Река Богов, стр. 96

– Он слишком фамильярен. Бросает такие взгляды… Всегда дурно, когда они так смотрят.

Кришан пришел, чтобы увидеть меня, думает Парвати. Он следовал за мной, чтобы защитить от злобных языков беспардонных выскочек, помочь мне в трудную минуту.

Сад превращается в созвездие светильников. Кришан кланяется хозяйкам дома.

– Я должен пожелать вам спокойной ночи и надеюсь найти вас в добром здравии завтра утром.

– Тебе следовало бы сказать ему, чтобы собрал с пола абрикосовые косточки, – говорит госпожа Садурбхай, глядя в спину Кришану, спускающемуся по лестнице. – Они будут только привлекать обезьян.

33

Вишрам

У Марианны Фуско просто потрясающие соски, думает Вишрам, когда женщина выходит из бассейна и, шлепая босыми ногами по кафельной плитке, подходит к своему шезлонгу. Он видит их сквозь влажную лайкру. Крупные, округлые, зовущие к наслаждениям. Из-за холодной воды они напряглись, сделавшись похожими на пробки от шампанского.

– О боже, как чудесно! – восклицает Марианна Фуско, стряхивая воду с влажных волос и завязывая на поясе шелковую шаль.

Она тяжело опускается в шезлонг рядом с Вишрамом, откидывается на спинку и немного съезжает вниз, чтобы укрыться от солнца. Вишрам жестом приказывает официанту налить кофе.

Он не собирался селиться в том же отеле, где живет его советник по юридическим вопросам, но война вызвала большой спрос на гостиничные номера. Парковки у всех отелей в Варанаси забиты фургонами с оборудованием для спутниковой связи, все бары полны иностранных корреспондентов, ловящих каждое слово, сказанное о нарастающем конфликте, каждую крупицу информации. Вишрам понял, что это тот самый отель, в который он доставил ее после той первой катастрофической поездки на лимузине, только когда увидел, как Марианна спускается в лифте в стеклянный атриум. Он бы узнал покрой ее костюма в любом месте и в любое время.

Номер очень удобен, однако Вишрам не может в нем уснуть. Ему не хватает усыпляющих узоров расписного потолка его спальни. Ему не хватает уюта, который создает эротическая резьба Шанкер-Махала. Ему не хватает секса. Вишрам замечает, как на руке Марианны начинают выступать капельки пота еще до того, как успевает высохнуть вода.

– Виш. – Она никогда раньше так к нему не обращалась. – Я скоро должна буду уехать.

Вишрам с предельной осторожностью опускает чашку на столик, так, чтобы случайным стуком не выдать смятения.

– Из-за войны?

– Мне позвонили из нашего центрального отделения. Министерство иностранных дел советует всем британским гражданам как можно быстрее покинуть страну. Кроме того, в семье очень беспокоятся за мою безопасность, в особенности после погромов…

Ее семья – это скандальная паутина из сложных партнерств и многочисленных повторных браков среди представителей пяти разных национальностей и рас, поселившихся в краснокирпичных домиках южного Лондона.

Верхняя часть купального костюма Марианны уже успела высохнуть на солнце, но ближе к поверхности шезлонга ткань все еще влажная и липнет к телу. Вишраму всегда по чему-то больше нравились закрытые купальники. Они вызывали в нем больше фантазий. А сейчас мокрая ткань подчеркивает мускулистый изгиб бедер и ягодиц Марианны Фус-ко. Вишрам чувствует, как в его шелковых трусах начинает шевелиться член. Как бы ему хотелось овладеть ею прямо здесь, в бассейне, в теплой воде, и пусть оттуда, из-за стены, доносится оглушительный шум утреннего часа пик…

– Я должна тебе признаться, Виш, что очень не хотела сюда ехать. У меня были свои проекты, над которыми я работала.

– Для меня это тоже был не такой уж подарок, – отвечает Вишрам. – У меня была прекрасная карьера эстрадного комика. Я смешил людей. И от подобного нельзя просто так взять и отмахнуться, как от какой-нибудь ерунды. О, Вишрам, какими глупостями ты там занимаешься. Бросай все и приезжай сюда, здесь для тебя найдется настоящая работа… И знаешь, что здесь хуже всего, из-за чего у меня комок подступает к горлу? Мне нравится то, что здесь происходит. Чертовски нравится. Нравится наша корпорация, люди, которые на нее работают, то, что они пытаются сделать, чего уже добились в исследовательском центре. А больше всего раздражает то, что моего треклятого папашу ни в малейшей степени не интересовали мои чувства, но ведь в конечном итоге его решение оказалось правильным. И я буду бороться, чтобы спасти эту компанию, с тобой или без тебя, и если мне суждено продолжать дело в одиночку, если ты бросишь меня, тогда нужно кое-что прояснить. Во-первых, я обожаю вид твоих сосков под мокрым купальником; во-вторых, не было мгновения – на официальных ли встречах, или на брифингах, за столом, во время телефонных переговоров, когда бы я не вспоминал о сексе с тобой в уголке авиалайнера компании «Бхарат эйр»…

Марианна Фуско опускает руки на подлокотники. Она кажется мертвой, из-под больших итальянских солнцезащитных очков не видно ее глаз.

– Господин Рэй. О черт!..

– В таком случае приступайте.

Марианна Фуско – настоящий профессионал и достаточно возбуждена, чтобы еще лепетать что-то по поводу шикарных апартаментов Вишрама, когда они, переполняемые похотью, с трудом проходят в его дверь. Правда, он еще достаточно владеет собой, чтобы раздеваться правильно, по-джентльменски, снизу вверх. Затем Марианна срывает с себя шелковый саронг и идет по комнате, скручивая прозрачную ткань в канат и связывая его в цепочку больших узлов, словно веревку душителя. Ткань купальника растягивается и в отдельных местах рвется. Вишраму нравится чувствовать ее прикосновение к ладоням. Он срывает остатки ткани с Марианны, обнажая вожделенное тело, пытается войти в нее, но она откатывается в сторону, говоря: «Нет, нет, нет! Я не позволю этому войти в меня!» Однако разрешает ему ввести три пальца в оба отверстия и тут же начинает богохульствовать и биться в судорогах на коврике у кровати. Затем помогает Вишраму ввести шелковую ткань узелок за узелком себе в вагину, садится на него, широко расставив ноги. Ее крупные соски рельефно выделяются. Она ласкает его член рукой до тех пор, пока он не кончает: после этого Марианна перекатывается на спину и заставляет Вишрама стимулировать ее клитор с помощью большого пальца ноги. А когда наконец она начинает выкрикивать проклятия и молотить кулаками по ковру, то принимает позу, которую в йоге называют позой «плуга», а он обматывает свободный конец ткани вокруг руки и начинает медленно вытаскивать ее. Каждый извлекаемый узелок сопровождается каким-нибудь очередным богохульством и судорогой, пробегающей по всему телу женщины.

К тому времени, когда к обоим возвращается способность говорить, настенные часы в стиле ретро уже показывают двадцать минут двенадцатого. Марианна и Вишрам лежат рядом на коврике и под звуки приближающейся грозы пьют прямо из бутылки солодовый напиток из мини-бара.

– Теперь я никогда не смогу смотреть на эту ткань так же, как раньше, – замечает Вишрам. – Где ты научилась подобным штучкам?

– А кто тебе сказал, что меня нужно было учить? – Марианна Фуско перекатывается на бок. – Только вам, индийцам, обязательно нужен какой-нибудь гуру.

Комнату освещают яркие вспышки молний. Вишрам вспоминает о фотографии, которую видел на первой странице своего сегодняшнего утреннего новостного сайта. Бледные лица: мужчина с открытым ртом и какой-то инопланетный, бесполый и прекрасный ньют, сжимающий в руках пачку банкнот. Чем они занимаются? – думает Вишрам. Чем в принципе могут заниматься? Да вообще чем бы они ни занимались, разве ради этого можно жертвовать карьерой и семьей? Он всегда воспринимал секс как нечто единое, как некий унифицированный набор действий и реакций, независимо от сексуальной ориентации. Но сегодня, лежа на полу с Марианной Фуско среди обрывков купальника и ткани, скрученной в змейку из множества узелков, которую он так любовно извлекал из нее, Вишрам начинает понимать, что секс – огромный континент, состоящий из множества самых немыслимых способов возбуждения и самых непредсказуемых реакций, столь же многоязыкий и с таким же разнообразием традиций, как и сама Индия.