Игрок, стр. 3

Странно, никогда раньше не думала, что небо может быть так близко. Кажется, только руку протяни, и оно послушно ляжет на ладони.

– Галка, давай! – вдруг с нетерпением зашипели мне в спину.

Я понимающе улыбнулась: что поделаешь – времени у нас действительно немного. Скоро какой-нибудь внимательный прохожий заметит неправильную тень у себя под ногами и догадается поднять голову, чтобы углядеть наверху четырех прыгунов-экстремалов с пузатыми сумками за плечами. Может, даже крик поднимут, милицию вызовут… неудивительно, что Вика с ребятами так торопятся. Я ж сегодня первый раз, чего-то медлю, дрейфю, как им кажется. А они тоже хотят успеть соскочить. И если нам помешают с джампингом, другое такое же замечательное место отыскать удастся нескоро.

Что ж, пора…

Я в последний раз оглядела притихший двор, прокрутила в голове подробные инструкции, которыми уже вторую неделю пичкали меня недавние приятели, припомнила вчерашний прыжок Димки… он, кстати, уже готовится прыгнуть следом за мной… подняла руки и качнулась вперед. Но потом зачем-то подумала, что ветер сегодня слишком сильный и если меня снесет на гаражи, то приземление будет не слишком-то приятным. Точнее, размажет меня по ним, как ворону по асфальту, и тогда – здравствуй, Вечность, можно я тебя о чем-то спрошу?..

– Галка!!

Я тихо вздохнула и, широко распахнув глаза, с силой оттолкнулась от парапета.

Секунда… другая… жутковатый полет в никуда, сопровождаемый отчаянным грохотом бешено колотящегося сердца. Рывок от налетевшего, как по заказу, порыва коварного ветра. Еще один рывок. На этот раз – за притороченное к левому плечу спасительное колечко. Протяжный свист и натужное гудение расправляющихся строп. Внезапный хлопок от развернувшегося над головой парашюта, рывок… но страшно не было. Совсем. Все движения отточены до автоматизма. Все проговорено. Все проверено. По сто раз объяснено и запомнено. Никакой ошибки быть не может. Даром, что я в первый раз. Но таково уж свойство моей натуры – я практически не умею бояться. По крайней мере, бояться за себя. Глупо, наверное, однако страха действительно никакого не было. Только восторг по поводу открывшейся внизу восхитительной панорамы, только захватывающее дух ощущение бесконечной свободы. И только искреннее желание больше никогда не возвращаться на эту землю, потому что ничего иного, кроме неба, как оказалось, мне в этой жизни больше не надо.

Невероятно…

Страх не появился даже тогда, когда прямо перед носом промелькнула и запуталась в стропах суматошно каркнувшая ворона. Когда белоснежный парашют, словно подпаленная бумага, почти мгновенно скукожился в тонкую изорванную трубочку. Он не пришел, когда снизу с угрожающей скоростью надвинулись проклятые металлические гаражи. И не высунул наружу носа даже тогда, когда каким-то чудом выпутавшаяся птица с хриплым клекотом пробила воздух, разорвала тонкую ткань и мохнатым клубком рухнула мне на голову, закрыв глаза истрепанными крыльями и избавив растерявшееся сознание от ужасающе великолепного зрелище быстро приближающейся земли.

Что ж, оно и ладно. Зато зажмуриваться не надо.

«Так что же дальше?» – только и успела подумать я. А потом все-таки закрыла глаза и тихо вздохнула, остро жалея лишь об одном: кажется, глупая ворона так и не даст мне досмотреть этот увлекательный финал до конца.

Отступление 1

– Здравствуй, брат, – ровный рокочущий голос разрезает безмолвное пространство, как ножом. – Ты, как всегда, не торопишься.

– Зачем звал? – отзывается ему из пустоты, как из могильного склепа, чей-то смертельно усталый баритон. Довольно молодой, но полный странного безразличия, если не сказать – абсолютнейшего равнодушия. – Кажется, мы все с тобой решили в прошлый раз?

– Я не за этим. Не злись.

– Не злюсь: давно забыл, как это делается. Зачем ты меня потревожил?

– Хочу предложить новую Игру.

– Опять? – невидимый собеседник явно морщится. – Тебе не кажется, что это бесполезно?

Грохочущий бас издает странный смешок.

– Хочешь сказать, ты сдался?

– Нет, – молодой явно не имеет ни малейшего желания спорить. – Но я устал от неудач. Ты зря надеешься, что новая Игра что-то изменит.

– На этот раз все будет по-другому.

– Ты говорил это в прошлую Игру. И в позапрошлую тоже. Я слышу это от тебя уже который век.

– Теперь все изменится, – отчего-то упорствует бас. – Я нашел третьего Игрока.

– Неужели? – в голосе молодого впервые слышится легкая насмешка. – И кто на этот раз? Воин? Монах? Певец? Ребенок? Если ты помнишь, мы уже все испробовали, а результат все равно один.

– У тебя короткая память, брат.

– Тот раз не считается: ты выиграл случайно, – слегка оживляется молодой, вспомнив о чем-то забавном. – К тому же, тот Игрок был единственным за все Игры, кто смог пройти до конца. Да и то – ненадолго.

– Его наследие до сих пор живо, – сухо напоминает бас ехидно хмыкнувшему собеседнику. – Даже твоим не удается стереть его с лица земли.

– Ну-ну. Сомнительное наследие, которое не нужно даже тебе.

– Ты закончил? – еще суше осведомляется бас. – Будешь слушать или я возвращаюсь к себе?

Молодой на мгновение задумывается.

– Хорошо, говори.

– Я предлагаю слегка изменить Правила, – неожиданно заявляет бас и издает странный хрипловатый смешок. – Пусть на этот раз Игрок справляется сам. Никакой помощи, никаких подсказок, никаких советов и намеков. Он идет совершенно один. С успехом или нет. Влиять на него не будешь ни ты, ни я.

– А ты удержишься? – с нескрываемым ехидством осведомляется молодой и слышит в ответ недовольный рык. – Хорошо, хорошо… верю. Вернее, я тебе поверю, если услышу причину такого решения.

– Игрок непростой, – неохотно признается бас, снова возвращая себе человеческий голос. – У нас такого еще не было, поэтому и хочу попытаться.

– Что значит, непростой?

– Увидишь, – уклончиво отвечает бас, словно не замечая проснувшегося интереса собеседника. – Раньше мы искали только силу. Потом стали искать силу и мудрость. Затем пытались использовать юность, но и это ничего не дало. Теперь Игрок будет иным. Совсем, надо сказать, иным. Не чета прежним. К тому же, он не будет знать о Правилах. И не будет знать об Игре. Вообще.

– Обман? – вдруг нахмуривается молодой, и от этого в пустоте проскальзывают опасные огненные искры, а где-то неподалеку гремит беззвучный гром.

Бас несколько отдаляется, словно не желая с ним сталкиваться, но потом спешит пояснить:

– Нет. Просто воля случая. Без нашего с тобой вмешательства. Только Игрок и его Путь. ОН, как ты помнишь, любил наблюдать. Издалека. Возможно, это и есть выход? Возможно, хотя бы это ЕГО заинтересует?

– Не знаю… возможно…

– Так что ты решил? – с нетерпением спрашивает бас, напряженно ожидая ответа.

– Я устал держать на плечах небосвод, – вздыхает молодой. – И устал хранить за НЕГО Равновесие. С таким помощником, как ты… хорошо, приводи своего Игрока. Но учти: если нарушишь Правила…

– Я помню: ты меня сразу испепелишь. И останешься держать небо еще одну вечность… только теперь в одиночестве, – довольно рыкает бас и с нескрываемым торжеством добавляет: – Скоро, брат, ты избавишься от своей трудной ноши. Вот увидишь: это будет интересная Игра. Оч-чень и оч-чень интересная.

– До встречи, – с легко угадываемой улыбкой отдаляется молодой, и пространство опять замирает в тревожном ожидании.

Глава 1

Забавное это дело – умирать, доложу я вам. Не страшное, не ужасное, не жуткое, а именно забавное. А что? Лечу себе куда-то, лечу, парю в кромешной тьме, балдею на невидимых волнах бесконечного покоя, а куда и зачем – непонятно. Парю в невесомости, как амеба в океане. Никто не зудит над ухом, никто не гаркнет, чего это я тут вытворяю. Никому до меня нет, наконец, дела… красота-а-а. Хотя царящая вокруг тишина, если честно, несколько угнетает. Да и темно чего-то. Ни зги не видно. Только и есть, что вдалеке что-то слабо поблескивает, но мне туда отчего-то не хочется лететь. Непонятно, почему, но очень не хочется. Впрочем, если бы и захотелось вдруг изменить направление, то я понятия не имею, как это делается.