Кусака, стр. 87
Том не вполне понял.
— Как роботы, правильно?
— Это живые механизмы. Они думают мозгом Кусаки и смотрят его глазами. А Кусака слышит их ушами и говорит их устами. И убивает их руками.
— Под улицами рыщет что-то офигенно здоровое, — сказал Коди. — Это тоже одна из машин Кусаки?
— Нет, — ответила Дифин. — Это сам Кусака. Он захватывает и накапливает тела для создания копий. Сигналы — вы называете это рабочими чертежами — идут от Кусаки на корабль, к машинам, которые и делают репликантов.
— Итак, мы знаем, что у него есть Хитрюга Крич, миссис Стелленберг и те, кто был на автодворе. Плюс та штука, которая оставила Роудсу свою руку. — Том встал и положил винчестер на стол. — Вероятно, Кусака забрал еще многих, о ком мы не знаем.
— Оп-ля! — Закончив битву с последним колтуном, Джесси сделала шаг назад. Голова кружилась, а сама она словно бы плыла. Джесси уловила слабый запах яблочного шампуня, которым вчера вечером мыла Стиви голову. — Вот теперь мы опять красивые!
— Спасибо, — сказала Дифин. Ей явно сделали комплимент, который требовал отклика, хотя причина, по которой человеки уделяли вялым нитям клеточного вещества столько внимания, составляла очередную тайну землян. Она перевела взгляд на Тома. — Ты сказал, что говорил с Кусакой. Конечно, обо мне.
— Да.
— Кусаке нужна я и моя жизнеспора, и он поставил ультиматум.
Том кивнул.
— Он сказал, что ты нужна ему через час… — Взгляд на спешащие стрелки часов. — …У нас осталось около сорока минут.
— Не то он продолжит разрушение, — сказала Дифин. — Да. Вполне в духе Кусаки.
— Сукин сын хочет засадить ее обратно в тюрягу! — подал голос Коди. — Только за то, что она пела!
— Пела? Кусака говорил совсем другое. Он… оно… рассказал нам про вещество с твоей планеты, — объяснил Том. — То есть, про яд… Кусака сказал, что ты… — Говорить такие вещи, глядя в лицо маленькой девочки, было безумием. — Что ты — дикий зверь.
— Да, — без промедления ответила она. — С точки зрения Кусаки и Дома Кулаков я нуждаюсь в клетке и замороженном сне.
— Дома Кулаков? А это что такое?
— Хозяева Кусаки. Раса, поклоняющаяся насилию. Их религия — завоевание миров, а их вступление в жизнь после смерти зависит от гибели тех, кого они считают низшими существами. — Появилась слабая бесстрашная улыбка. — Дикими зверями, как меня.
— Но разве они пытаются распорядиться этим веществом не во благо…
Дифин расхохоталась: в смехе ребенка звучал звон брошенных на пол монеток.
— О да! — сказала она. — Да, они пытаются распорядиться этим веществом! — В глазах Дифин снова зажглись огоньки. — Только не ради блага своих братьев — мало ли, что сказал тебе Кусака. Вещество нужно им для производства оружия! Они хотят строить еще более страшные флотилии, хотят найти новые способы убивать! — Маленькое тело сотрясалось от ярости. — Чем больше вещества они крадут с моей планеты, тем ближе мое племя к уничтожению! И тем ближе к разорению все миры — включая и ваш! Вы думаете, Кусака улетит отсюда и не донесет Дому Кулаков о вашей планете? — В поисках слов, запинаясь и путаясь в земной речи, она ухватилась за выражение, которому ее научили человеки «Танк» и «Отрава»: — Очухайтесь!
Лицо Дифин сильно осунулось, обрисовались угловатые острые косточки. Глаза пылали гневом. Она принялась расхаживать перед окном.
— Я вовсе не собиралась прилетать сюда. У меня кончилось горючее, и я была вынуждена посадить корабль там, где удалось. Я знаю, что навредила и вам, и прочим. Это бремя мне нести до конца жизни. — Дифин вдруг замолчала, переводя взгляд с Тома на Джесси и обратно. — Кусака расскажет Дому Кулаков и про вас, и про эту планету. Доложит, что здесь обитают мягкие, беззащитные формы жизни, рожденные для неволи, и они придут сюда. О да, придут… и, может быть, принесут свое оружие, полное «яда», украденного с моей планеты! Вы знаете, что это за «яд»?
Том подумал, что сейчас из ноздрей у Дифин пойдет пар.
— Нет, — осторожно сказал он.
— Конечно, откуда же! — Она досадливо потрясла головой. На щеках блестела тонкая пелена пота. — Я расскажу вам. Более того, я покажу.
— Покажешь? — сказала Джесси. — Как?
— С помощью мысленного ока, — Дифин не увидела на лицах собеседников понимания: пустые грифельные доски, ждущие, чтобы на них что-нибудь написали. Она подняла обе руки и протянула к ним. — Если хотите узнать правду, я отведу вас туда. Я покажу вам свой мир глазами моей памяти.
Человеки медлили. Дифин не винила их. Она предлагала мельком заглянуть в незнаемое. Ее дом окажется для них чужой страной.
— Возьмите меня за руки, — убеждала она, напрягая пальцы в ожидании соприкосновения. — Если хотите узнать, нужно смотреть.
Том первым сделал шаг вперед, и самое трудное осталось позади. Он подошел к Дифин и взял ее за руку. Горячие, как печка, пальцы так крепко ухватили его, что Том сразу же почувствовал покалывание — от Дифин к нему перетекало электричество.
— Джесси? — спросила Дифин.
Джесси подошла к дочке и взяла ее за протянутую руку.
43. В ОЖИДАНИИ ПРИШЕЛЬЦЕВ
В двенадцать минут третьего Тайлер Лукас уселся на парадном крыльце своего дома, положил рядом винтовку, и стал ждать пришельцев.
Небо заслоняла туманная лиловая решетка. После того, как отключилось питание, Тайлер с Бесс поехали в Инферно, увидели черную пирамиду и узнали в «Клейме» от Сью Маллинэкс и Сисила огорчительные новости. «Я не я буду, там сели пришельцы! — сказала Сью. — Никому ни войти, ни выйти, и все телефоны тоже сдохли! Ей-Богу, когда эта штука плюхнулась, весь квартал приподняло, а я так вовсе упала — представляете, как шарахнуло!»
Потом Сью хихикнула — знаменитый смешок, который сделал ее любимицей публики в бытность Сью, тогда еще девчонки с тонкой талией, главной мажореткой Средней школы Престона — и суетливо умчалась за холодными гамбургерами для Тайлера и Бесс.
— Тай? На-ка, — Бесс вышла на крыльцо и протянула мужу стакан чая со льдом. Чай она заваривала нынче утром, и слава Богу, потому что из кранов не вытекало ни капли воды. — Последний лед. — Льдинки имели форму маленьких полумесяцев — из-за гнетущей жары в холодильнике все быстро таяло.
— Спасибо, душка. — Он обтер холодным стеклом потное лицо, отхлебнул и вернул стакан жене, которая уселась рядом с ним на верхнюю ступеньку. По тому, как жадно Бесс пила, было ясно, что ее мучает сильная жажда. Далеко в пустыне нервно завыл хор койотов. Тайлер следил за дорогой.
Они решили: когда пришельцы явятся, они умрут здесь, защищая свой дом. До самого захода солнца повсюду бродили люди из ВВС, собирая маленькие кусочки сине-зеленого металла и укладывая их в странные пакеты, которые складывались гармошкой. Куда же военные делись теперь?
Днем Тайлер и Бесс ехали в своем пикапе на запад по Кобре-роуд. Одометр отсчитал чуть меньше полумили, и они оказались там, где, преграждая дорогу, в землю уходила фиолетовая решетка. Вокруг сияющих прутьев еще пузырился асфальт Кобре-роуд. Тайлер бросил в решетку горсть песка, и к ним вернулись зернышки расплавленного стекла.
— Да, — протянул теперь Тайлер, укладывая винтовку на колени, — вот уж не думал, что придет время, когда отсюда звезд не будет видно. По-моему, прогресс нас настиг, а?
Бесс открыла рот, чтобы ответить, но слова не шли с языка. Она немало пожила на свете, была далека от сантиментов и уже забыла, когда плакала в последний раз, но теперь в глазах у нее стояли слезы, а горло сжимал спазм. Тайлер полубнял жену.
— А вообще-то приятный свет, — сказал он. — Если любишь лиловое.
— Ненавижу, — удалось выговорить миссис Лукас.
— Не могу сказать, чтоб и мне он был сильно по душе.
Тайлер говорил тихо, обдумывая про себя трудные вопросы. Он не знал, как или когда явятся пришельцы, но уступать, не задав им сперва перцу, не хотел. Он собирался продырявить стольких, скольких сумеет, и погибнуть в бою, как Дэйви Крокетт при Аламо. Однако самым скверным из глодавших его вопросов было: сохранить пулю для Бесс или нет?