Неисповедимый путь, стр. 6
— Чертова свободная страна, — произнес Дейв и неожиданно злобно улыбнулся.
Джон почувствовал раздражение; Дейв не должен был употреблять такие выражения в присутствии ребенка, однако он решил оставить это без внимания. Взгляд Дейва замутился.
Открылась входная дверь, и из дома выглянула Джули-Энн. Это была высокая хрупкая женщина с вьющимися коричневыми волосами и мягкими голубыми глазами.
— Джон Крикмор! Что занесло тебя в эту часть города? Билли, это ты постарался? Входите и разрешите пригласить вас на чашечку кофе.
— Нет, спасибо. Мы с Билли собирались возвращаться…
— Пожалуйста, — прошептала Джули-Энн. В ее глазах показались слезы. Она качнула головой. — Только одну чашечку, — и, открыв дверь крикнула: — Вилл! Билли Крикмор пришел!
— ЗАТКНИ СВОЙ ПРОКЛЯТЫЙ РОТ, ЖЕНЩИНА! — прогремел Дейв, крутанувшись на стуле, и приложив ладонь ко лбу. — Я ПРИШИБУ ТЕБЯ, КЛЯНУСЬ ГОСПОДОМ!
Джон, Билли и Джули-Энн образовали вокруг Дейва застывший треугольник. Билли слышал, как в доме всхлипывала маленькая Кэти, и раздавался вопросительный голос Вилла: «Мама?» На губах Джули-Энн застыла улыбка; она замерла так, как будто любое ее движение могло взорвать Дейва. Внезапно Букер отвернулся, пошарил в заднем кармане, извлек оттуда пузырек аспирина, отвернул крышку, поднес пузырек к губам и принялся заглатывать таблетки.
— Прибью тебя, — прошептал он, не обращаясь ни к кому конкретно. Его глаза сверкали на фоне окружавших их темно-синих кругов. — Выбью из тебя дерьмо…
Джон толкнул Билли к двери, и они вошли в дом. Пока Джули — Энн закрывала дверь, Дейв насмешливо говорил:
— Снова хочешь перемывать косточки старику, а? Ты, грязная сука…
Джули-Энн закрыла дверь, и проклятия ее мужа превратились в приглушенное, невнятное бормотание.
2
В доме было сумрачно и угнетающе тепло. Он был одним из немногих в Готорне, имевших роскошь в виде угольной печки. На серозеленом ковре, лежащем на полу, Джон заметил блеск осколков стекла. В углу валялся сломанный стул, а на журнальном столике лежали два пузырька из-под аспирина. На одной из стен висела вставленная в рамку репродукция картины «Тайная Вечеря», а на противоположной серебристо-голубое чучело окуня. В дополнение к печке, в камине трещали сосновые поленья, распространяя по комнате специфический аромат.
— Прошу прощения за беспорядок. — Джули-Энн дрожала, но старалась улыбаться, и улыбка получалась вымученной. — У нас…
Были сегодня кое-какие неприятности. Билли, если хочешь к Виллу, то он в своей комнате.
— Можно? — спросил Билли у отца, и когда Дейв кивнул, ракетой вылетел в коридор, который вел в комнату Вилла и его младшей сестренки. Он знал дом как свои пять пальцев, поскольку несколько раз ночевал здесь. Последний раз они с Виллом обследовали лес в поисках львов, а когда за ними увязалась Кэти, то заставили ее нести свои ружья, что она и делала, называя ребят «бвана». Это слово Вилл вычитал из комиксов про Джангл Джима. Теперь, однако, дом выглядел другим: в нем было темнее и тише, и, возможно, Билли испугался бы, не знай он, что в соседней комнате находится отец.
Когда Билли вошел в детскую, Вилл ползал среди пластиковых солдат времен гражданской войны, которых он расставил на полу. Вилл был одного возраста с Билли, маленький, хрупкий паренек с непослушными каштановыми волосами. На носу у него были очки в коричневой оправе с дужкой, обмотанной скотчем. На кровати, стоявшей рядом, лежала свернувшись клубочком и зарывшись лицом в подушку его сестра, Кэти.
— Я Роберт Ли, — сообщил Вилл, и его болезненное лицо осветилось, когда он увидел своего друга. — А ты можешь быть генералом Грантом.
— Я не янки! — возмутился Билли, но через минуту уже командовал голубыми мундирами, атакуя Дидмен-хилл.
В холле Джон, усевшись на софу, наблюдал, как Джули-Энн мерила шагами комнату, временами останавливаясь, чтобы выглянуть в окно, и снова возобновляя хождение.
— Он убил Бу, Джон, — напряженно прошептала она. — Он забил Бу до смерти бейсбольной битой, а потом повесил его на леске на дерево. Я пыталась помешать ему, но он такой сильный… — Из ее распухших глаз потекли слезы, и Джон быстро перевел свой взгляд на часы, стоявшие на камине. Они показывали без десять пять, и Джон пожалел, что предложил Биллу прогуляться. — Он очень сильный, — повторила Джули Энн и громко всхлипнула. — Бу…
Умирал так тяжело.
Джон беспокойно заерзал.
— Но почему он сделал это? Что с ним случилось?
Джули-Энн прижала палец к губам и боязливо посмотрела на дверь. Она не дыша подошла к окну, выглянула и увидела, что ее муж все еще продолжает сидеть на холоде, разжевывая очередную таблетку аспирина.
— Дети не знают о Бу, — продолжила Джули-Энн. — Это случилось утром, когда они были в школе. Я спрятала Бу в лесу — Боже, как это было ужасно! — и они думают, что он бродит где-нибудь как обычно. Дейв не ходил сегодня в гараж, даже не сообщил туда, что болен. Вчера он проснулся с очередной мигренью, сильнее которой у него еще не было, и этой ночью не сомкнул глаз. Как и я. — Она начала грызть ногти, и дешевое, но симпатичное свадебное колечко с маленьким бриллиантом весело сверкнуло в свете пламени камина. — Сегодня…
Сегодня боль усилилась до невозможности. До невозможности. Он кричал, швырял вещи; сначала он говорил, что не может согреться, затем вышел наружу на холод. Он сказал, что собирается убить меня, Джон. — Ее глаза сделались большими и испуганными. — Он сказал, что знает все, что я творила у него за спиной. Но я клянусь, что ничего подобного никогда не было, могу поклясться Биб…
— Успокойся, пожалуйста, — прошептал Джон, быстро взглянув на дверь. — Не принимай близко к сердцу. Почему ты не сообщила доктору Скотту?
— Нет! Я не могу! Я попробовала этим утром, но он…
Он сказал, что сделает со мной то, что сделал с Бу, и… — она всхлипнула, — я боюсь! У Дейва и раньше были заскоки, я никому не рассказывала, но до такого никогда не доходило! Таким я его ни разу не видела! Слышал бы ты, как он недавно орал на Кэти; а этот аспирин: он жует его как конфеты, но это совершенно не помогает.
— Ну, ну, — Джон взглянул на измученное лицо Джули-Энн и почувствовал, что по его собственному лицу расплывается глупая широкая улыбка. — Все будет хорошо. Увидишь. Доктор скажет, что нужно делать с головной болью Дейва.
— Нет! — закричала она, и Джон вздрогнул. Джули-Энн замолчала, замерев, когда им обоим показалось, что на террасе заскрипел стул Дейва. — Доктор Скотт сказал, что у него воспаление! Этот старик давно потерял квалификацию, и ты знаешь это! Ведь он тянул и с твоей женой, пока она чуть не…
Она заморгала, не желая произнести следующее слово. «Умерла», подумала она, ужасное слово, которое нельзя употреблять, когда говоришь о ком-нибудь ныне здравствующем.
— Да, вероятно. Но за его мигренью врачи никогда не наблюдали. Может, ты уговоришь его лечь в файетский госпиталь?
Женщина безнадежно покачала головой.
— Я пыталась. Но он сказал, что все это ерунда, и что он не собирается тратить деньги на всякие глупости. Я не знаю, что делать!
Джон нервно прокашлялся, а затем встал, избегая взгляда Джули — Энн.
— Думаю, нам с Билли пора. Мы слишком загулялись.
Он двинулся через холл, но рука Джули-Энн дернулась и крепко схватила его за запястье. Джон испуганно обернулся.
— Я боюсь, — прошептала она, и из ее глаз покатились слезы. — Я не хочу куда-нибудь уходить, но и не могу остаться здесь еще на одну ночь.
— Оставить его одного? Послушай, это не дело. Дейв твой муж. — Он высвободил руку. — Ты не можешь просто так собраться и уйти!
Краем глаза Джон увидел сломанный стул в углу и отметины на камине в тех местах, где Дейв содрал краску, засовывая поленья и лучину.
— Утром все станет на свои места. Я знаю Дейва достаточно хорошо, и знаю, как он любит тебя.
— Я не могу…
Джон отвернулся от нее не дожидаясь, пока она договорит. Он весь дрожал внутри и хотел побыстрее покинуть этот дом. Он заглянул в соседнюю комнату и увидел двух мальчиков, играющих в солдатиков, и Кэти, трущую красные глаза и наблюдающую за игрой.