Вдова поневоле (Тайные наслаждения), стр. 51
– Какие подлые и низкие люди! – добавил он. – Убить человека из-за нескольких дорогих побрякушек и. готов поклясться, каких-то пяти-десяти гиней, поскольку Луи никогда не был богатым человеком. Эта трагедия должна послужить для всех нас грозным предупреждением! И подумать только… Но я должен попытаться взять себя в руки, или, боюсь, мне станет совсем плохо! Одна мысль о кровопролитии и насилии в любой его форме почему-то всегда вызывала у меня необычайно сильное отвращение. Еще в школе я не мог участвовать в боксерских поединках, поскольку меня неизменно мутило от одного вида окровавленного носа. Уверен, вы, конечно же, считаете меня слабаком, но тут ничего не поделаешь, человек не может переделать себя! Я выпью еще вашего превосходного бренди, Карлион. А потом, надеюсь, вы меня извините, я вас покину. Отдых, и… да, может быть, стакан воды с несколькими каплями нашатырного спирта поможет мне успокоиться. Кроули приготовит лекарство. Миссис Чевиот, убежден, извинит меня за желание побыть в одиночестве, но, пока я не сумею успокоиться и взять себя в руки, я не могу находиться в чьем-либо обществе. Дорогой Николас, если захотите сопровождать меня в Хайнунс, пожалуйста, будьте добры не разговаривайте со мной.
– Спасибо за приглашение, но я приеду чуть позже. Фрэнсис Чевиот выпил второй стакан бренди, встал и серьезным голосом сообщил:
– Слава Богу, я захватил с собой черный жилет. Этот серый хорошо подошел к похоронам бедного Эустаза, но сейчас он абсолютно не соответствует моему настроению. Ах, мой бедный Луи, бедный Луи!..
Ни Джон, ни Ники не знали, как утешить скорбящего кузена, и только Эдуард Карлион, как всегда, нашел нужные слова. Как только дворецкий сообщил, что экипаж мистера Чевиота ждет у дверей, его светлость проводил Фрэнсиса. Вернувшись, лорд Карлион увидел, что Джон взял со стула, на котором несколько минут назад сидел Фрэнсис Чевиот, «Морнинг Пост», раскрытую на нужной странице, и медленно начал читать вслух голосом, в котором явственно слышалось изумление:
«Два дня назад в Линкольн Инн Фидлс произошла кровавая трагедия. Вчера утром там было найдено тело зверски убитого молодого человека. Труп обнаружил мистер Б., клерк одной из хорошо известных адвокатских контор. Нам удалось выяснить, несчастный молодой человек – Де К…, отпрыск знатной семьи французских эмигрантов, которых так много в нашей столице. Судя по всему, мотивом этого зверского убийства послужило ограбление, так как нам стало известно, что карманы Де К… были опустошены, часы, цепочка, перстни, булавки, кольца… короче все, что подобает иметь джентльмену, исчезло. Мы считаем своим долгом еще раз обратить внимание в нашей газете на разгул грабителей в столице и потребовать у властей защиты от этих бандитов. С бандитами не могут справиться дряхлые старики, которые сейчас патрулируют наши улицы и…» И так далее, и так далее! – нетерпеливо закончил Джон. – Господи, Нед, что это за дьявольская хитрость? Карманники! Как бы мне хотелось, чтобы дело обстояло именно так!
– Это все, что написано в «Пост»? – поинтересовался лорд Карлион.
– Все, не считая обычных жалоб на беспомощность охраны и констеблей. Вполне достаточно, ей-Богу!
– Ники, пойди и узнай у Чорли, не привезли ли лондонские газеты? В «Таймс» и «Эдвертайзере» может оказаться больше информации.
Ники сразу же вышел из комнаты. Джон бросил «Морнинг Пост» и серьезно заявил:
– Нед, это ужасное дело! Я не сомневаюсь в том, что Чевиот на самом деле вне себя от горя. Очевидно, он участвовал в этом темном деле с Де Кастре и теми, кто должен стоять за покойным французом. Если Фрэнсису не удастся найти то, что им так отчаянно нужно, ему не останется ничего иного, как с ужасом думать о мрачном будущем!
– Думаешь, Де Кастре убили французские агенты?
– Трудно сказать, но этот ответ на загадку, которую, клянусь, никогда не разрешить, мне кажется самым разумным. Если де Кастре пообещал своим хозяевам найти записку или ее копию… Он, может, уже даже получил деньги! А может, в их головы закралось подозрение, что он водит их за нос, придумывая самые разные истории – одну правдоподобнее другой, чтобы хорошенько нажиться. Я никогда не верил в то, что он является главным действующим лицом в этом таинственном деле, и сейчас не верю в это. Против него, наверняка, что-то было известно. Но думаю, его можно подозревать не больше, чем других молодых французов, которые нашли приют в Англии.
– Да, – сказал Ники, возвращаясь в комнату. – Или он мог быть убит одним из наших людей, не так ли? Одним из наших тайных агентов, я хочу сказать.
– По-моему, это вполне возможно, – неохотно признал Джон. – Хотя мне хотелось бы думать… Впрочем, люди, занимающиеся такими делами, обычно не испытывают угрызений совести. Что написано в «Таймс», Нед?
– То же самое, что ты прочитал в «Пост», – ответил Карлион, протягивая газету.
– Не могу найти ни одного упоминания об этом убийстве в «Эдвертайзере», – сообщил Ники, быстро просматривая колонки. – Какую же ерунду они печатают! Здесь что-то о том, как прививают крыжовник! Хотел бы я знать, кто читает подобную чушь? «В пятницу один мясник выставил на продажу свою жену на рынке Смитфилд…» О Боже милостивый! «Любопытное происшествие в Ротерхите: в реку вошел молодой кит…» Жаль, что я не живу в Ротерхите! «Лорд-мэр дает в своем особняке изысканный ужин для знатных особ…» Ага, вот, наконец, нашел. Всего несколько строчек. «Вчера утром в Линкольн Инн Филдс было найдено тело несчастного молодого человека. Установлено, что это французский эмигрант, хорошо известный в лондонских кругах денди». Ну, вот и все! О Нед, я не могу не участвовать во всем этом, даже если бы ты мне посулил золотые горы! Немедленно возвращаюсь в Хайнунс, поскольку у меня нет никаких сомнений в том, что Чевиот воспользуется любой возможностью, чтобы украсть у нас этот документ!
– Да, – медленно кивнул Эдуард Карлион. – Да. Джон пристально посмотрел на старшего брата.
– О чем ты думаешь?
Карлион ничего не ответил, но после нескольких секунд молчания неожиданно сообщил:
– Я еду в Лондон. Ники, будь добр, попроси как можно быстрее приготовить легкий фаэтон!
– Едешь в Лондон? – удивленно повторил Джон. – Зачем, черт побери?
– Чтобы попробовать там что-нибудь найти. Постараюсь вернуться как можно быстрее. Оставайся здесь, Джон, и приглядывай за Ники. Не позволяй ему делать глупостей… Ники, слушай меня внимательно. Можешь оставаться в Хайнунсе и следить за Фрэнсисом Чевиотом сколько тебе захочется, но только до тех пор, пока он не увидит в тебе препятствие и не попытается убрать с дороги. И ни в коем случае не подвергай свою жизнь опасности.
– Ей-Богу, Нед, я ни капельки не боюсь такого слабака, как Фрэнсис Чевиот!
– Фрэнсис Чевиот – очень опасный человек, – бросил Эдуард Карлион и быстро вышел из комнаты.
Ники уставился на Джона, удивленно мигая.
– Почему, черт побери, Нед считает Фрэнсиса опасным человеком? – недоуменно поинтересовался юноша. – Если и есть на свете больший трус…
– Не знаю, но как-то вечером, совсем недавно, он сказал мне примерно то же самое. Конечно, я согласен с ним, что, если Фрэнсис хочет продать важный секретный документ французам, то, узнав о смерти партнера по предательству, он станет опасным, как загнанная в угол крыса. Делай то, что тебе велел Нед, Ник! Чуть позже я сам приеду в Хайнунс, но маловероятно, что Фрэнсис попытается обыскать дом днем. Днем это делать очень рискованно, легко попасться с поличным. Я всерьез подумываю над тем, чтобы провести ночь в Хайнунсе. Только, естественно, об этом никто не должен знать.
– Да, этот щеголь весь трясется от страха при виде Баунсера, боится, что тот его покусает! – рассмеялся Ники. – И ему известно, что Баунсера отпускают на ночь.
– Смотри, чтобы твою собаку не отравили! – угрюмо предупредил младшего брата Джон Карлион.
Глава 15
Все утро миссис Чевиот и мисс Бекклс хлопотали по хозяйству. Взирая на плоды своих трудов, довольная Беки объявила, что скоро Хайнунс превратится в очень уютное жилище. Она так ясно видела своим мысленным взором долгое и счастливое проживание в этом доме, что Элинор пришлось вернуть ее на землю. Миссис Чевиот напомнила компаньонке, что как только у нее будут развязаны руки, она немедленно продаст Хайнунс. Мисс Бекклс покачала головой и ответила, что ее никогда не убедить, будто это лучший выход из создавшегося положения.