Неисповедимый путь, стр. 34
Он почти схватил Билли, чтобы поднять его на ноги, но взял себя в руки. Уже долгое время его нервы были натянуты до предела, и он сорвался как безголовый дурак. Это же мой сын, подумал он, а не незнакомец, которого я никогда не видел! Он закашлялся.
— Ты готов идти домой?
Они вместе спустились с холма и мимо свежей могилы, усыпанной яркими цветами, двинулись к «Олдсу».
Автомобиль содержал больше проводочков и кусочков со свалки, чем Франкенштейн. Двигатель, когда наконец заводился, стучал так, будто внутри него перекатывались болты и гайки. Они выехали с кладбища и направились к дому.
Джон увидел его первым: белый фургон с красной надписью на борту «БРАТЬЯ ЧЕТЕМ», стоящий около их террасы.
Что еще случилось? — спросил он сам себя, а затем подумал: это же работа! Его руки сжали рулевое колесо. Конечно! Им нужен новый человек на конвейер, поскольку Линк… Ему стало плохо от промелькнувшей мысли, но — плохо или нет — его сердце забилось сильнее от радостного предчувствия!
Лемер Четем собственной персоной сидел с Рамоной на террасе. Невысокий, крепко сбитый мужчина поднялся, завидев приближающихся «Олдс».
Джон остановил машину и вышел. Он сильно вспотел в своем черном костюме.
— Как дела, мистер Четем? — поприветствовал он.
Мужчина кивнул головой, жуя зубочистку.
— Привет, Крикмор.
— Я и мой сын ездили отдать последний долг Линку Паттерсону. Это ужасный случай, но я думаю, что человек не может быть слишком осторожен рядом с этими пилами. Я имею в виду, что если ты работаешь быстро, ты должен точно знать, что делаешь. — Он поймал мрачный взгляд Рамоны и опять почувствовал прилив гнева. — Я слышал, что лесопилка на время закрылась.
— Верно. Я ждал вас, чтобы поговорить.
— Да? Ну…
Чем могу вам помочь?
Холеное лицо Четема имело потерянный и вялый вид, а вокруг голубых глаз залегли серые круги.
— Не вы, Крикмор, — ответил он. — Я ждал вашего мальчика. — Моего мальчика? Для чего?
Четем вынул зубочистку изо рта.
— Я хотел пойти на похороны, — сказал он, — но у меня были дела. Я послал цветы, вы, вероятно, видели их. Орхидеи. Кстати, о похоронах: они — финал пребывания человека на этом свете, не правда ли?
— Я думаю, да, — согласился Джон.
— Да. — Четем ненадолго перевел взгляд на поле, где новый урожай кукурузы и бобов боролся с пыльной землей. — Я приехал к вашей жене, и мы долго разговаривали о…
Разных вещах. Но она сказала, чтобы я поговорил с Билли. — Он снова взглянул на Джона. — Ваша жена сказала, что Билли может сделать то, что нужно.
— Что? Что нужно сделать?
— Билли, — тихо произнес Четем, — мне нужно поговорить с тобой, мальчик.
— Говорите со мной, черт побери! — лицо Джона вспыхнуло.
Голос Рамоны был мягким, как холодный бриз, но вместе с тем в нем чувствовалась сила.
— Расскажите ему, — сказала она.
— Хорошо. — Четем снова принялся за зубочистку, переводя взгляд с Джона на Билли и обратно. — Хорошо, мэм, я расскажу. Перво — наперво, я хочу, чтобы вы все знали, что я не верю…
В привидения. — На его лице появилась легкая виноватая улыбка, выдававшая его смущение. — Нет! Лемер Четем никогда не поверит в то, чего не видел. Однако, как вы знаете, мир полон суеверий, и люди верят в кроличьи лапки, демонов и…
Особенно в приведения. А теперь представьте себе суровых мужиков, которые работают на пределе на производстве, которое возможно — возможно — опасно. Иногда они могут быть более суеверными, чем куча деревенских баб. — Он издал нервный смешок, и его щеки надулись, как у жабы. — Линк Паттерсон мертв уже три дня, а сегодня его похоронили. Но…
Иногда суеверия могут глубоко засесть в сознании человека и буквально глодать его. Они могут сжевать человека полностью.
— Как эта проклятая пила Линка, — горько проговорил Джон. Все его надежды на получение работы окончательно испарились. Мало того, этот ублюдок Четем хочет Билли!
— Да. Может так. Лесопилка теперь закрыта. Выключена.
— Со временем можно провести работы, чтобы сделать ее безопасной. Я слышал, что приводные ремни и двигатели не менялись уже много лет.
— Возможно. Но лесопилка закрыта вовсе не по этой причине, Крикмор. Она закрыта потому, что люди отказались работать. Я нанял новых. Они ушли от меня вчера менее чем через час после начала работы. Весь план летит к черту. Мы имеем кое-какой запас, но еще несколько таких дней и… — он свистнул и провел указательным пальцем по шее, — это скажется на всем городе. Черт возьми, Готорн неотделим от лесопилки.
— Какое отношение это имеет к нам?
— Я приехал к вашей жене, зная, кто она и что, в соответствии со своей репутацией, может сделать…
— Убирайтесь с моей земли.
— Секундочку…
— УБИРАЙСЯ, Я СКАЗАЛ! — проревел Джон и бросился на террасу.
Четем стоял как дуб, приготовясь к драке. Он был лесорубом до тех пор, пока не стал слишком стар, чтобы махать топором, и он никогда не сторонился заварушек, возникающих в лесных лагерях, где права определяются мускулами. Его поза и прямой взгляд охладили Джона, и он остановился на середине лестницы, ведущей на террасу. Его кулаки были крепко сжаты, а жилы на шее напряглись как струны рояля.
— Может быть, у вас есть деньги, — прорычал Джон, — и может быть, вы носите дорогие костюмы и перстни и можете заставить людей вкалывать как лошадь, но это моя земля, мистер! И я велю вам убраться с нее, немедленно!
— Крикмор, — сквозь зубы процедил Четем, — мне принадлежит половина этого города. Моему брату — другая половина. Бумагу можно порвать, понимаешь? Она может потеряться. Слушай, я не хочу неприятностей. Черт, я стараюсь предложить твоему парню работу и плачу за нее! А теперь — не мешайся, мужик!
С террасы Рамона видела, что ее муж как загнанный зверь, и у нее защемило сердце.
— Я не…
Я не хочу…
Чтобы он ходил туда…
Тут на крыльце рядом с отцом появился Билли.
— Вы угрожаете моему отцу, мистер Четем?
— Нет. Конечно, нет. Просто надо было выпустить некоторое количество пара. Так, Джон?
— Черт тебя побери…
Черт тебя побери… — шептал тот.
— Для чего я вам нужен? — спросил Билли.
— Как я уже говорил, я долго беседовал с твоей матерью, мы пришли к взаимопониманию и она посоветовала мне поговорить с тобой…
Джон издал звук, будто его душили; затем он спустился вниз и остановился, глядя на пруд, прижав ладони к ушам.
Четем не обратил на него внимания.
— Я не верю в приведения, Билли. В моем словаре нет такого понятия. Но многие верят. Они отказываются работать, и мне пришлось закрыть лесопилку из-за…
Из-за пилы, под которую сунул свою руку Линк Паттерсон.
— Пила? При чем тут пила?
Четем смущенно взглянул на Рамону, а затем снова перевел взгляд на Билли. В глазах мальчика блестели янтарные огоньки, и его взгляд так глубоко проник в душу Четема, что у того по спине побежали мурашки.
— Пила кричит, — ответил он. — Кричит совсем как человек.
22
Тени обрамляли лесопилку на фоне золотисто-голубого неба. Последние лучи солнца косо падали на посыпанную гравием площадку для парковки словно бы на кусочки битого стекла, и штабеля строевого леса отбрасывали темно-синие тени.
— Ты еще не выпиваешь? — спросил Лемер Четем, выключая двигатель фургона и вынимая ключи зажигания.
— Нет, сэр.
— Пора бы уже начать. Открой отделение для перчаток и вынь бутылку.
Это был самогон, что Билли почувствовал еще до того, как Четем открыл бутылку. Мужчина сделал глоток и закрыл глаза; Билли почти видел, как расширяются вены в его крупном носу.
— Ты поверил мне, когда я говорил, что не существует таких вещей, как приведения?
— Да, сэр.
— Так вот, я проклятый лжец, мальчик. Дерьмо! Мой старый папаша любил рассказывать мне истории о привидениях, от которых у меня скручивались волосы на заднице! Меня невозможно подтащить меня к кладбищу ближе, чем на милю, вот где правда! — Он передал бутылку Билли. — Что касается вас, то меня не интересует, что ты или твоя мама можете, а что нет. Я слышал рассказы о твоей матери и я был той ночью на палаточной проповеди Фальконера. Там было чертовски шумно. Раз ты пришел на мою лесопилку, то…