Они жаждут, стр. 67
— Еще бы, — сказал Палатазин. — У всех такое бывает.
— Вот как. — Гарнетт кивнул и некоторое время молча смотрел на собеседника. — Ну, ладно. Дам тебе шанс на небольшой отпуск, Энди. Две недели с оплатой. Что скажешь?
— Отпуск? Все это… превосходно, но я должен довести до конца дело.
— Нет, — твердо сказал Гарнетт.
— Что?
Гарнетт кашлянул.
— На две недели тебя заменит лейтенант Рис, Энди. А ты немного отдохни.
— Я… боюсь, что я не понимаю тебя.
— Энди, ты слишком утомился. Ты переусердствовал. Ты заслужил небольшую передышку, но я ведь тебя знаю — дай тебе волю, и ты не встанешь из-за стола, пока не замерзнет сама преисподняя. Поэтому даю тебе преимущество. Вместе с Джо отправляйтесь куда-нибудь на пару недель…
— Что все это значит? — резко спросил Палатазин, щеки его покраснели. Он прекрасно понимал, что это значит, но хотел, чтобы это сказал сам Гарнетт.
— К чему ты все это ведешь?
— Просто, отдел дает тебе небольшой отпуск…
— Проклятье! — Палатазин вскочил. В висках стучало, его душил гнев. — Отдел выставляет меня, правильно?
— Что ты, ради Бога! Две недели, Энди! Ведь это не навсегда!
— Кто тебе нашептал на ухо? С кем ты говорил? Кто сказал, что я сошел с ума? — Потом он вдруг понял — наверное, всему виной та его вспышка в доме на Дос-Террос. Кто сообщил Гарнетту? Сержант или Салли Рис? — Ты думаешь, что я спятил, Пол?
— Я думаю, что ты… заслужил отдых. Уже давно. Просто отправляйся домой, а люди закончат дело без тебя.
— Нет! — крикнул Палатазин. — Я не уйду! Я должен кое-что узнать у подозреваемого! Очень важное! Я не могу без этого! Я не могу бросить дело сейчас!
— Но тебе придется, — Гарнетт заставил отвести взгляд в сторону. Теперь он смотрел на сложенные на столе руки. — Вернешься на работу через две недели, начиная с завтрашнего дня.
— Я не…
— Тебе все понятно? — тихо и медленно сказал Гарнетт, поднимая на Палатазина взгляд.
Палатазин хотел снова возразить, но он знал, что это бесполезно. Он положил ладони на стол, наклонился вперед, глаза его сверкали.
— Я нормален, как и ты, как и все остальные, — хрипло сказал он. — Нормальный я! И мне плевать, что тебе нашептали обо мне. Все, что я делал и говорил — все имело на то достаточное основание, и если, ради всего святого, вы не прислушаетесь ко мне, то в этом несчастном городе случится невиданное зло. Такое, о каком ты даже не подозреваешь!
— Энди, — твердо приказал Гарнетт, — отправляйся-ка домой.
Палатазин выпрямился, провел по лбу дрожащей рукой.
— Домой? — тихо сказал он. — Домой? Я не могу… Я… нужно еще столько всего сделать. — Глаза у него были покрасневшие, дикие, он сознавал, что вид у него действительно странный. — Должен ли я… оставить у тебя мой жетон и пистолет? — спросил он.
— В этом нет необходимости. Ты уходишь в отпуск, а не на пенсию. Не расстраивайся, Энди. И ради бога, не волнуйся насчет Таракана.
Палатазин кивнул, направился к двери, двигаясь, словно слегка оглушенный.
— Да, — сказал он, остановившись. — Хорошо. — Он слышал себя как бы со стороны, откуда-то издалека. Он почувствовал холодный металл дверной ручки, нажал на нее.
— Пришли мне открытку из Вегаса, — сказал вслед Гарнетт. Палатазин шел, опустив плечи, подавшись вперед, словно только что получил жестокий удар в живот.
— Извини, — начал Гарнетт, но тут дверь затворилась.
«Бог мой, — подумал начальник отдела розыска. — Надеюсь, что две недели отдыха ему помогут. Если нет… Впрочем, не будем пока об этом. Но человек, который требует сжечь тела, найденные в доме на Дос-Террос, вне всякого сомнения нуждается в небольшом отдыхе… Бедняга..».
Потом Гарнетт заставил себя сосредоточиться на других вещах.
12
Было начало третьего, когда Джо услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Она поспешно спустилась на первый этаж и обнаружила на кухне Энди с бумажным пакетом в руках.
— Отчего ты так рано? — спросила она. — Ты меня перепугал.
Он бросил на нее быстрый взгляд, потом поспешно отвернулся.
— Я некоторое время не буду ходить на работу, — тихо сказал он.
— Что это означает? Что произошло, Энди? Объясни же мне!
Он начал вынимать из пакета предметы один за другим. Внутри бумажного мешка был другой, поменьше, с красивым шрифтом «Шаффер и Сын, Ювелирные изделия, Л.А».
— Мне дали отпуск, две недели, — сказал Палатазин и невесело усмехнулся. Она смотрела, как он открывает две одинаковые коробочки белого цвета.
— Две недели, — прошептал он. — Лос-Анжелес, возможно, уже не будет существовать через эти две недели. — Он протянул ей коробочку. — Посмотри. Это нужно носить на шее. И я хочу, чтобы ты не снимала его никогда. Даже в кровати, даже в ванной.
Дрожащей рукой она раскрыла коробочку. Там лежал небольшой позолоченный крестик на длинной цепочке.
— Очень красиво, — сказала она.
— Надевай скорее, — сказал Палатазин.
Он открыл вторую коробочку, достал второй крестик и застегнул его вокруг своей шеи.
— Я хочу, чтобы ты привыкла носить его. Чтобы не забывала о нем. Не знаю, насколько сильно будет его влияние, потому что они не были освящены в церкви святой водой, но это лучше, чем ничего. Ну-ка, надевай скорей! — Он помог ей застегнуть цепочку.
Пораженная, она молча смотрела, когда он снова полез в бумажный мешок. «Боже мой, — подумала Джо, глядя на его лицо, — у него такое же выражение лица, как у его матери перед тем, как ее отправили в дом отдыха. В глазах тот же фанатический отблеск, челюсть излучает каменную решимость».
— Энди, — прошептала она, когда он вытащил из мешка несколько связок чеснока и положил на стол.
— Нарежем чеснока, натрем им окна и подоконники, — сказал он. — Потом разбросаем кусочки на крыльце и на лужайке перед домом. Мама говорила, что это помогает отпугнуть вампиров — у них острое обоняние, и они не переносят запаха чеснока — он напоминает им о смерти.
Он повернулся к Джо, увидел, что лицо жены стало белым, как мел.
— А, понятно, думаешь, что я спятил, да? Как и все они?
— Я… Энди, ведь ты не в Венгрии! Это совсем другая страна, совсем другое время!
— Какая разница?! Никакой! — резко ответил он. — Какая вампирам разница, что это за страна или эпоха?! Пока есть еда в изобилии, они ни о чем другом не заботятся! А время для рода вампиров ничего не значит. Они не стареют, не умирают. И я говорю тебе — в этом городе появились вампиры! И кто-то должен найти Хозяина — короля вампиров. Иначе еще немного, и будет слишком поздно!
— Но ты ведь не… Энди, что на тебя нашло?
— Я понял истину, — тихо сказал Палатазин. — А ты, Джо, должна поскорее уехать отсюда. Бери машину, уезжай как можно дальше от Лос-Анжелеса. Направляйся через горы на восток. Ты ведь сделаешь это для меня?
Она шагнула к нему, сжала его руку.
— Мы поедем вдвоем, — сказала она. — Мы устроим настоящий отпуск, целые две недели! Завтра утром уложим вещи и уедем. Отправимся до Сан-Диего, а потом…
— Нет! Нужно куда-нибудь подальше, потому что когда они поползут во все стороны, как тараканы, то их ничем не остановишь. Горы — более надежная защита, поэтому между тобой и Лос-Анжелесом должны быть горы. И ты должна уехать сейчас.
— Но я не уеду одна, — сказала Джо, в глазах у нее блестели слезы отчаяния. — Черт побери, я не поеду без тебя! Что бы ты не говорил!
Он взял ее за плечи и несколько мгновений смотрел ей прямо в глаза.
— Джо… когда ОНИ ПРИДУТ — а они обязательно придут, это вопрос всего лишь времени — то я не смогу защитить тебя. Я даже не смогу защитить самого себя. Но я должен остаться здесь, я должен попытаться спасти город… сделать что-нибудь! Бегство это ничего не даст. Они будут наступать, и рано или поздно все человечество окажется разделенным на небольшие районы-западни, и туда тоже придут вампиры, и тогда… это будет конец всему, ты понимаешь? Вампиры, в конечном итоге, уничтожат сами себя, но перед этим они уничтожат и все человечество, выпьют всю кровь до капли. Кто — то должен хотя бы попытаться остановить их!