Бразилия - страна карнавала и не только, стр. 28
В среде рабов стащить у хозяина кусок мяса с кухни или сахарную голову с сахародельни считалось чем-то вроде «удачной охоты». Не везде кормили досыта, а желудок требует свое. У раба на фазенде было одно желание — физически выжить. И они выживали, вопреки каторжному труду, плохому питанию, скученности, безысходности. И с такой моралью, когда главное — просто быть живым, украсть — не грех, стремиться не к чему, если сегодня ты сыт, — чему люди могут научиться и чего добиться? Бывших рабов ни в коем случае нельзя было оставлять без помощи и контроля. Их можно сравнить с детьми, выросшими в закрытом сиротском учреждении. Более неподходящих людей для реалий капиталистической экономики и представить нельзя.
Необходимо было дать освобожденным невольникам возможность постепенно приобретать навыки самостоятельной жизни: выделять бесплатно участки земли; давать денежные пособия, хотя бы минимальные; постоянно учить, направлять, контролировать. Ничего этого сделано не было. Поэт Оливейра Силвейра писал о Дне освобождения рабов: «Тринадцатое мая — день предательства, свобода без крыльев, голод без хлеба». Подумать только, скольких проблем стране удалось бы избежать, если бы была проведена необходимая постреформная политика.
Бедность передается по наследству. Преступный мир всегда находит пополнение среди неимущей и необразованной молодежи. Более ста лет Бразилия не может справиться с уличной преступностью. Каким прекрасным городом был бы Салвадор — теплый, пляжный, красивый, гостеприимный, культурно богатый и веселый, если бы он был еще и безопасен! К сожалению, сегодня его таким не назовешь — «спасибо» принцессе Изабел. Конечно, рабов нужно было освободить, но освобождение само по себе — полумера. Неужели нельзя было задуматься о том, где и на что будут жить эти люди?! Сразу резко усилилось социальное неравенство, был создан слой людей, живущих в крайней нищете. В XX веке от них отгораживались высокими заборами, охранниками у ворот, многочисленными патрулями полиции на улицах. В 2000-е стало понятно, что все в «одной лодке» и никуда от своих сограждан не деться.
В современной Бразилии существуют программы поддержки молодых афробразильцев, нацеленные на то, чтобы помочь им получить профессию. Для них открываются бесплатные курсы, выделяются льготные места в университетах. Только это все же не панацея. Для того чтобы учиться в университете, нужна школьная база знаний и навыки дисциплины. К сожалению, выпускники периферийных школ часто не могут похвастаться ни тем, ни другим. Детей фавел в первую очередь нужно научить планировать и шаг за шагом выполнять задуманное, а не жить одним днем. Социальных лифтов в Салвадоре хватает. Энергичный и трудолюбивый человек даже без образования может добиться успеха. Например, мойщик машин на автозаправке может дорасти до исполнительного директора, управляющего несколькими заправками.
Моя хорошая знакомая Розиналва приехала в Салвадор из провинции на заработки, не имея ни гроша, и начала свой трудовой путь с места домработницы. Со временем ей удалось скопить какую-то сумму, и она смогла снять помещение и купить часть оборудования для небольшого ресторанчика, остальное Розиналва взяла в аренду. И теперь она вместе с дочерью трудится в ресторане, который приносит стабильный доход. Жаль только, что немногие бедняки умеют видеть эти возможности и обладают достаточным терпением и целеустремленностью, чтобы реализовать их.
У меня много друзей среди афробразильцев. Это доброжелательные, веселые, отзывчивые люди. Они талантливы: обладают природным артистизмом, у большинства есть отличное чувство ритма и музыкальный слух, движения их весьма грациозны. Если афробразильцы рисуют или занимаются дизайном, на свет является буйство красок. Они обожают яркие, сочные цвета и контрастные сочетания. Их произведения искусства, буквально, переполнены энергией и витальной силой. У них богатая фантазия и много идей.
Эти люди — самые верные друзья, легко забывающие о нашей непохожести. Они умеют разделить эмоции: искренне расстроятся, когда узнают, что с другом произошла неприятность, всегда предложат помощь, чтобы преодолеть ее, и так же искренне порадуются, когда все наладится. Потомки африканцев — радушные хозяева, с удовольствием приглашают в гости даже в скромное жилище и обязательно угостят.
Афробразильцы усердны и трудолюбивы, если дело их увлекает. Танцоры квадрильи репетируют до седьмого пота, оттачивая выступление, никто не жалуется ни на усталость, ни на позднее время. Я никак не ожидала от любительского ансамбля такой тщательной подготовки.
Рабочий день Розиналвы в ресторане начинается в полшестого утра и заканчивается где-то в восемь вечера. Она сама себе хозяйка, никто ее не неволит вставать ни свет ни заря. Рози стремится к полной финансовой независимости, а для этого нужно, чтобы ресторан процветал. И все же деньги для бразильцев — не стопроцентная мотивация. Хороша та работа, где есть элемент творчества, здоровой конкуренции, где можно получить похвалу и одобрение окружающих.
Так ли страшна фавела?
Так поется в песне популярной группы «Паранголе» («Parangole»). Фавел в Салвадоре больше десятка. Живут они обособленно. Страх и недоверие, которое испытывают жители более благополучных районов, окружает их своеобразной незримой стеной. Домики в фавелах налеплены очень тесно, бывает, что беку (beco — «улица») настолько узкая, что два взрослых человека могут разойтись, только повернувшись боком. Жилище — два, три, а то и четыре этажа, надстроенные один над другим. Фавелы обычно лепятся по крутым холмам — это худшая земля в городе, дольше всех остается неиспользуемой, и ее захватывают так называемые самостройки. В этом лабиринте поддерживать порядок сложно.
Вместе с тем фавела — отнюдь не крепость криминального мира, в основном там живут работяги. Образование у них невысокое, профессии самые простые, кто-то вовсе не имеет постоянной работы, а подрабатывает как поденщик везде, где нужен неквалифицированный труд. Хотя есть и те, кто неплохо зарабатывают, но не меняют при этом место жительства, так как привыкли к району и соседям. Иные, неказистые с виду, дома внутри отремонтированы и обставлены новой мебелью, а возле них стоят машины. Кстати, само слово «фавела» — это название неприхотливого растения, прорастающего где угодно.
Существует неправительственная организация — Единый центр фавел (Central (Unica das Favelas). Основана она была в Рио-де-Жанейро в 1998 году рэпером MV Bill с целью дать возможность талантливой молодежи из этих районов учиться, проявлять себя в творчестве и спорте. С помощью Центра фавел была создана Интернациональная лига уличного баскетбола, радио «Голос периферии», проводятся фестивали хип-хопа, открываются курсы кулинарии, информатики, шитья и моды, организуются семинары о вреде наркотиков, привлекаются зарубежные благотворительные организации для помощи нуждающимся, проходят конкурсы красоты для девушек, живущих в таких районах. В качестве приза победительница получает возможность бесплатно сделать профессиональное портфолио. Кстати, темный цвет кожи для бразильской фотомодели не проблема. На страницах журналов мод, на рекламных плакатах красуются девушки всех оттенков шоколада. Есть правило, по которому в рекламной продукции примерно в равном количестве должны появляться актеры и модели европейской и африканской внешности.
Самые популярные музыкальные стили фавел в Рио-де-Жанейро — рэп, хип-хоп и фанк, а в Салвадоре — пагоде. Музыка фанк (funk) — это нечто в стиле «дворовая группа записалась в домашней студии» — стуки, плюханье, несколько нот на синтезаторе, текст, который не поют, а читают. Возможно, фанк привлекает доступностью: кажется, что кто угодно может делать такую музыку. Тексты «для своих»: любовь, секс, жизнь на периферии (в последних — смесь обиды и гордости: кому приятно осознавать себя на обочине, а с другой стороны — я тут живу, в сложных условиях, значит, я крут). В пагоде поют о любви под энергичную, веселую, танцевальную музыку. Бывают милые «попсовые» песенки, но иногда могут спеть и такое, что в текст лучше не вслушиваться.