Империя зла, стр. 28
— Здравия желаю! Виноват, опять я. Есть мысли, могу знать! Намеренно! Точно намеренно! Объект предупредили, не иначе! И шумели тут специально!
Отбой связи, абонент отключился.
Майор поднял забрало. На усах блестели капли пота.
Глава 6 Образ будущего
Галетами из кухонного шкафа Сидоровичей Иван побрезговал, а теперь жалел об этом, сидя в электрокаре, воняющем дешевым пластиком.
Унылую тачку — тесную, неуклюжую, едва сдвинувшуюся с места, ничуть не похожую на служебную машину отца, — Тарсус угнал в квартале от небоскреба, где остался ждать хозяев робопес-терьер. С помощью своего чудесного коммуникатора подпольщик подобрал нужную биометрию, и охранная система приняла его за своего, сообщать властям об угоне и не подумала.
«После вчерашнего менты сменили все пароли, а новых у меня еще нет, не смогу вырубить камеры наблюдения, — сообщил Тарсус, перед тем как они покинули уютную квартиру министра здравоохранения. — А значит, поступим иначе…»
И вот Жуков-младший смотрит в зеркало заднего вида и не узнает себя.
Мало того что Тарсус приклеил ему к подушечкам пальцев новые папиллярные узоры, а в глаза вставил контактные линзы с соответствующей сетчаткой, так еще и на нижней челюсти и на лбу прикрепил миниатюрные голопроекторы, которые наложили на лицо Ивана объемную картинку-маску, реагирующую на сокращение мимических мышц. Теперь Жуков-младший — кареглазый и пухлощекий, нос у него длинный, на подбородке ямочка. Тарсус предложил еще волосы перекрасить, а лучше состричь вообще, но Иван воспротивился — типа и так никто не узнает, вон какого уродца из него сделал. Сам же подпольщик прикрыл свое «исклеванное» лицо зеленоглазым скуластым образом, тоже не блещущим красотой. Логика простая: чем меньше особых примет, тем меньше ты привлекаешь внимания.
Вот почему осназовцы не узнали парней. Вот как им удалось пройти проверку патрульных.
Всю аппаратуру Тарсус таскал с собой в большом кармане на животе. То было вовсе не жировое отложение, как думал Иван, но вместилище для пакетов с соком и прочего необходимого для антисоюзной деятельности.
У самых ворот Поликлиники № 1 Тарсус лихо, со скрежетом тормозов, припарковал электрокар — новую модель, не единожды засвеченную в рекламе. В минутном ролике десятка полтора человек всячески уверяли союзников и персов, что сие изделие есть чудо передовых технологий. Ложь, все ложь. В эту чушь может поверить только тот, кому не с чем сравнить. И почему это больше не удивляет Ивана?..
С трудом открыв дверцу — замок заело, — он неуклюже выбрался из кара. За недолгую поездку по Москве спина — неудобное кресло — успела разболеться. Первое, что он увидел, — портрет улыбающегося Председателя на воротах и надпись крупно: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»
В небе ни облачка, зато полно дирижаблей.
Поток электрокаров почтительно расступился, пропуская панцер, мчащий по делам государственной важности. Из динамика на березе у края тротуара лился бравурный марш «Мы родились в самой лучшей стране». Хотелось в такт качать головой и подпевать. Это из-за обезболивающего, наверное, — оно не просто заставило позабыть об ушибах и ранениях, но вызвало ощущение легкости в теле: взмахни руками — взлетишь. На всякий случай Иван прижал локти к ребрам.
Вокруг было полно людей постарше — все исключительно в белых одеждах с нагрудными карманами на пуговицах. Половине мужчин за полста, они обязательно усатые, с волосами, зачесанными назад. У всех — а как же! — повязки на руках: флаги Союза в миниатюре. Молодежь предпочитала иной стиль: черные комбезы из искусственной кожи, как у Тарсуса или вроде того, в котором еще недавно щеголял Жуков-младший. Флажков на молодняке тоже хватало, как и значков с приветливым ликом Председателя.
Так что наряд Иван смотрелся на общем фоне несколько вызывающе — не из-за покроя, а из-за того, что висел на нем, как на вешалке, и не соответствовал возрасту. Черт, как же он забыл о значке и повязке?! И Тарсусу не мешало бы выглядеть более политкорректно.
— Я просто сильно похудел вдруг, болею очень, — ответил Иван на незаданный вопрос девушки-вожатой, промаршировавшей мимо вместе с отрядом юных сталкеров. Уж больно внимательно та на него уставилась, аж прищурилась со значением, не скрывая, что заподозрила чуть ли не в шпионаже на пять иностранных разведок сразу.
Демонстрируя немощь, Жуков-младший вроде бы естественно упал на Тарсуса, который потащил его к больнице. Сканеры ворот мазнули по зрачкам посетителей, сверили со своей базой данных — клиент и сопровождающий его товарищ, так обозначил их подпольщик, — и потому створки разъехались, пустив парочку на территорию комплекса. Пока ворота за ними закрывались, Иван затылком чувствовал сверлящий взгляд слишком уж бдительной вожатой.
Волоча ноги, он позволил Тарсусу поднести себя к ступенькам, ведущим ко входу меж массивных высоких колонн из белого мрамора. Ступеньки тоже были мраморными, блестящими.
— Куда?.. Правее бери! — прошипел Иван на ухо Тарсусу. — К эскалатору!
Жуков-младший бывал здесь не единожды. Ни печенку, ни селезенку ему не меняли — не было в том пока необходимости, да и отец не очень-то жаловал «запчасти для элиты», а вот с детскими болячками попадал сюда чаще, чем хотелось бы. Отец говорил, что это из-за плохой наследственности, ведь мама не из Москвы, а откуда-то из глубинки, а там у всех все не слава богу.
Эскалатор — по ступенькам тут не ходили, они для красоты — поднял их к колоннам. Из динамиков лилась тихая приятная музыка, женский голос нежно напевал о том, что Председатель и Герои Революции позаботятся о здоровье каждого. Иван представил себе на миг Гургена Бадоева, вправляющего кому-то перелом, — и заскрежетал зубами, плечи его расправились. Тарсусу даже пришлось стукнуть его несильно, намекая, что надо выглядеть больным, а не агрессивным.
У входа всем своим видом просили воздержаться от противоправных деяний две здоровенные фигуры, наряженные в черные подрясники до стальных пяток. Это киборги-охранники. Поликлиника № 1 — режимный объект. Туда кого угодно не пускают — только элите можно пройти без проблем в любое время. И еще тем рядовым союзникам, которые отличились на службе Отечеству и были премированы заменой износившегося органа, омоложением кожи или выведением шлаков из организма. А в рясы охрану экипировали исключительно потому, что все врачи в больнице — священнослужители, то есть те, кто радеет не только о телах, но и о душах прихожан-пациентов.
К тому же года три назад террористы хотели взорвать Поликлинику, и с тех пор…
Может, такие же террористы, как Иван?
Шагов за десять до киборгов он притормозил, истово перекрестился и пробормотал достаточно громко, чтоб его услышали, но не настолько, чтобы казалось нарочитым:
Он пихнул Тарсуса локтем в бок — мол, если не знаешь текста, хотя бы рот открывай, что подпольщик и сделал, четко и торжественно произнеся лишь заключительное «Аминь!»
Лиц воинов в подрясниках не было видно за матовыми черными забралами, поэтому о реакции киборгов судить не приходилось. Тот, что справа от входа, молча выставил перед собой сканер, предлагая сверить личности посетителей.
Тарсус и по сетчатке, и по пальчикам определился как Виктор Сергеевич Дорофеев, рядовой союзник, бухгалтер третьей категории без заслуг и льгот. Иван на миг ослеп, когда сканером провели перед лицом.
— Ага, вы значит Самуил Ревазович Гриценко, — услышал он. — Родственник того самого Реваза Гриценко?
— Точно, — подтвердил Жуков-младший, понятия не имея, о ком речь.
Москва — город большой, союзников — элиты в том числе — немало, со всеми не познакомишься, да и надо ли?..