В Поисках Спока, стр. 50

– Я пыталась… – всхлипывала Саавик. – Я пыталась спасти вашего сына…

Кирк оглянулся. Шагах в десяти, недалеко от огромного валуна, лежал его сын. Оставив Саавик с товарищами, адмирал направился к Дэвиду.

Если бы не окровавленная грудь и не торчащий из нее длинный кинжал, можно было бы подумать, что Дэвид просто заснул, спрятавшись за камень, чтобы спастись от ветра. Но он был мертв…

Кирк медленно опустился перед сыном на колени.

– Дэвид… Мой бедный мальчик…

Адмирал долго сидел, раскачиваясь перед телом, как на молитве. Ветер гнал обрывки листьев и сучьев, посыпая ими бледное, мальчишески припухлое лицо юноши.

Именно на этой планете Дэвид Маркус начал свою самостоятельную жизнь и здесь же; по иронии судьбы, ее и закончил. Жаль, что на Регуле-Один не будет весны – Дэвид так ее любил…

Глава 12

Боясь разрыдаться, Кирк закрыл глаза. Неожиданно за спиной послышались чьи-то шаги. Адмирал обернулся, В двух шагах от него, склонив голову, стояла Саавик.

– Что случилось? – сдавленным, тихим голосов спросил Кирк.

– Он… он отдал свою жизнь за всех нас, – не взглянув на Кирка, Саавик пошла прочь. Неожиданно она остановилась и бросила взгляд на Дэвида. – Он погиб из-за меня…

– Джим! – раздался голос Маккоя. Адмирал быстро вскочил на ноги. В зове доктора было что-то символическое, и Кирк остро почувствовал это. Вся душа адмирала протестовала против смерти и безрассудства. Жизнь, только жизнь! И Кирк сделал первый интуитивный шаг к жизни. Потеря сына не остановит бег времени. Все люди смертны. Когда-нибудь умрет и он, Кирк. Люди – всего лишь песчинки в бескрайнем океане вечности. А Дэвид… Его жизнь будет памятником, путеводной звездой, ведущей сквозь буреломы невзгод и несчастий.

Маккой склонился над телом молодого вулканца, которого Саавик так неистово берегла и лелеяла. Кирк опустился перед незнакомцем на колени и в свете небесного зарева рассмотрел его лицо.

– Боунз!.. – вырвалось у адмирала через несколько мгновений.

– Боже мой! – по-русски воскликнул Чехов. Он тоже рассмотрел черты молодого вулканца.

Все годы, который Джеймс Кирк знал Спока, тот не менялся. Он старел, если так можно выразиться, гораздо медленнее, чем земляне. Кирк знал, что никогда не доживет до тех лет, когда Спок станет дряхлым и беспомощным. Вулканец был свеж и бодр даже и самые критические моменты своей жизни. Его биологический возраст, судя по результатам различных медицинских исследований, был куда меньше паспортного.

Вулканец, лежащий в забытьи перед Кирком, как две капли воды был похож на Спока. Несомненно, он – плоть от плоти гениального вулканца. Пусть это была даже его внешняя оболочка, но это Спок, именно Спок. Живой Спок.

Кирк едва сдержался от дикого хохота. Его изумлению не было предела. В голове роились, обгоняя друг друга, тысячи вопросов. «Всевышний! – мысленно воскликнул Кирк. – Наш Спок жив! И это не выдумки Саавик и Дэвида! Но как это отразится на бедном Маккое?»

– Боунз… – позвал адмирал доктора. Маккой взглянул на Кирка.

– Спок стареет; и стареет очень быстро.

– А его интеллект?

Маккой бросил взгляд на трикодер и покачал головой.

– Прибор показывает, что у него разум новорожденного или, по крайней мере, младенца грудного возраста. Сейчас Спок представляет собой чистый лист бумаги. Похоже, Джим, что все его «шарики и ролики» теперь у меня.

– Можем ли мы для него что-нибудь сделать? – Маккой пожал плечами. Кирк посмотрел на Саавик.

– Только одну вещь, сэр, – ответила лейтенант. – Мы должны увезти Спока с этой планеты. Он каким-то образом к ней привязан. Спок стареет с той же скоростью, что и Регул-Один.

Молодой вулканец, укрытый черным саваном, громко застонал. Подземная стихия после некоторого затишья ожила с новой силой.

Саавик опустилась перед вулканцем на колени.

– А если Спока оставить здесь? – спросил адмирал.

– Тогда он умрет, – не задумываясь, ответила Саавик.

Кирк не отрывал взгляда от вулканца. Он понимал, что надо что-то срочно предпринимать. Но что? Адмирал видел лишь одну возможность поправить положение. Окинув взглядом своих товарищей, он включил коммуникатор.

– Капитан Круг, с вами говорит адмирал Джеймс Т. Кирк. Я жив и нахожусь сейчас на поверхности планеты, – адмирал замолчал, раздумывая над последующими словами. Круг не отвечал, а в коммуникаторе раздавались лишь помехи, вызванные разрядами молний. – Знаю, что это явится сюрпризом для вас, но мой корабль стал жертвой несчастного случая. Я сожалею о гибели ваших подчиненных.

В ответ из переговорного устройства донеслись новые звуки помех. Стихия не унималась. По-прежнему дрожала земля, и совершенно безоблачное небо разрезали длинные молнии.

Кирк стал терять терпение. Он до боли сжал в руках коммуникаторе и прокричал:

– Капитан! Я хочу, чтобы вы знали: мне известен секрет «Генезиса»! Но вы должны поднять нас к себе на борт! Вы слышите меня?!

Даже если бы капитан клингонов и ответил, Кирк не услышал бы ровным счетом ничего: голос клингона не смог бы прорваться через вакханалию радиопомех. Гудела и стонала земля; подземные толчки, как мячики, подбрасывали гигантские валуны. Сплошное зарево на небе уходило далеко за горизонт. Планета, как огромное животное, корчилось в предсмертной агонии.

Кирк отложил в сторону коммуникатор, поднялся на ноги и присоединился к своей команде, теперь уже обреченной. Он не знал, что скажет товарищам.

Спок лежал ничком, обхватив руками голову. Зулу, Скотт, Чехов и Маккой не сводили глаз с агонизирующего вместе с планетой вулканца.

Кирк пребывал в полной растерянности. В голову не приходила ни одна мало-мальски разумная идея. Нужно было действовать; надо было хотя бы что-то сказать людям, поддержать их перед лицом неминуемой гибели. Но что сказать? Какие слова подобрать?

– Всем бросить оружие! – неожиданно прозвучал приказ на клингонском языке.

За спинами землян стоял капитан Круг. Он подождал, пока все фазеры окажутся на земле, а затем отдал новую команду:

– Всем построиться в одну линию! Всем, кроме Кирка!

Круг жестом показал место, где должны были собраться земляне. Маккой, Зулу, Чехов и Скотт неохотно, но подчинились приказанию, и только Саавик осталась там, где была – у тела рыдающего вулканца. Кирк услышал, как Круг тяжело и звучно набрал в свои легкие воздух.

– Идите, лейтенант, – попросил адмирал. Он боялся, что Саавик предпримет какие-нибудь опрометчивые действия.

Лейтенант поднялась на ноги, взглянула на адмирала и присоединилась к остальным.

Круг включил коммуникатор.

– Мальтц! – пытался он перекричать треск в эфире. – Пленники находятся в месте с первоначальными координатами! Будьте готовы к моим указаниям!

Кирк шагнул навстречу клингону – Круг тут же нацелил свой фазер на адмирала.

– Вам следовало бы забрать и вулканца, – спокойно заметил Кирк.

– Нет.

– Но почему?

– Потому что вы этого хотите, – отрезал Круг. Не спуская глаз с Кирка, клингон собрал все фазеры федератов, сложил их в одном месте и снова включил коммуникатор. Кирк не разобрал слов Круга, но понял, что речь идет о транспортации.

Вскоре энергия захватила четырех землян, стоящих в сторонке.

– Нет! – успела крикнуть Саавик, но в то же мгновение, охваченная россыпью искр, и она исчезла из вида.

На планете остались Кирк, Круг и Спок. Недалеко от них задышал огромный холм и после коротких конвульсий раскололся надвое, как спелый арбуз. Из разлома вырвался фонтан лавы и огня. Феерическую картину усиливал жуткий треск разламывающейся коры. Трещина побежала вниз по склону холма и добралась до маленькой равнинной речушки. Вода устремилась в разлом, и тотчас же оттуда вырвались клубы густого горячего пара.

Клингон приблизился к Кирку.

– «Генезис»! – пытался он перекричать предсмертные звуки умирающей планеты. – Я хочу знать о «Генезисе»!

– Поднимите вулканца на борт, и мы поговорим с вами!