Коррумпированный город, стр. 30
- Я в этом сомневаюсь. - Он говорил спокойно, но поза его выдавала напряжение. - Заодно могу сказать тебе, что не собираюсь даже рассматривать предложение Керча. Дело в том, что я собирался обговорить этот вопрос с госпожой Уэзер. Меня удивила его поспешность. - Он приподнял левую руку на несколько дюймов, затем бессильно опустил опять на подлокотник. - Теперь ты говоришь, что она умерла.
- Но вы купили гостиницу.
- А почему бы мне ее и не купить?
- Возможно, ни Флорейн Уэзер, ни ее представитель не имеют права продавать имущество моего отца. Убийца не может унаследовать имущество своей жертвы, так ведь говорит закон?
- Не думаю, что какой-то конкретный закон регулирует эти вопросы. - Он слегка улыбнулся. - Но обычно этого не делают. Принцип в данном случае имеет силу неписаного закона в наших судах. Не хочешь ли ты сказать, что твоя мачеха убила твоего отца? Ты знаешь, что у нее абсолютное алиби?
- Не сомневаюсь, что у нее есть такое алиби. Оно не помещало бы ей вступить в сговор с целью убить моего отца.
- Вступить в сговор с кем?
- Вот именно это я пытаюсь выяснить. - Я поднялся, чтобы уйти.
- Минутку, Джон, - сказал старый человек. - Если то, что ты мне сказал, правда, а я полагаю, что так оно и есть, то ты, так сказать, можешь занять место своего отца.
- Не в буквальном смысле, - отозвался я. - Он погиб на этом месте.
- Думаю, ты меня понимаешь. Твой отец занимал единственное в своем роде положение в городе, Джон. Полагаю, мы с ним установили эффективную и довольно полезную систему сотрудничества по вопросам использования различного имущества, принадлежавшего нам. Может быть, ты в ближайшие дни обдумаешь сложившуюся ситуацию и придешь к выводу о желательности сотрудничества, особенно в населенном пункте среднего размера, как наш город...
- Я вас понял очень хорошо. Теперь, когда у меня появилось какое-то имущество, вы решили, что меня стоит купить.
Он помахал бледной рукой у себя под носом.
- Ничего подобного не приходило мне в голову. Но не понимаю, почему бы нам не быть друзьями. Мы с твоим отцом были в тесных отношениях в течение многих лет. Приходи ко мне через несколько дней, Джон. Думаю, что сегодня ты несколько потрясен и потому воспринимаешь все слишком эмоционально.
- Убийство всегда потрясает меня.
- Убийство? Какое убийство? Разве госпожа Уэзер убита?
Я оставил его вопрос без ответа, которого так жаждали его старческие высохшие уши.
Глава 16
Флорейн Уэзер жила, пока была жива, всего в нескольких кварталах от дома Сэнфорда. Я поехал туда, полагая, что, может быть, найду ее в своем доме. Я запарковал машину за углом и прошел пешком к парадной двери. Служанка, которая подметала ступеньки соседнего, углового дома, посмотрела на меня, когда я поднялся на крыльцо. Поэтому я сделал вид, будто звоню в дверь. Она оказалась незапертой, и я вошел в дом.
Шторы в передней комнате все еще опущены, но через них проникало достаточно света, чтобы рассмотреть комнату. Флорейн лежала около дивана, на котором накануне вечером пыталась склонить Джоя Солта совершить великий поступок. Ее телу придали нелепое и неуклюжее положение. Спиной она опиралась на диван, ее ноги были широко раздвинуты, а подбородок уперся в плечо. При тусклом освещении, в тихой, красивой комнате казалось, что труп, оставленный в ритуальном помещении, сумел в последнем отчаянном порыве жизни сползти со смертного одра.
Я прошел на середину комнаты и посмотрел на нее. Нож, который я отобрал у Солта, лежал, обнаженный и окровавленный, на ковре рядом с ее скрюченной ногой. Над страшной маской запекшейся крови, которая обезобразила ее шею и нижнюю часть лица, тупо и холодно смотрели на меня открытые глаза. Мне не хотелось этого делать, но я все же склонился над ней и посмотрел на ее руки. Между пальцев увидел волосы, которые Керч выдрал из моей головы. Я вынул их. Пуговица от моего пальто оказалась под ее туловищем, и мне пришлось сдвинуть его, чтобы найти ее. Теперь мертвая женщина стала совсем каменной и холодной, окончательно превратилась в неодушевленный предмет. Керч преподнес мне урок: оказывается, процесс смерти довольно продолжителен и имеет несколько стадий.
Я поднял нож и закрывал его, когда внезапный звук глубокого вдоха за моей спиной мгновенно заставил напрячься все мое тело. Я взглянул через плечо и увидел женщину средних лет, которая, расставив ноги, застыла в дверях. На ее простом лице отразился такой ужас, что я почувствовал себя виноватым. Будто она действительно застала меня за каким-то позорным делом. Когда я обернулся к ней, из ножа, который я держал в руке, вдруг со щелчком выскочило лезвие. И тогда ее замерший глубокий вдох прорвался выдохом отчаянного вопля. Я шагнул к ней и увидел вблизи поднявшиеся невыщипанные брови, морщинистый лоб; складки, начинавшиеся у мясистого носа, углубленные и искривленные гримасой ужаса; напряженные морщины на ее прикушенной верхней губе; искусственные верхние зубы, которые сползли в пространство между открытыми губами и сделали смешным даже ее неподдельный страх. Невыразимая дикость возникшей ситуации оказалась такой гнетущей, что я ощутил почти потребность прикончить ее, как она того и ожидала. Ее вопли были невыносимы. Никакие мои слова не заставили бы ее замолчать - в руке у меня был нож.
Но я отказался от предназначавшейся мне роли убийцы. Когда я приблизился к двери, она вся съежилась и свалилась на пол. Я сложил нож и вышел наружу через парадную дверь, оставив ее сидящей на полу с раздвинутыми ногами. Ее цветное платье задралось, обнажив испещренные вздутыми синими венами ноги, черные чулки свернулись под толстыми коленками.
Я вышел на улицу. На соседнем крыльце стояла служанка и смотрела в мою сторону. Сдерживая паническое чувство, которое вселила в меня горничная госпожи Уэзер, я быстро, но небрежно сбежал с лестницы и живо пошел по дорожке к улице мимо уставившейся на меня девушки с веником в руках. Неожиданно распахнулась дверь на другой стороне улицы, но я не повернул головы, чтобы взглянуть. Я завернул за угол и устремился к "паккарду". Я еще не успел до него дойти, как раздался крик:
- Держите его! Убийство!
Я вскочил в машину и включил зажигание. Но тут же сообразил, что если я хочу скрыться, то машина Флорейн Уэзер не годится.
Когда я вылез из машины, ко мне со всех ног бежал, выскочив из-за угла, большой мужик в брюках и купальном халате, с намыленной шеей и безопасной бритвой в руках. Я выхватил из кармана пистолет Гарланда и показал ему. Он остановился, тяжело дыша, сжимая в руке маленькую бритву как оружие. Из-за угла выбежала служанка с веником и завопила:
- Не подходите к нему, господин Терхун! Он убьет вас.
- Брось оружие, - приказал мне Терхун. Его голос звучал хрипло и прерывисто.
Еще несколько женщин присоединились к служанке на углу, подняв визг и крики, когда увидели меня.
- Терри, вернись! - закричала одна из них. - Разве ты не видишь, у него пистолет!
Для своего возраста и комплекции господин Терхун оказался смелым малым. Он направился в мою сторону неуверенно, но не останавливаясь, немного согнувшись вперед в своем развевающемся халате, как старый борец, идущий по проходу зрительного зала, чтобы столкнуться с непобежденной, неизвестной знаменитостью.
Я не мог в него стрелять, не мог с ним поговорить, не мог его остановить. Я повернулся и побежал. Господин Терхун бросился за мной вдогонку, истошно крича:
- Держи! Держи!
Когда я достиг следующего угла, он отстал от меня на полквартала, но, наверное, с дюжину людей, мужчин и женщин, присоединились к погоне, растянувшись цепочкой по улице. Из домов выбегали все новые люди и присоединялись к ним. Их беспорядочная, торопливая беготня напоминала поведение своры обезьян, напуганных змеей.
Скрывшись за угол, я перешел на ускоренный шаг и быстро осмотрел улицу. Пока что никого не было видно. Я повернул в первый же проезд рядом с высоким домом из красного кирпича, который стоял недалеко от улицы. Когда я подскочил к закрытому гаражу в конце проезжей части, до меня донеслись крики и топанье от угла улицы. Я забежал за задний угол дома и прижался к стене, лихорадочно соображая, куда мне теперь податься. Топающие ноги пронеслись дальше по улице, но за первыми преследователями бежали все новые.