Последняя надежда, стр. 34

— Тогда ты впервые шел в школу?

— Нет, у нас в сибирской деревне школа была. Да и родители меня многому научили.

— А… как ты решил проблему с языком? Ты ведь говорил по-русски, да?

— А, узнаю практичный ум своей дочки! Действительно, я говорил по-русски, это мой родной язык. А также французский, английский, немецкий, китайский, испанский, шведский…

— ЧТО?! Издеваешься, пап? — выпучила глаза Окса.

— Вовсе нет. Все мы, Внутренники, обладаем даром Полилингвы.

— Это еще что такое?

— Способность в считаные часы обучаться и в совершенстве говорить на языке страны пребывания. Своего рода сверхбыстрое языковое погружение, если угодно. В Эдефии об этом даре никто даже не подозревал, но те, кто ее покинул, быстро его у себя обнаружили и тут же применили на практике, как ты понимаешь. Должен признаться, это умение весьма поспособствовало нашему быстрому слиянию с местным населением. Может, ты заметила, что у Леомидо и Мерседики нет ни малейшего акцента, хотя они никогда не жили во Франции — и языка тем более не учили… Однако, проведя с нами всего несколько часов, они заговорили на французском, как мы с тобой. Или русском, как бабушка с Абакумом. Или на финском с Тугдуалом. Это и есть Полилингва!

— Значит, я скоро буду говорить по-английски, как королева Англии? — с надеждой спросила Окса.

— Возможно, — улыбнулся отец.

— Класс! Буду получать зашибенные оценки! Но ты мне не рассказал, что же произошло в Швейцарии.

— О, в Швейцарии…

Павел надолго задумался, потом продолжил:

— Это было ужасно… Я постоянно был в напряжении, следя за тем, чтобы не сорваться… Но через несколько дней природа взяла свое.

Отец замолчал, явно взволнованный воспоминаниями.

— И что было дальше, пап? Что случилось? — нетерпеливо затормошила его Окса.

— Случилась сущая катастрофа. Я слегка развлекся Магнито у булочницы, которую терпеть не мог.

— Зачем ты это сделал?

— От злости, Окса. От злости. Тебе ведь это хорошо знакомо, а? — как бы между делом бросил отец. — Та женщина не отличалась хорошим отношением к иностранцам и имела несчастье отпустить одно замечание, которое сильно меня задело. Все батоны в булочной взлетели как ракеты и размазались по потолку, а пирожные посыпались на эту мерзкую булочницу как бомбы. Она не поняла, что произошло, но на следующий день за нами приехал Леомидо, и из-за моей выходки нам пришлось срочно покинуть Швейцарию.

— Как семье Тугдуала, — заметила Окса, — и нам, верно?

— Почему ты это говоришь? — поразился отец.

— Нам пришлось покинуть Францию, — продолжила Окса, не удержавшись. Сердце ее бешено колотилось. — Мы бежали из-за того журналиста, которого убили.

Павел Поллок провел ладонью по лицу. Белый, как простыня, он уставился на дочь, потом закрыл глаза и глубоко вздохнул.

27. Некоторые прояснения

— Этот журналист, Питер Картер… Он ведь умер из-за нас, да? — не отставала Окса.

Увидев, в какое состояние пришел отец из-за этого вопроса, ей стало немного стыдно. Но желание узнать было куда сильней любых угрызений совести…

Павел с обреченным видом уронил:

— Да… Питер Картер умер из-за нас.

— Но это же чудовищно! — воскликнула Окса, с ужасом глядя на него. — Почему? Кто это сделал? Кто из нас?

Павел Поллок отшатнулся.

— Кто из нас? Почему ты задаешь такой вопрос, Окса? — поразился он. — И вообще, откуда тебе об этом известно? Кто тебе сказал?

— Я подслушала… бабулю и тебя… — жалко пролепетала Окса.

— Ох, Окса! Когда-нибудь скверная привычка подслушивать не доведет тебя до добра… Ладно, раз уж ты слышала, можно и рассказать… Но ты рискуешь оказаться разочарованной, потому что мне мало что известно, сразу говорю! Ты и впрямь самая неугомонная дочь, которая только может быть у отца…

Громко вздохнув, Павел продолжил.

— Все началось с одного из наших, с Петруса, которого выкинуло в Соединенные Штаты. Он решил начать карьеру вора, специализирующегося на кражах предметов искусства. И карьера эта благодаря его талантам вполне процветала. Годами он ездил по всему миру, «посещая» десятки музеев, галерей и частных коллекций. Но однажды удача ему изменила, и он попался на месте преступления. В спешке Петрус воспользовался своими возможностями, чтобы удрать с сорок седьмого этажа, на котором находились апартаменты богатого коллекционера — его потенциальной жертвы. Полицейские в панике открыли по грабителю огонь и убили его на месте.

Дома у Петруса обнаружились кое-какие картины. Некоторые — колоссальной ценности, в свое время их исчезновение стало нераскрытой тайной для многих самых умных следователей. И не без причины! Ну где им было догадаться? Но проблема была в том, что один журналист, Питер Картер, к этому времени уже больше месяца шел по следу Петруса. Он познакомился с ним на одной из распродаж произведений искусства. Петрус его заинтересовал, и журналист начал следить за ним, постепенно приходя к выводу, что имеет дело с инопланетянином.

Когда Петруса убили, Питер Картер продолжил копать дальше, и обнаружил некоторые вещи, которые позволили ему подобраться к нам…

— А что он нашел? — зачарованно спросила Окса.

— Ну, кое-какие сувениры из Эдефии, которые Петрус бережно хранил… но главное — блокнот с именами, датами, сведениями об Эдефии и газетными вырезками о Леомидо…

— Ой! — не удержалась Окса.

— Именно что «ой», — кивнул отец. — Из всего этого Картер сделал определенные выводы, и не безосновательные. И начались неприятности… Он начал копаться в жизни Леомидо, потом твоей бабушки и нашей семьи. И некоторое время назад связался с нами, желая подороже продать свое молчание.

— Вот гад! — воскликнула Окса. — Надеюсь, вы его послали!

— Думаешь, у нас был выбор? Он угрожал все обнародовать, представляешь масштабы возможной катастрофы? Мы заплатили. Один раз, второй…

— А потом направление — Лондон, да?

— Именно. Из-за этого человека нам пришлось срочно уехать, да еще тайно, заметая следы. А это было совсем не просто, уж поверь…

— Теперь я понимаю, почему ты так спешил, — выдохнула Окса. — Но все же этот тип мертв…

— Да, и это меня тревожит, — нахмурился отец. — Картер был бессовестным мерзавцем, и я не могу сказать, что сожалею о его гибели. Никогда не следует радоваться чьей-то смерти…

Окса недоверчиво прищурилась.

— Пап?

— Да, Окса?

— Кто его убил? Кто убил Картера? Ты знаешь? Почему бабушка сказала, что это совершенно точно кто-то из наших?

Взгляд Павла Поллока дрогнул, и его лицо чуть исказила досада.

— Картера убили Пульмоной. Это такая субстанция, которую умеют делать Беглецы, — уточнил он. — Единственное, что могу тебе сказать, что ни я, ни твоя бабушка не причастны к этой смерти.

— Вот здорово! — воскликнула Окса. — Ой, папа, ты даже не представляешь, насколько мне стало легче… Я такого себе напридумывала из-за этой истории… Но ты не думаешь, что это могли сделать Леомидо или Абакум?

— Нет, они на такое не способны. Никто из нас не способен! Оттого вся эта история становится только еще более непонятной. Словно тот, кто это сделал, хотел нас защитить…

Павел Поллок встал, налил себе стакан минералки и выпил одним глотком. Затем поставил стакан на край каминной полки так резко, что едва не разбил.

Окса вздрогнула и с беспокойством поглядела на отца. Но, прежде чем она успела продолжить свой допрос, отец уставился на нее с такой серьезностью, что девочка проглотила все свои вопросы.

— Знаешь, нам часто приходилось убегать, — продолжил Павел. — Из Эдефии, из Сибири, Швейцарии, Франции…

— А как вы попали во Францию? — вопрос сам сорвался у Оксы с языка.

— Немножко благодаря Малоране, представь себе. Помнишь, бабушка говорила тебе о возможностях Лучезарной? — спросил Павел.

— В смысле, выходить из Эдефии?

— Лучезарные и впрямь обладают завидной способностью открывать Портал и выходить Во-Вне. Но Малорана знала Францию не поэтому. Лучезарные обладают еще одним даром, уникальным и поразительным. Даром Снолёта.