Три дороги, стр. 26

— Понятно.

— Что вам понятно?

— Вы уверены, что не хотите его просто подставить?

— Клянусь Богом, господин Тейлор, больше всего я хочу избежать неприятностей. Вы просили меня рассказать все, что я знаю, именно это я и делаю. Ради Христа, не говорите Гарту, что услышали от меня.

— Гарт? Его фамилия Гарт?

— Да, Бертон Гарт. Но вы должны обещать, что не скажете ему, что я вам сообщил. Не знаю, имеет он отношение к убийству или нет, но если имеет, я не хочу быть никоим образом замешанным в это дело.

— Если дело не дойдет до суда. А если дойдет, то вам придется выступить в качестве свидетеля.

— Да, пожалуй, — неохотно согласился он. — Получу ли я остальные шестьдесят?

— Если этот Гарт действительно на что-либо выведет. В ином случае нет.

Обескураженный Роллинз огрызнулся, как рассвирепевший зверек:

— Так мы не договаривались. Вы обещали сотню.

— Вы получите остальное после того, как я повидаю Гарта. Я вам сказал, можете мне довериться.

— Довериться вам? — Роллинз ехидно рассмеялся. — Вы мне обещали сотню, а дали жалкие сорок.

— Успокойтесь, а то отберу и эти сорок, оставлю их у себя до поры до времени. — Брет поднялся, отбросив широкую тень на стену кабинки, возле которой сидел Роллинз. — Где я могу найти Бертона Гарта?

— Откуда мне знать, увижу ли я вас еще когда-нибудь? — проворчал Роллинз.

— Я сказал, не беспокойтесь об этом. Где сейчас Гарт?

— Ему принадлежит заведение под названием «Кокалорум» в Глендейле. Вероятно, он сейчас там. Не могли бы вы оставить мне свой адрес?

— У меня нет адреса, — ответил Брет, направляясь к выходу.

Глава 14

В обычных условиях он не счел бы для себя возможным взять такси в Глендейл, но теперь деньги потеряли для него свою ценность. В кармане у Берта лежало примерно четыреста — пятьсот долларов, еще пара тысяч в банке, и он был убежден, что ему хватит этой суммы, чтобы завершить дело, на которое он вслепую нацелился. Единственной валютой, которую он боялся зря расходовать, было время: он считал, что времени у него в обрез.

Полчаса поездки до Глендейла он сидел подавшись вперед, словно желая придать машине дополнительное ускорение. Потребность хоть в чем-то удостовериться, помноженная на нежелание проводить новые дни и недели в ожидании и поисках пропавших следов, привела к тому, что он был уже почти уверен: Бертон Гарт и есть тот человек, который убил Лоррейн.

Заведение «Кокалорум» находилось в одном квартале от восточного Бродвея, в центре Глендейла. Это был бар с новым, сверкающим фасадом из черно-оранжевого пластика. Он попросил шофера такси подождать его.

— Да, господин Гарт был на месте, — сообщил мягким голосом молодой человек за стойкой. — Он в своем кабинете, в глубине помещения. — Бармен предложил тут же позвать его.

— Я бы хотел переговорить с ним у него в кабинете.

— Как вам угодно, сэр. Последняя дверь направо, рядом с детской комнатой.

Дверь кабинета была полуоткрыта. Брет постучал и вошел.

Гарт сидел за новым стальным письменным столом, который занимал почти половину небольшой квадратной комнаты. Это был лысый мужчина лет около пятидесяти, с тяжелым подбородком и толстой шеей, что подчеркивало остроту его носа и малые размеры глаз, одетый в дорогой спортивный пиджак кричащего цвета, под стать яркой броскости галстука ручной работы с видом заката. Такой мог сойти за важного человека среди пьяниц, недоделанных, трусов, проституток и воров, если бы у него в карманах было много денег и он бы их прожигал. Брет возненавидел его с первого взгляда, но это ничего не значило. Этот человек казался слишком осторожным и хитрым, чтобы пойти на преступление.

— Что вам угодно, сэр? — спросил Гарт хриплым тенором.

— Это целая история.

— Ну, сейчас я занят. Если вы скажете, что вам нужно, мистер...

— Моя фамилия Тейлор. Лоррейн Тейлор приходилась мне женой.

— Я не знаю такой дамы. Или мог знать? — Его глаза нервно забегали, испортив впечатление от улыбки.

Как и все явные мошенники. Гарт вполне мог поддаться запугиванию.

— Думаю, вы ее знали, — сказал Берт. — Вас видели на улице вместе в тот вечер, когда ее убили.

— Тут, наверное, вышла ошибка. — Голос Гарта прозвучал громко и твердо, но он наклонился над письменным столом и толкнул дверь, чтобы закрыть ее.

Смешанная волна отвращения и, неприязни пробежала по телу Брета. Неужели он наконец-то нашел разгадку, здесь, в камере без окон, в лице этого стареющего тенора в галстуке ручной работы?

— Садитесь, пожалуйста, господин Тейлор. Не могу понять, о чем вы говорите, но готов помочь, если смогу. Вы сказали, что вашу жену убили? — Он раздражающе щелкнул языком.

— Вечером двадцать третьего мая прошлого года, примерно в половине одиннадцатого. Вас видели с ней незадолго до этого. Вы это отрицаете?

— Конечно, отрицаю. — Но он не был так рассержен и возмущен, как можно было бы ожидать. — Скажите, господин Тейлор, чего, собственно, вы хотите добиться? Это шутка? Мне не до шуток.

— И вы, кажется, не очень-то развеселились.

— Понятно, что я не нахожу смешным, когда кто-то сваливается мне как снег на голову и обвиняет в том, что я замешан в убийстве. — На его лице начала вроде бы появляться улыбка, но в маленьких глазках застыл испуг. — Я не помню даже, что я делал двадцать третьего мая.

— Нет, вспоминайте. В тот вечер вы были в кафе «Золотой закат». Предложили моей жене подвезти ее домой, а она отказалась. Когда она вышла из кафе, вы последовали за ней и опять предложили отвезти ее в своей машине.

— Кто-то науськивает вас на меня, господин Тейлор, рассказывая обо мне небылицы. Кто это делает?

— Вы встретитесь с ними в суде, — рассудительно пообещал Брет. Пока что этот мужчина ни разу не поскользнулся, во всяком случае на словах, но Брет был теперь почти уверен, что он что-то скрывает. — Я хочу, чтобы вы вместе со мной поехали в полицию, чтобы там могли сверить ваши отпечатки пальцев с отпечатками, которые были найдены в моей комнате.

— Идите вы к черту! — закричал Гарт таким голосом, который можно было принять и за визг, и за лай.

— Если вы не поедете к ним, то они приедут к вам сюда.

Злоба, раздувшая физиономию Гарта, вырвалась наружу, шипя вместе со словами, как вырывается воздух из проколотого воздушного шара.

— Господи милостивый, так же нельзя! У меня жена и дети. Я недавно начал заниматься здесь законным бизнесом. Нельзя же так: напускать на меня полицейских без всякой причины.

— У меня ведь тоже была жена. Были вы возле нее, когда она умерла?

— Нет, не был! Присядьте, ради Бога, и выслушайте меня, господин Тейлор. Вы не можете так поступить со мной. Я никогда не желал зла ни вам, ни вашей жене. Садитесь и разрешите мне объяснить, почему по этому делу сюда нельзя приглашать полицейских. Я приобрел себе кучу врагов, когда бросил заниматься рэкетом. Они спят и видят, как бы сплавить меня в тюрьму.

— Меня не волнуют ваши перспективы, меня интересует правда.

— Я вам говорю сущую правду, господин Тейлор. — Его гладкая коричневая лысина блестела, как тающий лед.

— Вы пока мне ничего не сообщили.

— Я не виновен. Вы должны это понять. Я не способен на такое преступление, господин Тейлор. Моей собственной дочери почти столько же лет, сколько было ей.

Брет тяжело навалился на стол и посмотрел в его повернутое кверху лицо.

— Вы говорили, что не знали ее.

— Я знал ее.Конечно, знал. Я подвез ее до дому в тот вечер. Но отсюда не следует, что я убийца, ведь правда? Если я просто подвез девушку до дому. Вы — рассудительный человек, господин Тейлор. Я бы вам не стал все это рассказывать, если бы был виновен, правда? Я так же не виновен, как и вы. Почему вы не присядете?

Брет опустился на второе кресло в этой комнате, колени неудобно уперлись в край стола. Гарт вынул белый шелковый платок из бокового кармана и отер вспотевшее лицо.