Магическая страсть, стр. 10

Когда я выбрасывала в унитаз несъеденные остатки сэндвичей, у меня тряслись руки. На всякий случай я оставила пару кусочков, но обругала себя на полпути в комнату, вернулась и отправила их вслед за остальными. Краем глаза я заметила свое отражение в зеркале – побледневшее от дикого напряжения лицо человека, отказывающего себе в самом желанном. Я избавлялась от невероятной силы, от способности противостоять многочисленным врагам, которые ожидали меня на улицах Дублина, не говоря уже о возможности справиться с Бэрронсом. Я оперлась о край унитаза, глядя, как кусочки мяса кружатся в прозрачном водовороте фарфоровой чаши и исчезают из виду.

К тому времени когда мы остановились в конце Темпл Бар Дистрикт, я чувствовала себя полностью опустошенной.

Я провела с Джайном долгие семь часов и могла сказать лишь одно: инспектор до принудительно скормленных кусочков Невидимого и инспектор после того, как я заставила его увидеть, что в действительности происходит в нашем мире, не нравились мне одинаково сильно.

Причем Джайн отвечал мне взаимностью. Кстати, я почти уверена, что он до конца своей жизни будет ненавидеть меня за то, с чем ему пришлось столкнуться этой ночью.

Вскоре после начала нашей экскурсии по миру чудовищ инспектор начал вопить, что я подсунула ему наркотик. Накормила его галлюциногенами. И он вышвырнет меня из Ирландии прямо в американскую тюрьму.

Но мы оба знали, что он этого не сделает.

Долгие часы ушли на то, чтобы провести его по Дублину, показывая, кто сидит в барах, водит такси и катит тележки с сувенирами, прежде чем инспектор смог поверить своим глазам. Но мне это удалось. Хотя и пришлось все время подсказывать ему, как себя вести, как не выдать нас ни взглядом, ни жестом, если, конечно, он не хочет закончить свою жизнь так же, как О'Даффи.

Несмотря на то что я думала об инспекторе Джайне, он оказался прекрасным полицейским с отличной реакцией на звуковые сигналы, независимо от того, нравится ему услышанное или нет. И хотя он все время настаивал на том, что увиденное нереально, он не зря учился сохранять спокойствие на протяжении двадцати двух лет работы в полиции. Поэтому всех встречных безротых монстров с грустными влажными глазами, всех горгулий с перепончатыми крыльями и всех бесформенных тварей с изломанными конечностями и разлагающейся плотью инспектор награждал бесстрастным взглядом прожженного скептика.

Он выдал себя только раз, всего несколько минут назад.

Я быстро заморозила и проткнула копьем трех Носорогов, встретившихся нам в темной аллее, через которую мы решили срезать путь.

Джайн стоял, глядя на их серые тела с короткими конечностями, изучая бугристые лица с выступающими челюстями и плоскими зубами, крошечные глазки и слоновью шкуру, открытые раны, в которых розовато-серая плоть сочилась гноем из крошечных нарывов.

– И вы накормили меня этим?

Я пожала плечами.

– Это единственный известный мне способ открыть вам глаза.

– И части этих… существ… были в тех маленьких сэндвичах? – Он повысил голос, красноватое лицо побледнело.

– Ага.

Инспектор посмотрел на меня, и я заметила, как судорожно задвигался его кадык. Мне даже показалось, что Джайна сейчас стошнит, но он справился с собой.

– Леди, вы серьезно больны.

– Да ладно вам. Я хочу показать еще кое-что, – ответила я.

– Я уже достаточно видел.

– Нет, недостаточно. Еще недостаточно. – Напоследок я припасла самое худшее.

Нашу экскурсию я вполне сознательно закончила на границе с Темной Зоной, начинающейся на северном берегу реки Лиффи. Мне хотелось снова исследовать этот район и нанести новую границу на карту города, которая теперь висела на стене моей спальни.

– Помните места, которые вы не могли найти на карте? – спросила я. – И район возле магазина? Ту часть города, которую исследовал О'Даффи? Вот чем она является на самом деле. – Я махнула рукой в сторону Темной Зоны.

Джайн шагнул вперед, к темному участку, и я рявкнула:

– Не выходите за границу света!

Он остановился под фонарем и привалился к фонарному столбу. Я наблюдала за его лицом, а инспектор смотрел на Тени, агрессивно клубящиеся на границе света и тьмы.

– И вы думаете, я поверю в то, что эти тени едят людей? – недоверчиво произнес он наконец.

– Если вы мне не верите, отправляйтесь домой, возьмите кого-нибудь из ваших детей и отведите его в эту темноту. Посмотрите, что будет. – Я вовсе не была такой циничной, какой хотела казаться, но иначе я бы до него не достучалась.

Нужно было попасть по болевой точке инспектора, показать ему угрозу, от которой он не сможет уклониться.

– Не смейте больше говорить о моих детях! – заорал Джайн, поворачиваясь ко мне. – Слышите?! Не смейте этого делать!

– Когда действие мяса закончится, – сказала я, – вы больше не будете знать, где находятся Темные Зоны. Ваши дети могут отправиться в школу по одной из них и больше никогда не вернутся. Вы ведь будете искать то, что от них осталось? И поймете, где надо искать? Или погибнете, пытаясь это сделать?

– Вы мне угрожаете? – Сжав кулаки, инспектор приблизился ко мне.

Я не двинулась с места.

– Нет. Я предлагаю вам помощь. Через день, плюс-минус несколько часов, вы больше не будете видеть того, что видите сейчас. И не сможете различить, откуда исходит угроза вашей семье, а угрожать ей может что угодно. Я могу делиться с вами информацией. Могу рассказывать вам, где проходят границы Темных Зон, где собирается большинство Невидимых и как лучше всего уберечь от опасности вашу жену и детей. Если дела пойдут совсем уж плохо, я скажу вам, когда нужно уехать из города и куда именно следует отправиться. В обмен я прошу всего лишь немного информации. Вам не нужно совершать преступления. Я прошу вас помочь мне предотвратить их. Мы с вами играем на одной стороне, инспектор. Просто до этой ночи вы понятия не имели, против кого мы с вами играем. Теперь вы знаете. Помогите мне остановить то, что происходит с этим городом.

– Это безумие.

– Безумие или нет, это реальность. – У меня тоже были проблемы, когда я пыталась смириться с реальностью. По мосту, соединяющему обычный мир и зараженный Фейри Дублин, мое сознание передвигалось медленно и с трудом. – Они убили О'Даффи. Вы позволите им убить еще и вас?

Он отвернулся и не ответил. И в тот же миг я поняла, что выиграла. Я знала, что Джайн позвонит мне, как только услышит по рации о новом преступлении. Он будет ненавидеть себя за это, повторять себе, что сошел с ума, но он позвонит мне, а большего от него и не требуется.

Я оставила Джайна у полицейского участка на Пирс-стрит, еще раз заверив, что его новые способности скоро исчезнут. Когда мы прощались, я заметила в его глазах пустоту, которую так часто видела, глядя на себя в зеркало.

Мне было жаль его.

Но мне был нужен кто-то из Гарды, и теперь этот кто-то у меня был.

К тому же если бы я не открыла Джайну глаза этой ночью и не заставила его увидеть, что происходит на самом деле, его смерть была бы вопросом нескольких дней. Он слишком часто совал свой нос куда не следует. Инспектор Джайн мог заметить на окраине брошенный автомобиль и зайти в Темную Зону после наступления темноты, или же ему мог встретиться тот, кто перерезал горло О'Даффи, – исход был бы аналогичным.

Джайн был потенциальной жертвой.

Но теперь у него, по крайней мере, появился шанс выжить.

«Я бы умерла за него. Что еще тут можно добавить? Я отдала бы последний вздох и все свои надежды, лишь бы он жил. Когда я думала, что сошла с ума, он пришел ко мне и вернул моему миру смысл. Он помог мне понять, кто я такая, показал, как охотиться и как прятаться. Он объяснил, что такое необходимая ложь. О ней я в последнее время узнала слишком много. Мне приходится практиковаться в этом умении каждый раз, когда мне звонит Мак. За нее я тоже готова умереть.