Лес потерянных, стр. 68
— Я чувствовала себя мертвой, — ответила она, мысленно костеря себя почем зря.
— А поподробней нельзя?
Окса глубоко вздохнула и усилием воли заставила себя на него посмотреть.
— Тебя привлекает все, что связано со смертью? — с удивлением услышала она свой голос.
Тугдуал одарил ее долгим серьезным взглядом, чуть наклонив голову. А потом его глаза снова загорелись холодным пронзительным светом.
— Да! — с жаром признал он. — Меня привлекают все виды власти, и смерть — одна из них.
— Как это?
— Ну, власть над жизнью и смертью — самая сильная из всех, нет?
Окса пораскинула мозгами, теперь уже полностью захваченная разговором.
— Да, ты прав… — кивнула она.
— Именно в это вы и сыграли, ты и Ортон, не больше, не меньше.
— Сыграли?! Легко сказать…
— Все это игра, Маленькая Лучезарная. Жизнь — это русская рулетка, лотерея, И самый главный в этой игре тот, кто знает все, это Рок. Он подсовывает оружие в руки людей и дергает за веревочки, и это он решает, чем все закончится. Только штука в том, что мы — не обычные марионетки.
— Почему? — тут же вцепилась Окса.
— Просто потому, что обладаем куда более сильной властью над жизнью и смертью, чем другие жители этой планеты. А ты, Маленькая Лучезарная, круче всех!
— Зашибись… вот спасибо-то… я просто в восторге… — скривилась Окса.
— А еще ты круче всех потому, что от тебя зависит будущее Мира.
— А вот с этого места поподробней, я не догоняю…
— Ничего, скоро поймешь и расклад, и распределение ролей, — загадочно ответил Тугдуал. — Но ты не ответила на мой вопрос! Что ты почувствовала, когда Ортон коснулся тебя?
— А ты настырный!
— Что есть, то есть…
Окса закусила губу. Она только что очередной раз подставилась Тугдуалу, и тот не замедлил этим воспользоваться. Конечно, не без того, чтобы не одарить ее одной из своих сногсшибательных улыбок, на которые он большой мастер…
— Ну и?
— Ну и это очень гнетущий опыт, если хочешь знать. Как только мои пальцы коснулись Ортона, мне показалось, что я упала в ледяное озеро. Ну то есть… Я никогда не падала в ледяное озеро, но, думаю, ощущение было бы именно таким. Ты оказываешься в ледяной воде, тебя парализует, и ты ничего больше не чувствуешь. Ни боли, ни грусти, ни страха.
— Вообще никакого страха?
— Нет, и это странно. Я понимала, что должна испугаться, но нет! Словно превратилась в статую или робота. Зато теперь переживаю…
Окса замолчала, у нее сдавило горло.
— Это и все остальное… — с трудом произнесла она.
А затем отвернула голову и закрыла глаза, чтобы подавить подступившие горькие слезы. И когда Тугдуал осторожно провел пальцем по ее щеке, она его не оттолкнула. Это прикосновение, простое и ласковое, принесло ей огромное облегчение.
— Никогда не забывай, что ты самая сильная из нас… — шепнул ей на ухо юноша.
В сердце Оксы перемешались боль и волнение, испуг и восторг. Она думала о Леомидо, маме, о судьбе Беглецов, и ее душа погружалась в холодную тьму. А потом она почувствовала ласку Тугдуала, от которой в ее душе словно забили крылышками тучи бабочек. Как ни странно, разные мысли и разные ощущения не противоречили друг другу, вовсе нет: одни питались от других. И результат получился весьма странный, волнующий и околдовывающий.
Окса, по-прежнему не открывая глаз, взяла руку Тугдуала и переплела свои пальцы с его.
— Маленькая Лучезарная… — выдохнул Тугдуал, прижавшись щекой к ее щеке.
Свободной рукой он прижал ее голову к своему плечу и погладил по волосам. У Оксы вырвался всхлип, приглушенный плечом Тугдуала, в которое она уткнулась лицом. Она прижалась к нему, дрожащая и зачарованная.
Тугдуал крепче обнял ее, обхватив обеими руками и зарывшись лицом в ее волосы.
— Окса! Иди скорее, глянь, старушка! Упс… Извините…
Гюс остолбенел при виде Оксы в объятиях Тугдуала. Схватившись за дверной косяк, он замер от изумления.
— Тебя что, стучаться не учили?! — завопила пунцовая, как свекла, Окса.
— Извините… Простите… — дрожащими губами пролепетал мальчик. — Мне очень жаль.
— Убирайся!
Крик Оксы пронзил сердце Гюса, как кинжал. Ему вдруг стало так больно, что в глазах потемнело. Боль расползалась по телу, как яд.
Окса, изумленная своей собственной резкостью, округлившимися глазами уставилась на приятеля, которого только что так сильно и несправедливо ранила. Дрожа от злости и стыда, она попыталась высвободиться из объятий Тугдуала. Но тот, вместо того чтобы отпустить, лишь еще крепче прижал ее к себе, лишая сил. И тогда, застонав от злости, Окса уткнулась лицом в шею Тугдуала, словно желала исчезнуть. Она слышала, как хлопнула дверь и как удалились по коридору шаги Гюса.
— Что же я наделала? — прошептала девочка.
Тугдуал в ответ приподнял ее голову, обхватив обеими руками.
На лице парня играла странная улыбка, будто его все это забавляло, и Окса совсем растерялась. Она закрыла глаза. Ожидание оказалось недолгим: через пару секунд губы Тугдуала коснулись ее губ, приведя Оксу в полное смятение.
59. Угроза Сердцу Мира
Окса, стоя неподвижно на площадке первого этажа, прислушивалась к доносившимся из гостиной голосам. Голос только одного человека мог помешать ей спуститься: Гюса. Окса закусила губу, огорченная своей давешней грубостью. Но ей так хотелось побыть наедине с Тугдуалом…
Ладно, это не причина, чтобы подобным образом обходиться с Гюсом. Она извинится. И Гюс все поймет. Только сначала ей нужно перестать так стыдиться. Она ничего плохого не сделала.
Собравшись с духом, девочка спустилась по лестнице и вошла в гостиную, где никто не заметил ее появления — все уставились в телевизор, по которому показывали совершенно апокалипсические картинки.
Комментатор глухо пояснял, что на юге Франции разразилась чудовищная гроза. Удары грома были такой силы, что полетело измерительное оборудование. Лазурный Берег было не узнать, настолько сильно он пострадал, и человеческие жертвы исчислялись сотнями. На устранение ущерба потребуются годы.
Окса бесшумно подошла, ошарашенно глядя на экран. Павел тут же повернул голову и посмотрел на нее, остальные тоже. Драгомира, Абакум, Реминисанс, Зоэ, Кнуды и Белланже… Все, кроме Гюса, уставившегося в телевизор.
Взгляд Оксы метался с экрана телевизора на Беглецов, но по их лицам она ничего не смогла прочесть. Почему они все так на нее смотрят?
— Эй! — всплеснула она руками. — Я тут ни при чем!
— Хорошо еще… — буркнул Гюс.
— Что случилось? — нерешительно спросила девочка.
Абакум встал и выключил телевизор. В комнате повисла мертвая тишина.
— Все ускоряется… — мрачно заметил чародей.
— Ты о чем? — поинтересовалась Окса.
Абакум плюхнулся в кресло и озабочено потеребил бородку.
— Много десятилетий Внешники не заботятся о своей Земле, а ведь она — самое дорогое, что у них есть. Повреждения серьезные, но не непоправимые. Однако разгул стихий в последние месяцы имеет более глубокие причины, чем безответственность людей. Все эти извержения вулканов, ураганы, землетрясения…
Старик встревоженно нахмурился.
— Абакум? — поторопила его Окса.
— Беспорядок идет изнутри, детка.
— Ничего не понимаю… — призналась Окса после некоторого размышления.
— Беспорядок идет из Сердца Мира, — уныло проронил Абакум.
— Сердца Мира?
— Сердца Мира. Нашего Мира, Окса. Эдефии.
Беглецы опустили глаза, а Оксу будто ледяной водой окатили. Несколько слов, произнесенных Абакумом, расставили все точки над «и». Эдефия. Сердце Мира. Прямая зависимость.
— Все происходящее означает, что в Эдефии дело дрянь, — бесцветным голосом пояснил Абакум. — Кто знает, может быть, она умирает… А все эти катаклизмы — последствия агонии нашей Потерянной Земли. Фолдингот, у тебя есть, что сказать?
Фолдингот, пребывавший в глубочайшем унынии, приблизился. Встав перед Оксой, он поднял на нее круглые встревоженные глаза.