросил он.
– А тебе какое до этого дело?! – Сердце, сначала предательски вздрогнув, болезненно сжалось, а потом пустилось вскачь галопом.
– Хоть кольца на пальце нет, – спокойно заметил блондин. – И замужняя сразу ответила бы… А может, не стоит, раз тебе сразу по душе не пришлась?..
– Нет, я уже все решил! – махнул рукой шатен, словно отсекая ненужный спор.
– Ты уверен? – нахмурился черноволосый. – Мне кажется, ты не в настолько бедственном положении, чтобы устраивать такую авантюру. Может, все-таки Элиза? С ней хотя бы все понятно, а эта незнакомка…
– И чтоб я эту плаксу всю жизнь терпел? Чтобы я покорился дядькиной воле?! Отдал все ее папаше Горрану?! – взвыл тот, перебивая друзей. – Ни за что! Я лучше себе пулю в лоб пущу! На войну наемником пойду! Но никогда… слышишь?! Никогда не покорюсь ему!
На лицо шатена было противно смотреть, его настолько перекосило от злости, что лицо из симпатичного превратилось в отталкивающую маску.
– А взять безродную? Подумай, ведь это на всю жизнь! – продолжил увещевания черноволосый. – Такие дела спешно не делаются!
– Плевать! Пусть безродная! Пусть незнамо кто! Но только не по его воле! Никогда!
Он подал коня вперед, на меня. Я попятилась, хотя и понимала, что отступать особо некуда. И вдруг шатен наклонился и, схватив меня под мышки, одним рывком перекинул поперек седла. Воздух разом вышибло из легких.
Когда с трудом удалось вздохнуть, я что есть силы закричала:
– Отпустите меня! – Но тут же, поняв, что окружающим мужчинам наплевать на мой вопль, сменила пластинку: – Помогите! Спасите! Убивают! По-мо-ги-те-е-е!
Кислорода не хватало, лука седла давила в солнечное сплетение, отчего уже на втором шаге пущенного рысью коня перед глазами заплясали цветные пятна. Я продолжала звать на помощь, но безуспешно. Дышать становилось все трудней, и, пытаясь кричать, я невольно отправила себя в забытье.
Приходить в себя я начала оттого, что кто-то совал мне под нос ужасно воняющую гадость. Не совсем понимая, что делаю, и даже не открывая глаз, я попыталась оттолкнуть ее. Но тут же на ухо незнакомый голос зашептал:
– Тебе не нравится?
– Д-да… – попыталась вытолкнуть я из пересохшего горла. – Да…
– Тогда скажи громче, я не слышу.
К лицу вновь поднесли нечто жутко воняющее. И хотя сознание начало проясняться, я невольно попыталась отдернуть голову. Только-только прояснившаяся картинка перед глазами вновь затуманилась. Казалось, я смотрю на мир из невероятного далека сквозь плотную серую вуаль.
Вот вновь в поле зрения появилась рука, сжимавшая какой-то маленький флакончик. Вонь опять ударила в нос, да так сильно, что вызвала обратный эффект – я начала терять сознание.
– Уб… убе-ри… уберите…
– Не слышу, – вновь зашептали на ухо. – Ты хочешь, чтобы я это убрал?
– Д-да…
– Громче! – хлестнул шепот. – Скажи громко и отчетливо. Тогда я пойму.
Собрав всю волю в кулак, я постаралась как можно громче произнести:
– Да… Да!
Вонь тут же исчезла, а я попыталась понять, что происходит и где нахожусь. Словно сквозь вату, я услышала облегченные вздохи тех, кто окружал меня, а старческий голос довольно произнес: «Наконец-то! Продолжим, дети мои». Красиво зазвучали высокие детские голоса, выводящие славу Всевышнему.
Я постепенно приходила в себя. Оказалось, что я где-то стою, вернее, меня удерживают в вертикальном положении двое мужчин, ухватив за руки почти на уровне подмышек. На лицо действительно оказалась наброшена плотная вуаль серовато-беловатого цвета, и именно из-за нее я толком ничего не видела. Я уже хотела сдернуть ее с головы, как тот, что справа, перехватил мою руку и зашептал на ухо:
– Нельзя! Нельзя шевелиться! Сейчас все закончится и…
– Где я?..
Я попыталась спросить в голос, но под нос тут же подсунули воняющий флакончик. Мне резко стало дурно, сопротивляться сил не осталось.
В полузабытьи я пыталась понять, что же поют дети, что вообще происходит… Вдруг все резко стихло, и дребезжащий старческий голос отчетливо произнес:
– Вы вступили в брак, освященный богом, и теперь муж может законно поцеловать свою жену.
Я встрепенулась, попыталась вырваться, но не тут-то было, держали крепко. Передо мной появился мужчина, он протянул руки и поднял вуаль. С удивлением я узнала в нем того самого шатена.
– Вы?! – только и удалось выдохнуть мне, как он наклонился и властным, но чрезвычайно холодным поцелуем запечатал мне губы.
Вокруг радостно зааплодировали, что-то закричали, кажется поздравляли. Я же замерла под этим жутким и ужасно пугающим своим напором лобзанием и стояла ни жива ни мертва. Наконец он оторвался, жестко, если не сказать – жестоко, посмотрел мне в лицо.
– Теперь ты моя законная супруга, – с холодом в голосе, выделяя каждое слово, сказал он. – И слушаться будешь меня, как господина. Как своего бога. Поняла?
Казалось, я позабыла, как дышать. С расширившимися от изумления глазами, не совсем понимая, что же на самом деле произошло, я замерла, оцепенев под его взглядом.
– Поняла?! – еще раз хлестнул он вопросом.
На всякий случай я судорожно кивнула.
– Не слышу! Ты поняла?!
– Д-да…
– Молодец. – Он вальяжно, как барин собачку, похлопал меня по щеке. – Умничка. А теперь вопрос: как тебя зовут? Я хочу выяснить, кого получил.
От растерянности я не знала, что сказать. А шатен все больше хмурился и с неприязнью глядел на меня. Положение спас блондин, он подошел к нам и, похлопав шатена по плечу, негромко сказал:
– Кларенс, не здесь. Выяснить, кто она и откуда, теперь можно дома. Ваше бракосочетание все равно состоялось, вы уже не в силах ничего изменить.
Тот нехотя отступился, однако по его лицу с легкостью читалось: он все равно получит ответы на свои вопросы.
А я по-прежнему была в шоке. В голове царил полный сумбур, мысли мешались и путались. Но только две из них были более или менее связными: первая – его зовут Кларенс, и вторая – что происходит, где я?
Но на размышления времени не дали, шатен схватил меня за руку и потащил за собой к выходу. Теперь, когда у меня появилась возможность оглядеться, я повертела головой по сторонам и выяснила, что меня привезли в собор, где и произошла церемония. Здание напоминало мне храмы Западной Европы – такие же величественные, но подавляющие молящихся своим великолепием.
Я, как безвольная кукла, следовала за мужчиной, едва успевая переставлять ноги. Мне даже казалось: замешкайся я на секунду или запнись – и он волоком бы потащил меня за собой, настолько сильным был его напор. А прийти в себя, чтобы вырваться из железной хватки, а уж тем более начать выяснять, почему он смеет обращаться со мной подобным образом, просто не хватало времени. Происходящее до сих пор казалось каким-то завораживающим и жутковатым видением.
К тому же остальные шестеро мужчин – его друзья – следовали за нами по пятам. На их лицах то и дело проскальзывало недоумение, смешанное с напряжением. И от этого мне становилось все страшнее.
На улице было морозно. Едва мы оказались за дверями собора, меня начало потряхивать от озноба, хотя, может быть, и от нервов. Однако именно холод придал храбрости, я немедленно выдернула руку из цепкой хватки шатена.
Тот мгновенно остановился и недовольно уставился на меня. Его друзья тоже притормозили и встали полукругом за моей спиной. Я же, уперев руки в бока, с вызовом воззрилась на него.
– А теперь вы немедленно объясните мне, ЧТО здесь происходит?! – как можно более грозно начала я. Голос звенел от гнева.