Поэзия Серебряного века (Сборник), стр. 49

Предчувствие

Расплещутся долгие стены,

И вдруг, отрезвившись от роз,

Крылатый и благословенный

Пленитель жемчужных стрекоз,

Я стану тяжелым и темным,

Каким ты не знала меня,

И не догадаюсь, о чем нам

Увядшее золото дня

Так тускло и медленно блещет,

И не догадаюсь, зачем

В густеющем воздухе резче

Над садом очертится шлем, —

И только в изгнанье поэта

Возникнет и ложе твое,

И в розы печального лета

Архангел струящий копье.

1912

Степной знак

И снова – четырехконечный —

Невеста неневестных звезд,

О Русь, приемлешь ты заплечный

Степных широт суровый крест.

И снова в поле, польском поле,

Возведена на пламена,

Сокровищница тайной воли

И четырех ветров страна.

Ты видишь: на зверином стержне

Вращающийся небосвод?

Ты слышишь, слышишь: безудержней

Плескания балтийских вод?

Не на Царьград и не на Вавель [170] —

На Торн [171] ведет твой торный путь:

В болотный мох, в лесную завяль

Тебе ли плеч не окунуть?

И не тебя ль, на диком взъезде,

Прошедшую свинцеворот

Бичей, и вихрей, и созвездий,

Десница всадника влечет?

В закат, где плещет плащаница

Тебе завещанных зыбей,

Где легче слова водрузится

Суровый знак степных скорбей?

1914

Дождь в Летнем саду

О, как немного надо влаги,

Одной лишь речи дождевой,

Чтоб мечущийся в саркофаге

Опять услышать голос твой!

Мы легковерно ищем мира,

Низвергнув царствие твое,

И в связке ликторской [172] секира

Утоплена по острие.

Но плеск – и ты в гранитном склепе

Шевелишься, и снова нов

Твой плен, и сестры всё свирепей

Вопят с Персеевых щитов: [173]

Ничто, ничто внутрирубежный,

Двухвековой – ничто – союз!

И полон сад левобережный

Мятежным временем медуз.

1915

Казанский собор

И полукруг, и крест латинский,

И своенравца римский сон

Ты перерос по-исполински —

Удвоенной дугой колонн.

И вздыбленной клавиатуре

Удары звезд и лёт копыт

Равны, когда вдыхатель бури

Жемчужным воздухом не сыт.

В потоке легком небоската

Ты луч отвергнешь ли один,

Коль зодчий тратил, точно злато,

Гиперборейский травертин? [174]

Не тленным камнем – светопада

Опоясался ты кольцом,

И куполу дана отрада

Стать Колумбовым яйцом. [175]

1914

Дворцовая площадь

Копыта в воздухе, и свод

Пунцовокаменной гортани,

И роковой огневорот

Закатом опоенных зданий:

Должны из царства багреца

Извергнутые чужестранцы

Бежать от пламени дворца,

Как черные протуберанцы.

Не цвет медузиной груди,

Но сердце, хлещущее кровью,

Лежит на круглой площади:

Да не осудят участь вдовью!

И кто же, русский, не поймет,

Какое сердце в сером теле,

Когда столпа державный взлет —

Лишь ось жестокой карусели?

Лишь ропоты твои, Нева,

Как отплеск, радующий слабо,

Лелеет гордая вдова

Под куполом бескровным Штаба:

Заутра бросится гонец

В сирень морскую, в серый вырез, —

И расцветает наконец

Златой адмиралтейский ирис.

1915

Пророчество

Когда тебя петлей смертельной

Рубеж последний захлестнет,

И речью нечленораздельной

Своих первоначальных вод

Ты воззовешь, в бреду жестоком

Лишь мудрость детства восприяв,

Что невозможно быть востоком,

Навеки запад потеряв, —

Тебе ответят рев звериный,

Шуршанье трав и камней рык,

И обретут уста единый

России подлинный язык,

Что дивным встретится испугом,

Как весть о новобытии,

И там, где над проклятым Бугом

Свистят осинники твои.

(1918)

Владимир Маяковский

(1893–1930)

Владимир Владимирович Маяковский – один из лидеров кубофутуризма и русского авангардного искусства. В русской поэзии ХХ века ему принадлежит исключительная роль. Поэт вторгся в традиционную, утвердившуюся еще в XVIII веке силлабо-тоническую систему стихосложения, сильно преобразив ее. Стих Маяковского опирался не на музыку ритма, а на смысловое ударение, на интонацию. Количество слогов в строке утратило в его стихах решающее значение, возросла и качественно изменилась роль рифмы, резко проявился разговорный характер стиха, воспринимаемого теперь на слух, с голоса. Это был принципиально новый шаг в развитии русской поэзии.

вернуться

170

Вавель — холм в Кракове, соответствующий московскому Кремлю. С ним связаны древнейшие предания Польши.

вернуться

171

Торн — город и крепость 1-го ранга в прусской провинции Западной Пруссии, на р. Висле.

вернуться

172

Ликторы (lictores) – у римлян официальные служители высших магистратов cum imperio, перед которыми они несли fasces (пучок розог и топор).

вернуться

173

…и сестры всё свирепей / Вопят с Персеевых щитов. – Подразумеваются три сестры Горгоны: Сфено, Эвриала и Медуза – чудовищные порождения морских божеств Фокия и Кето, отличавшиеся ужасным видом и способные взглядом превращать все живое в камень. Греческий герой Персей сумел убить Медузу, т. к. сражался с ней, глядя на ее отражение в своем отполированном до зеркального блеска щите.

вернуться

174

Гиперборейский травертин— здесь: гиперборейский в значении “северный”; травертин — известковый туф; используется как декоративный отделочный материал.

вернуться

175

Колумбово яйцо. – Однажды мореплаватель Христофор Колумб (1451–1506) решил загадку о вертикальной постановке куриного яйца на плоскости достаточно радикальным способом: ударил концом яйца по столу. Скорлупа смялась, и яйцо осталось стоять вертикально. Так появилось выражение “Колумбово яйцо”, означающее простое решение сложной задачи.