Последняя надежда, стр. 62
Когда друзья пришли на кухню, все Беглецы завтракали, расположившись вокруг внушительного стола.
— А что у нас на обед? — прыснула вдруг Окса. — Лично я бы не возражала против рагу из зайца!
Драгомира резко подняла голову и глянула на Абакума, который, наоборот, опустил голову, понимающе ухмыльнувшись.
— С морковкой! Как вам? Морковка, это вкусно! Хрустит на зубах, — развлекалась Окса, довольная своими намеками и находчивостью.
— Окса, перестань! — шепнул Гюс, воспользовавшись тем, что Драгомира сменила тему. — Ты перегибаешь…
— Это нервы, — так же шепотом ответила девочка. — Я ими не владею.
— Дурь это твоя, а не нервы! Ты и правда чокнутая…
— Юная Лучезарная! — обратился к ней Фолдингот, услышавший кулинарные пожелания Оксы. — Имею опасение, что нет возможности дегустацией рагу из зайца усладить желудок ваш. Но предлагаю я отведать филе из рыбы и горошек примерно в тринадцать часов. А, звонит посудомойная машина, готовка завершилась!
— Посудомойная машина? — удивилась Окса.
Все присутствующие проследили взглядами, как толстенькое маленькое существо открывает посудомойку и достает оттуда пластмассовую коробку.
Фолдингот открыл коробку и из нее вырвался пар — ароматный запах рыбы!
— Только не говори, что готовишь рыбу и горошек в посудомойке! — воскликнула Окса.
— Юная Лучезарная, посудомойная машина есть идеал для приготовления на пару, достоверность тому вкус!
— Он неподражаем, этот Фолдингот, — пораженно прокомментировал Гюс. — Обожаю…
— Если будет на то желание Юной Лучезарной, познать морковка может готовку эту, чтобы быть сопровождением рыбы. Желание сие должно быть высказано нынче, чтобы быть осуществимо в ближайший запуск посудомойки.
— Согласна! — кивнула Окса. — Даешь морковку! Ты гений, Фолдингот!
— Юная Лучезарная мне честь безумную оказывает, — Фолдингот пофиолетовел от удовольствия.
Предоставив Фолдинготам заниматься домашними делами, Беглецы покинули кухню. Окса с Гюсом тоже.
После короткого, но благотворного ночного сна эмоции уступили место размышлениям.
Расположившись в большом зале Леомидо, превращенном в очередной раз в генеральный штаб, и воспользовавшись тем, что все они, наконец, собрались вместе, Беглецы решили приступить к подробному и детальному обсуждению с целью выработки решений и разделения предстоящих действий. Им следовало: проанализировать пресловутый список; начать активный розыск потенциальных Беглецов и Изменников, которые могли находиться где угодно; организовать слежку за Ортоном-МакГроу и охрану Оксы…
Самым важным было обучить Оксу пользоваться новыми способностями и пробудить в ней остальные.
— И не забывайте, пока вы находитесь в окружении других людей, вам ничего не грозит. Но ни при каких обстоятельствах не позволяйте Ортону застать вас одних, — подчеркнул Павел.
— Эй! Я умею защищаться! — запротестовала Окса. — Признайте, что мой Торнадон очень даже сработал!
— Да, и я, кстати говоря, пользуюсь моментом тебя с этим поздравить! — воскликнула Драгомира, раскрасневшись от волнения. — За всеми этими событиями мы совсем забыли поздравить тебя с первой попыткой! Ты великолепно управилась с Граноком, браво, Окса!
Все живо захлопали, а Гюс громко свистнул.
Лицо Оксы осветила широкая улыбка, но удовлетворение, которое она демонстрировала, имело горький привкус, потому что это Гюсу она была целиком и полностью обязана тем, что упомянутая попытка оказалась удачной. Это он вспомнил заклинание, позволившее ей запустить Гранок, когда сама Окса была в такой панике, что у нее мозги заклинило.
Девочка посмотрела на стоящих перед ней Беглецов, таких исполненных надежды и верящих в нее. Угрожающие крики МакГроу снова зазвучали у нее в голове, и Окса сильнее, чем когда-либо, ощутила значимость своего предназначения.
А если все они ошибаются? Если она совсем не такая сильная, как они думают?
49. С пола до потолка
Как и решили Беглецы, первой и основной задачей на данный момент было усилить способности Оксы. И сразу по возвращению Поллоков в Лондон Драгомира взяла это дело в свои руки.
— Давай, лапушка, следуй за мной!
Бабушка прошла через футляр контрабаса, ведя за собой внучку. Девочка, очарованная витой лестницей, позволила сопроводить себя до совершенно личной мастерской, в которой витал аромат чая с бергамотом, поджидавшего обеих Лучезарных.
В тайной комнате царил полный порядок, все вещи были расставлены по своим местам. Но от этого она не перестала быть менее живописной, благодаря разнообразным существам, вальяжно расположившимся на полу на темно-синих подушках, очередной раз являя собой весьма необычную картину.
Окса направилась к самому темному уголку мастерской, где возвышался гигантский перегонный аппарат, некоторые из многочисленных разноцветных трубочек которого достигали потолка.
— Никогда такой штуки не видела! Ты что с ним делаешь? Контрабандой гонишь спиртное? Да?
Окса пребывала в шаловливом настроении, и сей факт не ускользнул от маленьких существ…
— Аль Капоне! — вскричал Геториг. — Осторожно! Элиот Несс неподалеку! Опасайтесь итальянской мафии!
Драгомира рассмеялась, Окса следом за ней тоже.
— Ты неплохо осведомлен! — весело бросила пожилая дама. — Как вижу, книжками о сухом законе, которые я дала почитать Фолдинготам, попользовались все!
— Он такой прикольный! — заметила Окса, указывая на Геторига, скребущего землю в горшке Горановы крошечными садовыми инструментами.
— А кто такой Элиот Несс? — спросил Простофиля с бархатного кресла, в котором он восседал, прямой как палка.
— Элиот Несс? Это детектив, преследующий контрабандистов и иных безобразных созданий! — ответил Геториг. — И так уж вышло, что больше всего он ненавидит Простофиль!
— Элиот Несс — безобразное создание? Вот это да… Бедолага! — посочувствовал Простофиля.
— А Простофиля все такой же тормоз! — смеясь, констатировала Окса. — Да нет же, Простофиля, — продолжила она, обращаясь к тварюшке, — не слушай этого жулика Геторига, ты очень милый, и я тебя очень люблю!
— Что?! Что?! — переполошилась Горанова, пропустившая половину разговора. — Итальянская мафия гонит самогон в этом доме?! Но это же очень опасно!
Листочки растения отчаянно затрепетали, угрожая опасть в любую секунду. Геториг подскочил, имитируя сирену скорой помощи.
— Срочно! Быстро вскапываем ей землю! Ее ноги должны дышать! Отойдите в сторонку! Дайте ей воздуха! Воздуха! Держись, Горанова, дыши глубже!
И он со страшной скоростью принялся рыхлить землю в горшке под гомерический хохот Оксы.
— Они чокнутые! Абсолютно чокнутые! Обожаю! — сказала девочка, вытирая выступившие от смеха слезы. — Ой, ба! А что это ты делаешь?
Драгомира не делала ничего особенного. Просто всего-навсего подготовила Оксе маленький сюрприз.
— Что? Что такое? — весьма натурально удивилась Драгомира.
— Но бабуль… Но бабуль…
— Не очень оригинально, лапушка, позволь тебе заметить. Ты приучила меня к более содержательным ответам, — лукаво заметила Драгомира. — Может, тебя что-то шокировало?
Это «что-то» шокировало бы кого угодно. Даже Оксу, повидавшую всякого разного за последние недели…
Драгомира находилась в весьма неожиданном ракурсе: стояла ногами на стене, расположив свое тело горизонтально полу, и с полной серьезностью взирала на внучку. Только ее глаза выдавали веселье.
Окса же пребывала в остолбенении. И изумилась еще больше, когда Драгомира преспокойно пошла по стене, как по полу. Насвистывая, Бабуля Поллок с перышком в руках обогнула столики и принялась как ни в чем не бывало смахивать пыль с перегонного аппарата.
— Хы!! Юная Лучезарная обалдела от того, что делает ее бабуля! — съехидничал Геториг.
— Пф-ф-ф-ф… — вздохнула Горанова, пришедшая в себя.
Куропатки, вдохновленные Драгомирой, забили своими красивыми прозрачными крыльями и принялись грациозно порхать вокруг хозяйки.