Другая сторона доллара, стр. 54
— С большим удовольствием.
Я почти дошел до входных дверей. Это напомнило прогулку по глубокой липкой грязи. Тут меня окликнул Хиллман:
— Послушайте...
Это была его любимая фраза.
Я послушал. Он подошел ко мне, делая руками какие-то неопределенные движения.
— Я не могу продолжать сам, Арчер. Простите, если чем-нибудь задел вас.
— Все в порядке.
— Нет, не все. Вы любите Сюзанну?
Я не ответил.
— В таком случае вы удивительный человек. Я не притрагивался к ней с сорок пятого года. У меня были некоторые неприятности с этим гостиничным сыщиком. Сайп...
— Вы избили его, — заметил я безучастно. — Я знаю это.
— Я проучил его на всю жизнь, — сказал он с некоторой гордостью. — Это был первый и последний раз, когда он выманил у меня деньги.
— Если не считать этой недели.
Повисло молчание, которое он нарушил:
— Во всяком случае, Сюзанна потеряла интерес...
— Я не желаю говорить о Сюзанне.
— Ваше право.
Мы вышли в коридор, ведущий в библиотеку. Хиллман не хотел, чтобы наш разговор был слышен в гостиной, где находилась Эллен. Он стоял, прислонившись к стене, как безбилетники в театре. По его позе я мог понять, каким непрочным было его положение здесь, каким временным жильцом ощущает он себя в своем собственном доме.
— Не понимаю двух вещей, — сказал я. — Вы говорили, что провели с Кэрол только одну ночь, и до сих пор уверены, что вы действительный отец ее ребенка.
— Он родился точно через девять месяцев — 12 декабря.
— Но это еще не доказывает, что вы его отец. Беременность часто бывает дольше девяти месяцев, особенно первая. Майкл мог стать отцом еще до того, как морской патруль забрал его. Или любой другой мужчина.
— Других мужчин не было, она была девственница.
— Вы лжете!
— Нет, это правда. Женитьба Кэрол и Майкла Харлея была формальной. Майкл был импотентом, это и послужило причиной, по которой он согласился считаться отцом ребенка.
— Но какая была в этом необходимость, Хиллман? Почему же вы не взяли ребенка и не вырастили его сами?
— Я это и сделал.
— То есть взяли открыто и вырастили как своего собственного сына?
— Я не мог. Я имел другие обязательства. Я был уже женат на Эллен. А она из Новой Англии, пуританка чистой воды.
— И с будущим чистой воды.
— Да, мне нужна была ее помощь, чтобы начать собственный бизнес. Мужчина должен сделать выбор.
Он поднял голову. Свет люстры упал на его лицо. Он отвернулся от света.
— Кто сказал вам, что Майкл был импотентом?
— Кэрол. Она не лгала. Она была, как я уже говорил, девственницей. В ту ночь она многое рассказала о своей жизни. Рассказала, что Майкл стал неполноценным после того, как его избили ремнем.
Волна горечи подкатила к моему горлу. Я вспомнил старика в коровнике, занятого дойкой, и явно услышал скулеж одноглазого колли.
— Я думал, вы единственный, о ком говорят, что он импотент, — сказал я. — Или стерилен.
Он резко повернулся ко мне:
— Кто вам это сказал?
— Ваша жена. Именно она и сказала.
— Так она до сих пор думает, что я не могу иметь детей?
— Да.
— Хорошо. — Он повернул лицо к свету и позволил себе довольно улыбнуться. — Может быть, мы когда-нибудь и вытащим это на свет Божий. Когда мы усыновляли Тома, я сказал Эллен, что Вайнтрауб провел тестирование и выяснил, что я стерилен. Я боялся, что она узнает о моем отцовстве.
— Вы и так можете быть стерильны.
Он не понял, что я имел в виду.
— Нет. Это относится к Эллен. Мне же нет необходимости проходить эту проверку. У меня есть Том, и это доказывает, что я мужчина.
Но Тома у него не было...
Глава 28
Мы вошли в гостиную, «зал ожидания», как называла ее Эллен Хиллман. Хотя Том был уже дома, ожидание, казалось, еще продолжалось, словно оно срослось со временем. Эллен сидела на своем месте на диванчике с вязаньем в руках. Длинные спицы быстро бегали по краю красной шерстяной полосы. Она пристально посмотрела на мужа.
— Где Том? — спросила она. — Все еще наверху?
— Я слышал, как он спускался по задней лестнице. Представляю, что приготовила ему на кухне миссис Перес. Он, видимо, сделал из кухни столовую. Можно понять это, учитывая его наследственность.
— Нам не следовало бы углубляться в этот вопрос, не так ли?
Хиллман вошел в нишу с баром и приготовил себе какой-то очень темный коктейль. Потом он вспомнил и обо мне, но я отказался.
— Что хотел этот полисмен? — спросила Эллен.
— Он упрямо держит в голове несколько вопросов. Я не стал в них углубляться.
— Так ты говоришь мне уже двадцать лет. Как всегда, предпочитаешь не углубляться в суть вещей. Плаваешь по поверхности. Неважно и то, что в сердце у тебя одна гниль.
— Может быть, обойдемся без мелодрамы?
— Это трагедия, а не мелодрама. В твоем доме разыгралась трагедия, а тебе даже лень задуматься над этим. Ты живешь в мире призраков, как дурак.
— Я знаю... — Голос его был спокоен, но я видел, что он готов выплеснуть ей в лицо содержимое стакана. — Я невежественный инженеришка и никогда не изучал философию.
Спицы ее продолжали постукивать.
— Я могу простить тебе твое невежество, но не могу простить постоянные увертки.
Он отпил из стакана и в то же время другой рукой плавным движением пригладил шевелюру.
— Боже мой, Эллен! Сколько мне еще предстоит выслушать от тебя! Здесь не место и не время для таких разговоров.
— Всегда не место и не время. А если и время, так ты подводишь часы. А если и место, то ты всегда найдешь путь для спасительного бегства. Я вижу только твои мелькающие ноги, ты — то далеко, то близко, дикий Ралф. То — здесь, то — там. Ты никогда не вглядывался ни во что, все пролетало мимо.
Он поморщился от ее слов.
— Это неправда, — сказал он легко. — Арчер и я проводили на самом деле ночные раскопки.
— Раскапывали темные закоулки твоей натуры? Я думала, ты оставляешь это развлечение для своих женщин. Таких, как Сюзанна Дрю.
Это имя отозвалось во мне острой болью. Это было прекрасное имя, светлое и дерзкое, немного абсурдное, и оно совсем не заслужило сомнительной чести быть связанным с этими людьми. Если Хиллманы и обладали когда-нибудь чистотой, то постепенно лишились ее из-за фальши, постоянно сопровождавшей их брак. Меня вдруг пронзила мысль, что связь Хиллмана с Сюзанной тоже была одним из его обманов. Он заставил ее принять на себя заботу о Кэрол, даже не намекнув, что он отец ребенка, которого та ждала.
— О Господи! — говорил он сейчас. — После всех этих лет мы снова вернулись к девочке Дрю.
— Ну так как? — спросила Эллен.
К счастью, раздался телефонный звонок. Хиллман снял трубку, ответил и повернулся ко мне, зажав рукой микрофон:
— Это Бастиан. Просит вас. Можете воспользоваться телефоном в комнате прислуги. Я бы хотел послушать с этого аппарата.
Спор вряд ли бы оказался плодотворным. Я прошел «музыкальную» комнату, столовую и добрался до буфета в комнате прислуги, где в полной темноте отыскал телефон. Я слышал, как на кухне миссис Перес полунапевала, полурассказывала Тому о своей родной провинции Синалоа. В трубке зазвучал голос Бастиана, резкий, не имеющий никакого сходства с человеческим.
— Арчер?
— Я.
— Ну вот, я проверил дела, связанные с переездами Дика Леандро, и только что разговаривал с его подругой. Она на последнем курсе колледжа, зовут ее Кати Оджилви, и ей принадлежит «шевроле», модель этого года, синего цвета. В конце концов она призналась, что прошлым вечером разрешила ему воспользоваться своей машиной. Судя по спидометру, он проехал более сотни миль.
— Вы уверены, что ее с ним не было? С ним была девушка или, возможно, мальчик, в этом Дали не совсем убежден.
— Это была не мисс Оджилви. Ее очень обидело, что он воспользовался ее машиной, чтобы отправиться в длительную поездку с другой девушкой.