Дело Гэлтона, стр. 47
Миссис Матесон проводила меня до двери.
— Эти неприятности никогда не прекратятся? — спросила она.
— Дело идет к концу. Извините, что не смог оградить вас от этого.
— Все в порядке. Я все рассказала мужу. Что бы ни произошло — выступление в суде в качестве свидетеля или еще что-нибудь — мы будем держаться вместе. Мой муж очень хороший человек.
— У него очень хорошая жена.
— Нет. — Она махнула рукой. — Но я люблю его и нашего сына. А это кое-что значит. Я рада, что все рассказала Рону. Это лежало тяжелым камнем у меня на сердце. — Она улыбнулась мне, но глаза оставались серьезными. — Надеюсь, все кончится хорошо для этой девушки. Трудно поверить, что ее парень — преступник. Но я-то знаю, как бывает в жизни. — Она подняла глаза к солнцу.
Дорога в международный аэропорт шла мимо здания суда в Редвуд-Сити. Я подумал, что нужно остановиться и все рассказать шерифу Трэску, а потом решил, что не стоит. Это было мое дело, и я хотел его закончить сам.
Возможно, я уже догадывался, чем все кончится.
Глава 32
Я приехал в Питт на машине, которую взял напрокат, в три часа, в самое темное время ночи. В красном доме на набережной горел свет. Миссис Фредерикс подошла к двери, одетая во все черное. Ее тяжелое лицо приняло упрямое выражение, когда она меня увидела.
— Зачем вы сюда приехали? Вам здесь нечего делать. Я не знала, что этих Лембергов разыскивает полиция.
— Полиция разыскивает не только их. Ваш сын был здесь?
— Тео? — В глазах ее было удивление. — Он не был здесь целую вечность.
За ее спиной послышался хриплый голос:
— Не верьте ей, мистер. — Из темноты показался ее муж. Он держался за стену и, казалось, был совершенно пьян. — Она вывернет для него все свое лживое сердце.
— Попридержи язык, старик.
Черная злость наполнила ее глаза, как фиолетовые чернила. Они выглядели точно так же, как несколько раньше глаза ее сына. Она пошла на Фредерикса, и он попятился назад. Лицо его было пористым и влажным, одежда пыльной.
— Вы его видели, мистер Фредерикс?
— Нет. На его счастье, меня не было дома. А то я показал бы ему. — Его орлиный профиль покачивался вверх и вниз, как бы разрубая воздух. — Но она виделась с ним.
— А где он сейчас, миссис Фредерикс?
За нее ответил муж:
— Она сказала, что они пошли в гостиницу. Он и его девушка.
Какое-то неясное чувство — не то вины, не то неприязни — заставило женщину сказать:
— Они не должны были ехать в гостиницу. Я предложила им остановиться у меня в доме. Но мой дом, наверное, недостаточно хорош для его крали.
— С девушкой все в порядке?
— По-моему, да. Я беспокоюсь за Тео. Зачем он сюда приехал? Прошло столько лет. Не могу его понять.
— Он всегда был чеканутым, — сказал Фредерикс. — Но сейчас он совершенно рехнулся. Вы только вглядитесь в него, когда увидите. И будьте осторожны. Он — настоящая змея, скрывающаяся в траве, хотя разговаривает очень гладко.
— А где находится гостиница?
— Недалеко. Называется «Питт-отель». Вы ее увидите. Только не вмешивайте нас в это дело, хорошо? Он постарается втянуть нас в свои неприятности, но я — уважаемый человек...
Его жена закричала:
— Заткнись! Ты хотел бы, чтобы мы больше не видели его! А я хочу с ним видеться!
Я оставил их ругаться дальше. Это было для них нормальным явлением. Вероятно, они ругались каждую ночь.
Гостиница располагалась в трехэтажном красном кирпичном здании на углу улицы. В одном из окон на втором этаже горел свет. Свет горел и в вестибюле. Я нажал на кнопку звонка, стоявшего на столе. Маленький человек средних лет вышел из двери темной комнаты, рядом с которой стоял стол. Он зевнул.
— Рано встаете, — сказал он мне.
— Поздно ложусь. Можно снять у вас номер?
— Конечно. У меня полно пустых номеров. Вам с ванной или без?
— С ванной.
— Это будет стоить три доллара. — Он открыл тяжелую книгу записей и подвинул ее мне. — Распишитесь.
Я расписался. Чуть выше прочитал: «Мистер и миссис Джон Гэлтон, Детройт, Мичиган».
— Вижу, у вас есть еще американцы?
— Да. Симпатичная молодая пара. Они приехали поздней прошлой ночью. Думаю, у них медовый месяц. Наверно, направляются на Ниагарский водопад. Я их поместил в номер для новобрачных.
— Угловая комната на втором этаже?
Он строго посмотрел на меня:
— Вы не собираетесь их беспокоить, мистер?
— Нет, я хотел бы поприветствовать их утром.
— Лучше, чтобы это не было слишком рано... — Он снял с крючка ключ от моего номера и бросил его на стол. — Я даю вам номер 210 в другом конце коридора. Могу провести вас, если хотите.
— Спасибо. Сам найду.
Я поднялся по лестнице, находившейся в конце вестибюля. Ноги мои отяжелели. В номере я вынул из сумки автоматический пистолет 32-го калибра и вложил в него обойму. Ковер в слабо освещенном коридоре был довольно старый, недостаточно плотный для того, чтобы заглушить мои шаги. В угловой комнате все еще горел свет. Но там кто-то спал. Слышалось тяжелое дыхание спящего, глубокие вздохи прекращались, потом возобновлялись снова. Я попробовал дверь. Она оказалась закрытой. Из глубины комнаты донесся ясный голос Шейлы Хауэл:
— Кто там?
Я промолчал. Она сказала:
— Джон, проснись.
— Что такое?
По голосу можно было судить, что он находится ближе к двери.
— Кто-то пытается войти в номер.
Послышался скрип пружин, потом раздались его шаги. Медная ручка двери стала поворачиваться.
Он резко открыл дверь, вышел из номера. Его правая рука была сжата в кулак. Он увидел меня, хотел ударить, но, заметив револьвер, замер. Парень был по пояс голый. Мышцы на его теле напряглись.
— Потише. Руки вверх.
— Что за глупости. Опустите револьвер.
— Командую здесь я. Поднимите руки, повернитесь ко мне спиной и войдите в номер.
Он неохотно подчинился, как камень, который немного подтолкнули. Когда он повернулся ко мне спиной, я увидел, что вся спина у него в белых шрамах.
Шейла стояла у кровати. На ней была мужская рубашка, большая по размеру. Эта рубашка и помада, размазанная на губах, делали ее не похожей на себя.
— Когда вы успели пожениться?
— Мы не поженились. Пока еще нет. — Краска залила шею и щеки. — Вы неправильно все понимаете. Джон находится в моей комнате, потому что я его попросила. Я боюсь одна. И он спал отдельно.
Тео махнул рукой.
— Ничего ему не говори. Он на стороне твоего отца. Все, что мы ему скажем, он исказит и обернет против нас.
— Я ничего не искажаю, Тео.
Он так внезапно набросился на меня, что я чуть не застрелил его.
— Не называйте меня этим именем!
— Но ведь вас так зовут, не правда ли?
— Я Джон Гэлтон.
— Прекратите. Ваш соучастник, Сейбл, во всем признался мне вчера вечером.
— Сейбл не мой соучастник и никогда им не был.
— Сейбл утверждает совсем другое. Он прекрасно все излагает. Не думайте, что он прикроет вас. Он будет выступать свидетелем по обвинению вас в соучастии в убийстве, которое он совершил.
— Вы что, хотите мне сказать, что Каллигана убил Сейбл?
— Для вас это вряд ли новость, не так ли? Вы прекрасно это знали, пока мы тратили недели, чтобы найти убийцу.
Шейла встала между нами.
— Пожалуйста. Вы ничего не понимаете. Джон подозревал мистера Сейбла, это верно. Но он не мог пойти в полицию. Его самого подозревали. Уберите этот ужасный револьвер, мистер Арчер. Дайте Джону возможность все вам объяснить.
Ее слепая вера разозлила меня.
— Его зовут не Джон. Это Тео Фредерикс, местный парень, который удрал из Питта после того, как пырнул ножом своего отца.
— Фредерикс не его отец.
— Его мать сказала мне об этом.
— Она лжет, — сказал парень.
— Все лгут. Только вы говорите правду. Сейбл говорит, что вы самозванец. А уж он-то должен знать.
— Я не сказал ему правду. Когда Сейбл впервые обратился ко мне, я сам не знал, кто я на самом деле. Я согласился с ним сотрудничать частично потому, что хотел и надеялся узнать, кто же я есть.