Изумрудный атлас, стр. 70
— Что?
— Посмотри на свою руку.
Существо, которое называли Грозным Магнусом, подняло руку Графини, и Кейт с ужасом увидела, что костяшки пальцев на тонкой кисти распухли и скрючились, толстые вены вздулись под жемчужно-белой кожей. Однако Грозный Магнус, похоже, не удивился и нисколько не встревожился.
— Умный Станислаус! Ты заманил меня сюда, чтобы я покарал собственную служанку, отлично зная, что я не смогу задержаться. Я вижу, годы не властны над тобой и ты все так же хитер, друг мой. Но это неважно, — тут он посмотрел на Кейт, — ибо я увидел все, что мне нужно было увидеть.
Он повернулся и взял в руки книгу. Теперь он старел на глазах: сначала превратился в женщину средних лет, потом в пожилую, а затем в сгорбленную старуху, которая с трудом добрела до Кейт и протянула ей Атлас. Еще недавно прекрасное лицо покрылось морщинами, зеленые волосы стали сухими и всклокоченными, но старуха широко улыбнулась Кейт, ощерив два ряда редких желтых зубов. Голос ее был похож на сиплое карканье.
— Конец уже близок, дитя. Я приду за тобой. Наши судьбы неразрывны. Я приду, и когда разыщу тебя снова, то весь мир пустится в пляс…
Договорив, существо исчезло; Кейт почувствовала, как оно покинуло комнату, и в тот же миг тело Графини безвольно упало на пол и застыло.
Доктор Пим пошатнулся.
— Доктор Пим!
— Все хорошо, дорогая… Это все напряжение… Он… так настойчив…
— Что с ним случилось?
— Грозный Магнус не может воплотиться в нашем мире. Ему нужно другое тело, а Графиня… оказалась слишком слабой, чтобы… впустить его… Позже объясню… Нужно спешить… У нас очень мало времени… Мы…
Он потерял сознание. Бросившись к старому волшебнику, Кейт принялась тормошить и звать его, но тут прогремел взрыв.
Глава 23
Дети Кембриджского водопада
У Эммы звенело в ушах. Лодыжка пульсировала болью, а сама Эмма была мокрой с головы до ног. Повсюду вокруг нее мощные струи воды хлестали из трещин в плотине. Рев реки оглушал. Эмма посмотрела наверх, но чудовища нигде не было видно. Может быть, его все-таки прикончило взрывом?
Плотина застонала, все новые и новые балки с треском ломались под напором воды.
— Габриэль! Очнись, Габриэль!
Он открыл глаза — он не умер!
«Спасибо тебе, — подумала Эмма, точно не зная, кого именно благодарит. — Спасибо, спасибо, спасибо!»
Габриэль сел, поддерживая раненую руку.
— Как я здесь очутился?
— Ты сражался с тем монстром, только он, наверное, дрался нечестно или перехитрил тебя, потому что ты свалился прямо туда! — Эмма показала на мостки над их головами. Потом подумала немного и добавила: — И так сильно ударился, что отлетел и рухнул сюда. — Если Габриэль не помнил, как она спихнула его на эти мостки, то незачем нагружать его ненужной информацией.
— Мины…
— Ну да, одна из них все-таки бабахнула! Чудище стояло прямо возле нее. Нужно выбираться отсюда. Идем!
Хромая, они побрели по мосткам. Река шла на приступ, заполняя полую сердцевину плотины. К тому времени, когда Габриэль и Эмма добрались до лестницы, вода уже доставала им до щиколоток. Эмма понимала, что как только плотина заполнится водой, напор станет таким сильным, что всю конструкцию просто разнесет в щепки и смоет прочь. И тогда всех оставшихся на корабле Графини ждет неминуемая гибель.
Но ведь доктор Пим уже должен был освободить и Кейт, и детей! Какой же он волшебник, если не может даже горстку ребятишек забрать с корабля!
Эмма нарочно распаляла в себе раздражение на доктора Пима, чтобы отвлечься от боли в щиколотке. Досада помогала ей подниматься по ступенькам. Они проделали примерно половину пути до двери, когда Габриэль вдруг резко остановился.
— Габриэль, ты что делаешь? Мы…
И тут она тоже увидела. Мерзкое чудовище карабкалось по балкам плотины, перепрыгивая с одной перекладины на другую. У Эммы оборвалось сердце. Неужели эту пакость никак нельзя прикончить?
— Твой брат был прав. Он боится воды.
Эмме потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит и вспомнить, как два дня назад — ей казалось, будто с тех пор прошла целая вечность! — когда они все сидели в домике Габриэля, Майкл предположил, что Графиня держит своего монстра на корабле, поскольку тот боится воды. И теперь, когда свежая трещина прошла по фасаду плотины и новая масса воды хлынула сквозь нее внутрь, Эмма своими глазами увидела, как чудовище с воем и визгом кинулось спасаться от потока.
Но оно все равно продолжало упрямо карабкаться наверх.
— Надо торопиться! — прокричала Эмма. — А то оно первым доберется до двери!
Габриэль кивнул, здоровой рукой перекинул Эмму через плечо и помчался вверх. Он перепрыгивал через три ступеньки. Чем выше они поднимались, тем сильнее содрогалась и раскачивалась плотина. Они неслись вверх, среди треска и скрежета, сквозь оглушительный грохот водяных струй и хруст лопающихся бревен, но как ни стремителен был Габриэль, чудовище не отставало. Снова и снова оно пыталось подобраться к ним ближе, но каждый раз плотина давала очередную трещину, и новый поток воды отбрасывал врага назад.
Эмма мысленно умоляла Габриэля бежать быстрее.
Наконец они добрались до последней ступеньки, и Эмма увидела дверь. Габриэль поставил девочку на пол. Он тяжело дышал, одежда его пропиталась кровью.
— Идем! — закричала Эмма. — Надо спешить!
— Я не пойду.
— Что ты такое говоришь? Эта тварь порвет тебя в клочья!
— Нельзя позволить ей спастись. Когда плотина обрушится, чудовище должно остаться внутри. Это единственная возможность прикончить его.
— Так давай запрем дверь! Мы его не выпустим!
Габриэль упрямо покачал головой.
— Я должен убедиться.
Эмма едва не обезумела от этих слов, ее стала бить дрожь, на глаза навернулись слезы. Раздался оглушительный треск. Пол, на котором они стояли, просел на два фута.
— Нет! Ты… Это безумие! Я тебе не позволю!
Габриэль присел на корточки, чтобы их лица были рядом.
— Я должен это сделать. Иначе все, кого убьет эта тварь, будут на моей совести. Жизнь ставит задачи каждому из нас. Это моя задача.
— Но ты… ты… — Эмма уже плакала вовсю, но ей было наплевать. Она должна была доказать Габриэлю, что он городит несусветную чушь и должен немедленно пойти с ней, но почему-то смогла выдавить только: — Ты не можешь… не можешь…
Габриэль положил руку ей на плечо и заглянул в глаза.
— Я не знаю, что случилось с вашими родителями и почему они сделали то, что сделали. Но в целом свете я не мог бы найти лучшей дочки, чем ты.
Рыдая в голос, Эмма бросилась ему на шею. Она твердила, что любит его, что никогда его не оставит, и пусть он говорит что хочет, она все равно его любит…
— Я тоже тебя люблю. Но ты должна идти. — Габриэль разжал ее руки, обвивавшие его шею, и подтолкнул Эмму к лестнице. — Иди! Быстро!
Дрожа всем телом, ненавидя себя за каждый сделанный шаг, Эмма повиновалась. Добравшись до двери, она обернулась назад. Габриэль уже повернулся лицом к чудовищу. У него не было ни меча, ни ножа, ни другого оружия, и когда тварь бросилась на него, он просто прыгнул ей навстречу и обхватил руками. В следующую секунду они вместе рухнули в темноту.
Несколько минут спустя Эмма слепо брела вдоль края ущелья, слезы застилали ей глаза, но она снова и снова шептала:
— Он же Габриэль, он справится, он же Габриэль, он Габриэль…
Когда Майкл и дети добрались до берега, их уже ждал отряд мужчин и гномов, вышедших из прохода, открытого доктором Пимом.
— Быстрее, вытаскивайте лодку! — прокричал знакомый голос. — Да не мешкайте! Эх, разрази вас гром, дайте-ка я сам!
Король Робби ухватился за корму шлюпки, целая толпа людей и гномов бросилась ему на помощь, и вместе они вытащили лодку на берег. Только когда мужчины принялись вытаскивать ребятишек, Майкл наконец выпустил весла. Никогда еще он не испытывал такой усталости, спина и плечи у него не разгибались, он не мог поднять рук. Когда он попытался выбраться из лодки, то споткнулся и рухнул ничком прямо на каменистый берег.