Пасодобль — танец парный, стр. 4

Глава 2

Меня пригласила на свой корпоратив Мокрицкая. У нее никогда не было пары, потому ее парой всегда являлась я. Наверное, она боялась ходить одна в общественные места. Даже туда, где обитали ее коллеги. Мокрицкая — моя одноклассница и троечница Отличница — другая моя одноклассница с девичьей фамилией Тарнакова. Танька Тарнакова за время обучения в институте умудрилась дважды выйти замуж, дважды развестись и останавливаться на этом не собиралась.

— Зачем узаконивать, если все равно потом обеззаконивать? — из любопытства спросила я.

— Я коллекционирую бумажки о заключении и распоряжении брака, — пояснила Тарнакова. — Хобби у меня такое.

— От-кутюр! — восхитилась я и почувствовала укол черной зависти.

Сейчас Тарнакова живет в городе у моря с очередным гражданским мужем. Его ожидает либо гражданский свадебный обряд, либо гражданская панихида. Он не знает Тарнакову так, как знаю ее я. Но кто я такая, чтобы ее судить? Зато я могу завидовать. Хотя Тарнакова не коллекционирует чужие мысли. Ей нет дела до вертикальных мыслей, ей есть дело до горизонтальных мужей. Странно, что не разрешают многомужество. Даже помыслить не смеют. У женщин отпала бы проблема выбора, а Тарнакова наконец отдохнула бы и начала коллекционировать мужей, размещая пронумерованные экспонаты по спальням. Резюме — чего хочет женщина, того хочет бог. Это не я сказала, а мужчина. Еще до нашей эры. Не в прямом смысле. Для эрудитов. Просто есть идеи, витающие в воздухе, надо успеть накинуть на них сачок.

Я надела на корпоратив платье от D&G. Завистливая Люська уже его оценила, сказав, что оно похоже на мини-фартук.

— Дэ-Гэ сэкономили на нем мысли, ткани и нитки, — заявила она.

— Зато не сэкономили на натуре.

Я выставила вперед свою ногу и зачем-то кокетливо подбоченилась. Хотя, кроме гетеросексуальной Люськи, на показе никого не было.

— Странно, — удивилась Люська. — С одной стороны, у них женский склад ума, и это понятно. С другой — зачем плодить конкурентов?

На корпоративе нас с Мокрицкой тут же окружил офисный планктон. В группе офисного планктона тут же обнаружился лидер, он любезно взял меня под свое крыло, хотя я его об этом не просила. Я сама могу взять под свое крыло кого угодно. Хоть барракуду.

Лидер поразительно походил на жабу. Один в один. Как две капли воды. Он покровительственно положил свой мокрый плавник на мои плечи. Я ему это необдуманно позволила, нас сдувал со стульев кондиционер. Жаба был не просто жаба. Он был Василисой Премудрой и Василисой Прекрасной в одном лице. И самое главное, все об этом знали, несмотря на неаппетитную шкурку. В реестр компании Мокрицкой жабу занесли под названием Кучкин.

Мне осточертел Кучкин уже тогда, когда он положил руку мне на плечи. Он приставал ко мне, как репей, я терпела, как святой великомученик. Передо мной маячило умоляющее лицо Мокрицкой. Прямо напротив. Этот дуралей из числа земноводных был ее начальником. Он надоедал мне два часа кряду.

— Кто девушку ужинает, тот ее и танцует! — вконец распоясался ходячий трафарет.

— А вы ее не ужинайте, может, сама станцует, — культурно ответила я. Ради Мокрицкой. — В вашей диете танцы не значатся.

Мокрицкая побледнела. Ситуация превратилась в критическую. Кучкин ронял лицо при подчиненных, а причиной была Мокрицкая. Она привела в здоровый коллектив пятую колонну. В моем лице. Но ей нежданно-негаданно повезло. К нашему столу явился субъект старше палеозойской эры. Рука Кучкина слетела с моих плеч, Кучкин слетел со стула вместе с остальным планктоном. Я осталась сидеть за столом в одиночестве, даже без Мокрицкой.

Согласно науке мужчины больше склонны к подчинению, чем женщины. Если в их стае заводится вожак, они сразу встают по стойке «смирно». Это происходит на автомате. Склонность к подчинению теряется в истоках древней памяти и связана с борьбой за комфортное выживание племени и его потомства. Для этого нужны военизированные структуры любого типа, от кучки первобытных воинов до армий и ядерных боеголовок. От кодекса самурая до декларации зависимости на работе. Декларацию никто не видел, но все живут по ее понятиям. Если женщина хочет работать в вертикальной офисной структуре, она должна играть по ее неуставным правилам, иначе женщине светит домострой. Прикольно то, что мужчины сами уже не понимают, а зачем им это, собственно, надо?

Хотя я думаю, что свою модель поведения мужики слизали со своих же собственных половых клеток. Яйцеклетка стоит на месте, а к ней несется стая сперматозоидов. Кто успел, тот и съел Король умер! Да здравствует король!

Женщине надо стоять, как яйцеклетке. На своем. И все будет о'кей.

— Новенькая? Почему не знаю? — спросил меня палеозавр и уселся на стул не глядя. — Кто пригласил?

Кучкин сыграл роль официанта лучше, чем сам официант. Палеозавр приземлился точно на стул. Без авиадиспетчера. Я неопределенно повращала рукой в воздухе. Я не знала, что сказать, Мокрицкая исчезла из моего поля зрения. В голову приходили самые нелепые ответы. Один глупее другого. Если бы не Мокрицкая, я бы уже отправила эту контору по известному адресу и не мучилась.

— Никто не звал. Зашла на огонек, — призналась я. — Огонек оказался удобоваримым и легкоусвояемым.

Палеозавр расхохотался. Остальные тоже. Через секунду. Как и положено.

— Еду домой, — сообщил палеозавр. — Не подбросить?

Из ниоткуда вновь вынырнуло умоляющее лицо Мокрицкой.

— Подбрасывайте, — обреченно согласилась я.

Палеозавр довез меня до дома и взял плату французским поцелуем. У него были белые искусственные зубы, а во рту палеозойская эра. Не стоит целовать мужчин старше сорока, у них на входе то же, что и на выходе. Меня чуть не стошнило прямо в машине. Он требовал у меня номер телефона, а меня тошнило и тошнило.

— Мне плохо, — еле выдавила я.

— Перепила?

Я кивнула, и меня снова затошнило.

— Возьму телефон у Кучкина.

Я еле добрела до квартиры и решила, что лучше ходить на сайт «Одноклассники». Реальные одноклассники кошмарнее виртуальных. Они всегда рядом.

Мне позвонил Ваня и робко предложил куда-нибудь пойти.

— Я не люблю ходить куда-нибудь, — пояснила я. — Мне нужна цель.

Ваня растерялся и замолчал. По себя я окрестила его трепетной ланью. Он был раним и чувствителен. Историю его жизни я не знала, потому полагалась на собственную интуицию и Фрейда. Фрейд гласит — ищите мамочку!

Ваня стал так пуглив, что боялся меня поцеловать, хотя мы встречались почти месяц. Я была уже готова взять бразды правления в свои руки, но вовремя опомнилась. Мужчинам типа «трепетной лани» не нравятся активные женщины. Они всю жизнь на распутье. Ищут такую же, как жесткая мамочка, но боятся таких же, как жесткая мамочка. В итоге никого не находят и отправляются в усыпальницу для одиноких холостяков. Вместе с мамочкой. В священное семейное захоронение.

— Я ощущаю себя престарелым развратником рядом с ним, — пожаловалась я Люське. — У меня самооценка снижается. Я воображаю себя светлым образом, но его опошляет флер «престарелого развратника».

— Давай я познакомлю тебя с двоюродным братом Радика. Надеюсь, он поднимет твою самооценку?

— Давай, — уныло согласилась я.

У меня сейчас все равно никого не было. Но мне срочно понадобилось противоядие, и Люська вовремя подвернулась под руку. Какая разница, где и с кем знакомиться? Все равно одно и то же. Одни тупицы и размазни. Осточертело! Мужчины выродились, мне некого выбрать! Я умру старой девой. Я имею наглость хотеть чистейшей мужественности чистейший образец! Другими словами, по отношению к мужчинам я использую жесткий, я бы даже сказала, противоестественный для современности отбор. Им надо дотянуться до моего отца, а никто не дорос даже до его пяток. И я махнула рукой. Почти.

— Только молчи, — предупредила меня Люська голосом доброй феи из «Золушки». — А то ты понизишь его самооценку. И Радик меня убьет.