Мятеж во времени, стр. 26

Широкая ухмылка расплылась по лицу надсмотрщика. Сэра заметила, что несколько из его уцелевших зубов основательно сгнили и в любой момент готовы отправиться вслед за своими давно ушедшими товарищами.

— Что ж, это славно. Потому что работать вам придется до кровавых мозолей!

Глаз сдержал свое слово.

Никогда в жизни Сэра не работала так, как в следующие часы. Причем большую часть работы пришлось выполнять на коленях, скобля доски верхней палубы. Очень скоро все мышцы в ее теле застонали от боли. Дак помогал Сэре, а Рик полз за ними, размазывая черную корабельную смолу, которая прочно запечатывала стыки между досками, защищая палубу от воды.

Работа у Рика была самая простая, но ворчал он больше всех. Впрочем, они почти не разговаривали, поскольку стоило им сказать хоть слово, как кто-нибудь из команды грубо приказывал им задраить люки и делать свое дело. Они уже перестали понимать, кому подчиняются, поскольку каждый человек на борту считал своим долгом покрикивать на них и отдавать распоряжения. Глаз тоже не оставлял их своим вниманием, время от времени он появлялся рядом, осыпал своих новых работников проклятиями и снова исчезал неизвестно куда.

Сэра усердно скребла палубу, когда вдруг услышала над головой чьи-то голоса. Подняв глаза, она увидела двух мужчин, латающих прореху на парусе при помощи гигантской иглы и толстого шпагата. Сэра не разобрала, о чем они говорят, но ей показалось, будто она услышала имя «Амансио» и заметила, как один из мужчин кивнул куда-то в сторону кормы.

Сэра пихнула Дака локтем. Двое мужчин — один высокий, второй низенький — шествовали по палубе. У обоих были длинные черные волосы и рубашки с подвернутыми рукавами, обнажающими по локоть их мускулистые руки.

— Братья Амансио, — шепнула Сэра Даку.

— Угадала, — немедленно отозвался он. — Я видел их портреты, и клянусь, что это они! Тот, что повыше — Сальвадор, а который пониже — Рауль.

Сэра скосила глаза на Рика, но тот был слишком далеко, чтобы принять участие в разговоре.

— Что думаешь? Мятеж вообще будет или как?

— Не знаю. Думаю, нужно побольше разведать и разнюхать. У нас есть в запасе несколько дней.

— Да? С чего ты взял?

Дак ответил ей особым взглядом, говорившим: «Неужели ты могла хоть на секунду усомниться в моей безграничной мудрости?»

— Отлыниваем от работы, а? — раздался голос у них за спиной.

Сэра обернулась и увидела перед собой обоих братьев Амансио. Высокий, Сальвадор, наклонился к ней, упершись ладонями в колени.

— Вы, видать, те сорванцы, которых Глаз сегодня привел на корабль? — Он улыбался и выглядел слишком добрым для человека, способного выбросить капитана за борт. — Что ж, трудитесь усердно, и вас ждут великие дела!

Он выпрямился, и тогда заговорил его брат, Рауль:

— Великие дела, это точно. Вы, мальчики, станете частью истории! Это ваше первое плаванье?

Сэра и Дак, оба слегка ошарашенные, молча кивнули.

Рауль посмотрел в морскую даль, где солнце уже клонилось к горизонту.

— Что ни говори, на свете нет ничего прекраснее открытого моря! Вы, мальки, полюбите его на всю жизнь.

Братья пошли дальше, останавливаясь перекинуться словечком с каждым, кто попадался им по пути.

Сэра посмотрела на Дака и приподняла брови.

— И это называется нагоняй?

— Мне они понравились, — ответил Дак, возвращаясь к работе.

Сэра последовала его примеру, хотя плечи у нее ныли от каждого движения щетки.

Они работали весь вечер и даже во время отправления судна, что несказанно опечалило Дака. Но у Глаза был особый талант вырастать рядом всякий раз, когда Дак пытался тайком улизнуть к поручням. Он продолжал ворчать и через час после выхода в моря, когда троица скребла и скоблила при свете фонарей. Они закончили большую часть палубы, когда Глаз появился вновь, и опять будто из ниоткуда.

— Я слыхал, вы свели знакомство с Амансио, — сказал он. — Кажись, вы им приглянулись, негодники.

— Они так сказали? — спросила Сэра, чувствуя неожиданный прилив гордости.

— Ха! Вот еще, станут они говорить о таких пустяках! Но коли они не вышвырнули вас за шкирки в море, знать, вы не слишком им насолили. А теперь пошли. Вы сегодня и половины работы не сделали, дармоеды, но капитан собирает всех на палубе.

Собрание, о котором говорил Глаз, предназначалось для всего экипажа. Примерно три дюжины мужчин, стоя плечом к плечу, тесно заполнили нижнюю палубу от носа до кормы, некоторым даже пришлось забраться на мачты и реи. Христофор Колумб стоял на рубке, сверху вниз глядя на скопище мужчин. «Он и не знает, что среди них есть одна девочка!» — с усмешкой подумала про себя Сэра. Братья Амансио стояли по обе стороны от своего капитана, и у Сэры невольно пробежал холодок по спине. Капитан даже не догадывался, какой сюрприз приготовила ему история!

Но Колумб открыл собрание с заявления, после которого все остальные мысли мгновенно улетучились из головы Сэры.

— Слушай меня, команда! — прогремел в ночи зычный голос капитана. — Мне стало известно, что смутьяны готовят совершить злодейский бунт во время нашего плавания!

26

УШКИ НА МАКУШКЕ

Остаток собрания превратился для Дака в сплошной поток шума. Он не мог сосредоточиться и едва разбирал слова капитана сквозь крики и пересуды, гудевшие со всех сторон от него. Кажется, Колумб говорил о том, что никто и ничто его не остановит, что экспедиция состоится вопреки всему и пройдет так, как было задумано. Даку очень хотелось переглянуться с Сэрой и обменяться с ней парой слов, но это было слишком рискованно. Все вокруг подозрительно всматривались в лица соседей, пытаясь по малейшим признакам угадать притаившихся злодейских смутьянов.

А Колумб со своими речами выглядел еще более напыщенным олухом, чем раньше.

Сердце у Дака неслось галопом, мысли путались. Выходит, их миссия с самого начала оказалась под угрозой? И в чем, к слову сказать, заключается их миссия?

Колумб замолчал, дожидаясь, когда команда последует его примеру. Некоторое время отовсюду неслось сердитое шиканье, но наконец на палубе воцарилась тишина.

Капитан наклонился вперед, свет фонаря зловеще обострил и без того резкие черты его лица.

— Не будет никакой пощады! Ни малейшего спуску. Всякий, заподозренный в заговоре против меня, будет выброшен за борт. Всякий, кто откроет имена участников заговора, получит двойное жалованье. Я назначаю Сальвадора и Рауля Амансио ответственными за раскрытие планов бунта, так что со всеми подозрениями и сообщениями обращайтесь прямо к ним. А теперь нам всем пора отдыхать. Вы свободны.

Толпа вновь взорвалась, все говорили одновременно, суетились, мельтешили и толкались. Только Дак не шевелился. Братья Амансио поставлены во главе расследования собственного заговора. Он пока не знал, облегчает это или осложняет их задачу. Сэра встала перед ним и вымученно улыбнулась.

— Слушай, может, пора заняться поиском спальных мест? — нарочито громко сказала она, взглядом призывая Дака немедленно выйти из ступора. Она была права. Сейчас не следовало показывать свою растерянность. Кто-нибудь мог заподозрить их в чем-нибудь нехорошем.

Дак мотнул головой, стряхивая с извилин паутину сомнений, и кивнул.

— Ага. Точно, надо заняться.

В тот же миг они увидели Глаза, который прокладывал себе дорогу сквозь толпу, расшвыривая людей направо и налево и награждая зазевавшихся сочными проклятиями. Стоило Глазу заметить Дака и Сэру, как его кустистая бровь вопросительно взлетела над безвременно осиротевшим глазом.

— Эй, поросятки, вид у вас, как я погляжу, слегка утомленный. Советую пойти вздремнуть, пока солнышко не высунуло свою рыжую головку над горизонтом и не сказало нам всем «доброе утро». Ибо с рассветом вам придется вновь приниматься за работенку. Это я вам обещаю.

— Где мы будем спать? — спросила Сэра. — Нам не показали нашу комнату.