Полосатый катафалк, стр. 30

— Гарриет Блекуэлл. Высокая блондинка.

— Первый раз слышу. Что с ней случилось?

— Похоже, она плавает в озере.

Сообщение поразило Дэмиса, и его чувства, судя по всему, передались птице. Ястреб распростер крылья. Дэмис успокаивающе погладил его и заговорил:

— Не хотите ли вы сказать, что ее утопил Брюс?

— Очень может быть. Сегодня утром вы не заметили на его лице следы борьбы? Царапины там или что-то еще?

— Да, лицо было исцарапано. И одежда была в плохом виде.

— Мокрая?

— Да, было впечатление, что он промок. У него вообще был такой вид, словно он угодил в переплет.

— Его неприятности еще не закончились, — сказал я. — Мы оставим у вас человека, вдруг он еще раз к вам пожалует. Вы не возражаете?

— Буду только рад. Я не трус, но... — Его встревоженный взгляд был красноречивее любых слов.

— Он, конечно, вряд ли вернется. И поэтому хотелось бы знать, где его есть смысл искать. Также нам нужен ваш адрес в Беркли, если он последует первоначальному плану.

— А нельзя ли без этого? Со мной живет мать, и не хотелось бы ее лишний раз тревожить. Ведь Брюс для нее не опасен.

— Она знает его?

— Очень отдаленно. Практически не знает. Года два назад он пришел к нам обедать. Матери он не понравился. Она сказала, что у него темная аура. В то время, кстати, он жил с какой-то подозрительной девицей в Сосалито. До этого он жил в Кармеле, Санта-Барбаре, Сан-Диего, Лос-Анджелесе и, наверное, где-то еще. Не знаю, где его и искать. Впрочем, — добавил он после паузы, — Брюс мог поехать к своей сестре.

— У него есть сестра?

— Да, хотя он не очень ее жалует. По его словам, она страшно надутая. Они были в неважных отношениях.

— Где она живет и как ее зовут?

— Надо посмотреть, у меня записано. Я ее никогда не видел. Я и адрес-то записал, потому что Брюс просил, чтобы к ней пересылали его почту, пока он странствовал. — С ястребом на руке Дэмис подошел к столу в углу комнаты, открыл ящик, вытащил коричневую кожаную телефонную книгу и стал ее листать.

Брюс Кэмпион стоял первым на букву "К". Под его фамилией значились адреса, упомянутые Дэмисом. Все были зачеркнуты, кроме Менло-парка, где проживала миссис Тор Юргенсен: Скулхауз-роуд, 401. Я это записал.

— Я думал, мы добрые друзья, — говорил Дэмис, уставясь на ястреба так, словно проводил телепатический сеанс. — Но за долгие годы я понял, что лежит в основе наших отношений. Брюс возникал, лишь когда ему что-то было нужно: рекомендации. Как я от него устал. Надеюсь, больше его не увижу!

Я промолчал. Он обратился к ястребу:

— Ты не проголодался, Анджело? Как насчет воробьиного крылышка?

Я оставил его общаться с безмолвной птицей и отвез Бэмби в Стейт-Лайн. Там мы заказали filets mignon [24] в одном из ресторанов при казино. Пьяный толстяк в белой стетсоновской шляпе сидел в баре, накачиваясь все сильнее. Окосевшими глазами он посматривал на девушек, а особенно на Бэмби. К мясу она заказала красного вина, отчего опять сделалась разговорчивой. Когда ей было двенадцать, а ему восемнадцать, Ральф брал ее с собой на рыбалку в Луна-Бей. Как-то он вытащил ее из-под волны в Сан-Грегорио. Она говорила, словно вспоминала сон — возможно, она кое-что присочинила. Но в конце концов она сказала:

— Я не возьму ваши двадцать долларов. Это самое малое, что я могу сделать для Ральфа.

— Вы их честно заработали.

— Нет, надо хоть что-то делать не для денег. Я серьезно.

— Ты хорошая девочка.

— Сказал он, когда она вытаскивала у него бумажник. Блядь с золотым сердцем. Холодным и бесчувственным.

— Ты несправедлива к себе, Бэмби.

— Никакая я не Бэмби.

— Как же тебя звать?

— Никак.

— Как твое настоящее имя?

— Я его ненавижу. — Ее лицо окаменело.

— Но все-таки?

— Мейбл, — с отвращением процедила она. — Моим родителям приспичило дать мне самое банальное имя в мире.

— А где живут твои родители?

— Я отдала их в роддом.

— До или после того, как ты стала Бэмби?

— Если хотите знать, — пылко сказала она, — я сменила имя, когда Кинг смылся от меня, оставив одну в этой дыре. Самое смешное, что и от Бэмби меня тоже тошнит. Оно тоже кажется мне банальным. Пора еще раз менять имя. У вас нет никаких идей на этот счет?

— Сейчас нет.

Она наклонилась ко мне, упершись грудками в край стола:

— Поехали ко мне, выпьем и поговорим за жизнь.

— Спасибо, но мне надо работать.

— Работа не волк! Из-за тебя я отменила свидание.

— Кроме того, для меня ты стишком юная.

— Как это? — Она бросила на меня изумленный взгляд. — Ты еще не старик.

— Я старею не по дням, а по часам, — сказал я, положил на стол деньги и встал. — Куда тебя подбросить?

— Я останусь здесь. Какая разница.

Не успел я дойти до двери, как пьяный толстяк со шляпой в руке, багровея лысиной, двинулся в ее сторону.

Глава 18

Я нашел телефон-автомат и позвонил в Рино Арни Уолтерсу. Он сам снял трубку.

— Уолтерс слушает.

— Это Арчер. У меня информация о передвижениях Кэмпиона. Он в красном «шевроле»...

— Уже знаем, Лью. — Арни говорил тихо и быстро. — Его видели в Салин-Сити. Разговаривал с портье одного из мотелей. Патрульный заметил его, но не арестовал. Решил не спешить и еще раз свериться с нашим циркуляром. Ему показалось, что тот собирается снять номер. Но когда он снова вернулся в мотель, Кэмпиона и след простыл. Это было часа два назад. У тебя нет ничего посвежей?

— Ты меня сильно опередил. Как называется мотель?

— "Тревелерз" в Салин-Сити. Это город в восточной части Залива.

— Как насчет Гарриет?

— Пока никак. Утром начнем тралить озеро. Криминалисты подтвердили, что группа крови совпадает с ее. Но это еще ни о чем не говорит.

— Откуда вы знаете ее группу?

— Я позвонил отцу, — сказал Арни. — Он хотел приехать, но я, кажется, отговорил его. Если мы в ближайшее время не разберемся со всем этим, он отдаст концы.

— Я тоже.

К полуночи я приехал в Салин-Сити. Мотель был в западной части города, там, где начинались солончаки. Красная неоновая вывеска освещала оштукатуренный фасад, подчеркивая его уродство.

За конторкой никого не было. Я позвонил в колокольчик. Из задней комнаты вышел серолицый молодой человек в рубашке, плохо заправленной в брюки, застегивая ее на ходу.

— Номер на одного?

— Номер мне не нужен. Но, может, вы готовы мне кое-что сообщить?

— Насчет убийцы?

— Да. Вы ведь с ним говорили. О чем?

Он простонал и перестал застегивать рубашку.

— Я уже все рассказал полиции, неужели всю ночь мне повторять одно и то же?

Я протянул ему бумажку в пять долларов. Он близоруко уставился на купюру и сунул ее в карман.

— Ладно, если вам это так важно. Что вы хотите знать?

— Что говорил вам Кэмпион?

— Его фамилия Кэмпион? А он назвался Дэмисом. Сказал, что провел здесь ночь два месяца назад и хотел, чтобы я проверил это в регистрационной книге.

— Он действительно был здесь два месяца назад?

— Угу! Я запомнил его. У меня хорошая память на лица. — Он любовно похлопал себя по узкому лбу. — Конечно, я мог сказать, когда именно это было, только посмотрев в книге.

— Вы посмотрели?

— Да, но это ему не помогло. Когда я вернулся, он исчез. Подъехала патрульная машина — полиция всегда появляется в восемь, и это, видно, его спугнуло.

— Можно взглянуть на его регистрационную карточку?

— Забрали полицейские. Сказали, что это важная улика.

— Какая там была указана дата?

— Пятое мая. Это я помню.

Это была улика. В ночь на пятое мая погибла Долли Кэмпион.

— Вы уверены, что тот, кто останавливался пятого мая, и тот, кто говорил с вами сегодня, одно и то же лицо?

— Полицейские задавали этот же вопрос. Абсолютной уверенности у меня нет — со зрением у меня не очень, но он был похож на того человека. И говорил так же. Может, конечно, наврал. Он же сказал, что его фамилия Дэмис, а это не так.