Последняя надежда, стр. 63
— Не поможешь мне, лапушка? Принеси, пожалуйста, тряпку, — как о чем-то само собой разумеющемся попросила Оксу Драгомира.
— Думаешь, я могу? Правда? Всегда мечтала это делать! Это… ВОЛШЕБНО!
— Ну конечно! Если я могу, то и ты можешь. Выброси из головы все мысли, которые мешают тебе в это поверить. Не скажу, что это решение всех проблем и что этот метод поможет тебе повелевать миром… но что касается этого конкретного упражнения, то это весьма полезное умение, вот увидишь. Прежде чем ко мне присоединиться, прими одну из белых Улучшалок, что рядом со стаканом на столе!
— Улучшалка? А для чего она?
— Улучшалок существует великое множество, — ответила Драгомира, оставаясь по-прежнему в положении параллельно полу и оборачиваясь к Оксе. — За время обучения ты с некоторыми из них ознакомишься. В общих чертах, я бы сказала, они служат для усиления на короткий срок человеческих возможностей: равновесия, скорости, рефлексов, ну и так далее. Ту, что я предлагаю взять тебе, это Прилипучка. Для чего она? Сама узнаешь. Могу сказать, что она выведена на основе ползучих насекомых и плюща…
Окса, не особенно вдохновленная, помедлила. Картинка противных насекомых, ползущих вверх по стволу, заставила ее скривиться. Она повертела белую желатиновую капсулу и поднесла ее к уху, чтобы проверить, не копошится ли там внутри что-нибудь живое. Желание разломить капсулу пополам и убедиться, что в ней никого нет, было велико, но Драгомира, улыбаясь, весело взглянула на внучку.
— Ты же знаешь, с каким уважением мы относимся ко всему живому, лапушка. И никогда не отнимаем ни у кого жизнь. Никогда. Это наш главный принцип.
Осмотрев и встряхнув капсулу еще разок, Окса, наконец, проглотила ее, закрыв глаза. У нее во рту тут же появился привкус рокфора. Должно быть, эти насекомые — большие любители сыра.
Но самое главное было то, что возникло перед ее глазами: стена.
— Я сейчас грохнусь, это точно, — пробормотала Окса, ставя ногу на стену вертикально.
Она попробовала поднять вторую ногу, изо всех сил воображая, что ставит ее на стену рядом.
— Неплохо, Окса! Совсем неплохо! — поощрила внучку Драгомира.
Окса в этом сильно сомневалась. Она закрыла глаза, попыталась сосредоточиться, и почувствовала… что идет. Ставя ногу одну за другой — все как обычно… Ничего особенного.
— Браво, солнышко! С первого раза!
Окса была сильно раздосадована. Бабуля голову потеряла! Но когда девочка поняла, что стена напротив — на самом деле потолок, то испустила радостный вопль. Получилось!
От восторга по ее спине пробежал холодок, и Окса едва не потеряла равновесия… если можно говорить о равновесии в горизонтальном положении… Изначальные колебания исчезли, и девочка переставляла ноги все увереннее. Причем настолько, что ее амбиции мгновенно возросли.
— А по потолку, ба?
Вместо ответа Драгомира просто это продемонстрировала и, стоя на потолке, притянула Оксу к себе.
— Ух ты! Обалдеть! Высший класс! У меня ноги словно намагниченные!
— Именно в этом и заключается действие этой Улучшалки, — подтвердила Драгомира.
— Хорошо, что мы в штанах! — прыснула Окса. — Ты все предвидела заранее, ба!
Подмигнув, Старая Лучезарная подтянула свои расшитые штаны от кимоно.
— Руками попробовать не хочешь?
Окса, удивившись еще больше, гибко согнулась и приложила руки к потолку. И обе ладони тут же прилипли!
— Класс! — восторженно воскликнула она. — Смотри, ба! Я — большой паук!
— Очень хорошо, Спайдергерл, — похвалила Драгомира, по-прежнему стоя на потолке.
— А как спускаться?
Не дожидаясь ответа, Окса оттолкнулась от потолка, сделала пируэт и приземлилась на обе ноги.
— Ура-а!!!
Драгомира невольно ахнула.
— Довольно рискованно для первого раза, ты могла сильно расшибиться! — нахмурилась Бабуля Поллок. — Рискованно, но весьма зрелищно, должна признать! — добавила она, сверкнув глазами.
Две минуты спустя они обе спустились на нижний этаж. Не пользуясь лестницей, естественно! Это для них это было слишком банально!
Окса постучалась в дверь и оказалась нос к носу, но вниз головой — с отцом.
— Привет, пап! Как дела? — спросила она как можно естественней.
Павел решил поддержать игру.
— Заходи, Окса! О, Драгомира, и ты здесь! Какой сюрприз! Заходите, прекрасные дамы, заходите!
Указанные прекрасные дамы вошли, перешагнув через порог на уровне потолка.
— Не очень у вас тут удобно, мой мальчик, — сообщила Драгомира сыну. Ее косы свисали вниз и касались лица Павла. — Здравствуй, Мари!
Мари подняла глаза и руку, чтобы коснуться волос Оксы.
— Окса, как насчет чашки пряного шоколада?
— Запросто! — Окса блистательно исполнила пируэт и приземлилась перед матерью. — Видела, мам? Классно, да?
— Э-э… Это ведь азы для каждой уважающей себя волшебницы, нет? — невозмутимо заметила Мари. — Да ладно, я тебя дразню! — продолжила она, слабо улыбнувшись. — Конечно, это классно!
И повернулась к Драгомире, спустившейся на пол не столь спортивным образом.
— Ну? Что скажете о вашей ученице? Она хотя бы соблюдает осторожность?
— Она идеальная ученица, Мари, не волнуйтесь…
— Я всегда за нее волнуюсь, знаете ли. Всегда.
50. Скелет и разбушевавшийся Курбето-пуко
Короткие каникулы закончились. За этот период так много всякого произошло, что Оксе казалось, будто они длились несколько месяцев, и ей было несколько странно в этот понедельник снова облачиться в форму — зимний вариант, с пуловером и брюками, — нацепить ролики и встретиться с Гюсом, ждавшим ее возле дома.
Он был не один: их родители договорились по очереди сопровождать детей, чтобы те никогда не преодолевали путь от дома до колледжа одни.
«Прощай, наша прекрасная свобода…» — с сожалением думала Окса. Этим утром их сопровождал отец Гюса.
— Привет, Пьер! Как поживаете? — поздоровалась Окса. — У вас клёвый велик!
— Привет, Окса! Да, как видишь, я специально достал его из подвала ради вас с Гюсом. Надеюсь, что смогу за вами угнаться…
— Мы вполне могли бы добраться до колледжа без сопровождения! Мы уже большие, знаете ли. И умеем за себя постоять!
Уже примерно раз в пятый после возвращения из Уэллса Окса поднимала эту тему. И примерно столько же раз Пьер отвечал так же, как и сейчас:
— Дело не в этом, Окса. Но когда имеешь дело с таким типом, как Ортон, дополнительная осторожность лишней не бывает.
— Не упоминай о нем, пап! Меня тошнит от одной мысли, что придется снова его видеть. Если повезет, его уже там больше не будет…
Но удача в этот день им изменила. Как обычно по понедельникам, ученики «Водорода», понурившись и еле волоча ноги, направились в кабинет естествознания на урок математики, как на каторгу.
МакГроу что-то быстро писал на доске и даже не обернулся, когда ученики зашли в класс.
— Рассаживайтесь тихо! — рявкнул он вместо приветствия. — Тихо, я сказал! Или это слово отсутствует в вашем словаре? Мадмуазель Бек, мы можем надеяться, что эти каникулы пошли вам на пользу, и вы больше не будете развлекать нас нескончаемыми падениями карандашей, что вам так свойственно?
Бедная Зельда вспыхнула до корней волос и села, одновременно затаив дыхание, поскольку карандаш уже покатился к краю парты.
Окса ей улыбнулась и сделала вид, что вытирает лоб тыльной стороной руки. Ей тоже было не по себе. Благодаря или из-за одержанной победы над Ортоном-МакГроу, она опасалась встречи с ним. Когда учитель повернулся к классу, девочка закусила губу, чтобы подавить возглас удивления. У мерзкого препода левая рука висела на перевязи, а глаз украшал роскошный фингал!
Гюс ткнул подружку локтем и прошептал:
— За что боролся, на то и напоролся!
МакГроу взглядом обвел класс, тщательно избегая смотреть на Оксу и Гюса, и произнес замогильным голосом: