Последняя надежда, стр. 95

Но Ортон не является членом нашей группы. Никогда не был, и никогда не будет. И вовсе не потому, что Осий — его отец, с этим он ничего поделать не может, и, думается мне, некоторые из нас вполне были бы готовы принять Ортона в наши ряды, несмотря на это компрометирующее родство. Во-Вне мы все в одной лодке, фигурально выражаясь… Нет, мы не можем считать его одним из своих потому, что он совершенно определенно враг Эдефии, а не только враг Беглецов. Я никогда не забуду, как он прямо у меня на глазах убил моего приемного отца во время Великого Хаоса, и он отлично знает, какую злобу я таю на него все эти годы…

Произнося эти слова, Абакум побледнел. В его серых глазах промелькнула горечь, и некоторое время он невидяще смотрел перед собой.

— Я не знаю, что им движет, — хмуро продолжил Чародей. — Но очевидно одно: он хочет, чтобы Портал открылся, и ради этого постарается избавиться от нас, чтобы наложить лапы на тебя, Окса. Мы имеем дело с человеком чрезвычайно амбициозным и жестоким…

— Ага, мания величия во всей красе! — воскликнул Гюс.

— Именно, — кивнул Абакум.

— Но, в конце-то концов, не можем же мы его винить за желание вернуться в Эдефию! — с оттенком горечи заметила Мерседика. — Почему это законное желание для нас и незаконное для него? Мне кажется, вы несколько перегибаете палку, друзья мои.

Беглецы неодобрительно зашумели.

— Позволь тебе заметить, твое благодушие меня удивляет, Мерседика, дорогая, — с едва сдерживаемым раздражением ответил ей Абакум. — Это не его желание вернуться в Эдефию неприемлемо для нас, а то, чем он руководствуется, и совершенно отвратительные способы, к которым он прибегает! Да, мы все хотим одного и того же, но, тем не менее, это Ортон, и никто иной, кроме него, сегодня представляет для нас серьезную проблему!

Драгомира со стоном закрыла лицо руками, а ее Фолдингот, тихо сидевший, забившись в уголок кресла с самого начала беседы, подскочил к ней и ласково погладил хозяйку по плечу.

Окса же широко раскрытыми глазами посмотрела сначала на родителей, потом на Гюса. Эта история была просто потрясающей!

— У меня есть вопрос…

— Да, Окса?

— Эдефия невидима из Во-Вне… Так как вы рассчитываете ее отыскать?

73. Хранитель Абсолютного Ориентира

— Отличный вопрос, Окса, — ответил Абакум, немного поразмыслив. — Этот вопрос мучает нас все эти годы. И он тем более актуален оттого, что у нас есть некоторые подсказки, позволяющие вернуться в Эдефию…

Драгомира кивнула, печально улыбнувшись, и продолжила, глядя прямо на Оксу и Гюса:

— Абакум прав. Моя мать обладала многими качествами, и некоторые их них были фатальными, как вам известно. Но пусть даже ее излишняя доверчивость к чужакам и оказалась губительной для Эдефии и для всех нас, к счастью, она успела поведать мне кое-что до нашего бегства. Иначе мы бы навсегда лишились возможности вернуться в наш мир… Это было за несколько дней до того, как мне предстояло войти в Зал Пелерины, которая сделала бы меня новой Лучезарной. Я не знала, что Хаос уже начался. Эльзевир украли, и его похититель узнал Тайну-О-Которой-Не-Говорят.

— Что такое Эльзевир? — тут же спросила Окса. — Ты никогда о нем не упоминала!

— Эльзевир — это своего рода бортовой журнал. Его делают Феи Без-Возраста, а потом вручают новой Лучезарной в день ее входа в Зал Пелерины. Это лист из кристалла, на котором Лучезарная записывает основные вехи своего правления карандашом с алмазным грифелем. Все Эльзевиры хранились в Мемотеке на последнем этаже Хрустальной Колонны и являлись архивом Лучезарных. Как я уже сказала, принадлежавший Малоране Эльзевир загадочным образом исчез из Мемотеки. И первым, кто воспользовался плодами этой кражи, был Осий, как вы догадываетесь… Насколько мне известно, ему помог один из его сообщников, входивших в ближний круг Малораны. Мерзкий предатель, ввергнувший нас в Великий Хаос, будь он проклят на веки веков…

Я этого не знала, когда приставала к матери за несколько дней до бегства. Подробности мне сообщил Абакум много лет спустя, и я поняла, почему мама тогда так легко уступила. Очень долго я винила себя за то, что так тогда настаивала. Но теперь нисколько об этом не сожалею. Может, мне инстинкт подсказал… или он подтолкнул мою мать поведать мне некоторые секреты. Потому что, несмотря на данную в Зале Пелерины клятву, она тогда сообщила мне самый величайший из всех секретов: Лучезарные могут открывать Портал и выходить из Эдефии Во-Вне!

Не знаю, можете ли вы представить себе, каким это было для меня потрясением… Я даже вообразить себе такого не могла! Как и все, я знала, что Лучезарные могут отправлять свое сознание Во-Вне, но выходить из Эдефии?! Немыслимо… Когда я поняла, что Осий тоже в курсе, то осознала, какую опасность это может представлять. Но, только оказавшись Во-Вне, я по-настоящему поняла всю тяжесть этой тайны и ошибку, допущенную матерью. А ответ на твой вопрос, Окса, таков: Портал в Эдефию открывается, только если Лучезарная прикажет своему Фениксу его открыть. Как, спросишь ты?

У каждой Лучезарной есть Феникс, который рождается, точнее сказать, возрождается из пепла предшественника, когда проявляется Печать. Эта сказочная птица — один из двух основных элементов, необходимых чтобы открыть Портал: его песня запускает открытие, когда Лучезарная произносит заклинание, написанное на медальоне, который передается от Лучезарной к Лучезарной.

Вот так, все просто! Мать потом мне объяснила, что в Зале Пелерины находится уменьшенная движущаяся модель мира. Планеты, звезды, кометы — на ней есть все. И самое интересное, конечно, это Абсолютный Ориентир: месторасположение Эдефии относительно Вселенной и Земли. Как бы я хотела это увидеть… — мечтательно сказала Бабуля Поллок, глубоко вздохнув.

Драгомира замолчала и прикрыла глаза. Все присутствующие очень внимательно слушали ее, но никто не посмел высказать своего желания услышать продолжение. Окса первой попыталась привлечь внимание бабушки, тихонечко тронув ее за руку. Драгомира открыла глаза, с трудом выплывая из воспоминаний.

— Да-да, извините… Я слишком задумалась… Ты хотела мне что-то сказать, лапушка?

— Да, бабуль… Если нет никаких подсказок на место, где находится Эдефия, то тогда это все равно, что искать иголку в стоге сена! Невыполнимая задача…

Драгомира ее серьезно выслушала, а потом все увидели, как на ее лице появилась легкая улыбка, в глазах заплясали чертики.

— Что касается медальона, то проблема решена. — Она достала кулон, висевший на золотой цепочке у нее на груди.

— Ух ты! Это правда? Это медальон Малораны? — воскликнула Окса.

— Да, солнышко. Он всегда со мной, с той самой минуты, как мама повесила мне его на шею. Кстати, ты наверняка его заметила, когда я показала тебе в Оковиде день Хаоса…

— Ну да, конечно же! — Окса хлопнула себя по лбу. — Ба, это же круто! А надпись покажешь?

Драгомира помрачнела, огорченно поглядела на медальон и протянула его внучке.

— Но… ба? Тут же ничего нет! — ахнула Юная Лучезарная, вертя медальон во все стороны.

— Именно так, лапушка, — грустно ответила Драгомира. — Однако надежда не потеряна, поскольку весьма вероятно, что надпись проявляется лишь тогда, когда прилетает Феникс Ну, во всяком случае, мы цепляемся за это предположение изо всех сил…

— А как мы найдем Феникса? — Окса вернула бабушке медальон.

— Его бесполезно искать, детка. Феникс сам к тебе прилетит. Вот и все.

— А он уже родился? Или «возродился», я не знаю, как правильно… — продолжила допрос Окса.

— Да. Твой Феникс возродился из пепла моего Феникса в тот самый день, как Печать проявилась вокруг твоего пупка, — ответила бабушка.

— Значит, кто-то в Эдефии, возможно, знает, что есть новая Лучезарная?

— Очень даже может быть, — подтвердила Драгомира. — Во всяком случае, Феи Без-Возраста это точно поняли.