Выбор Флетча, стр. 15

– То есть меня она ни о чем не спрашивала, – докончила мысль Бетси, когда автобус выровнялся.

– А была у нее такая возможность?

– Мы же просто беседовали.

– Пока вы завтракали, никто из команды кандидата с ней не поздоровался, не кивнул ей, проходя мимо столика?

– Я такого не припоминаю. Она показалась мне очень одинокой.

– И жаждущей выговориться.

– С исповедью она, однако, не навязывалась.

– Вчера вечером вы были в баре мотеля?

– Да. Пила ромовый пунш.

– С кем сидела в баре Салли? С кем она ушла?

– После нашего разговора в Спрингфилде я ее больше не видела. Даже не подозревала, что она следует за нами.

– Но вы же видели ее «фольксваген».

– Я не отличу «фольксваген» от авианосца.

– Морские чайки редко сопровождают «фольксваген».

– Так что теперь я знаю, как связаны Шилдз и предвыборная кампания.

– Как?

– А никак. Нет ни единой точки соприкосновения, а потому и писать не о чем. Пока. Вы скажете мне, если обнаружится такая связь?

– Скорее всего, нет.

– После того, как я вам столько рассказала?

– Немного. Ваши слова.

– А теперь у меня к вам личный вопрос.

– Я весь внимание.

– Уолш не женат, не так ли?

– Да, он предпочитает девушек.

– Отлично. Почему бы вам не представить меня ему? Вы – его друг.

– Разве вы не знакомы?

– По существу, нет. То есть меня не представляли ему, как женщину. Он, конечно, знает, что я – репортер и освещаю избирательную кампанию.

– Понятно.

– Мне думается, ему может приглянуться женщина, стремящаяся создать крепкую семью.

– А вы как раз такая?

– Во всяком случае, смогу такой стать. Особенно, если наш дом будет находиться на Пенсильвания-авеню.

– В квартале 1600 <Адрес Белого Дома.>?

– Вот именно.

– Там же полным-полно комнат. Их все придется убирать.

– Вы еще не видели, как ловко я управляюсь со шваброй. Летаю, как молния. Раскрасневшись от возбуждения. В полном экстазе. Вы должны представить нас друг другу.

– Будет сделано.

– Кто-то из президентской семьи должен жениться на Гинзберг. Мы лучше всех умеем накрыть стол.

– Я вам верю.

– Скажите ему, что мы вместе работали в Атланте.

– Я никогда не работал в Атланте.

– Зато я работаю.

– Ну, хорошо.

– Ирвин! – выкрикнул водитель.

– Ирвин! – эхом отозвался Рой Филби. – Какое счастье, что это не мое имя.

– К телефону! – добавил водитель. Черный шнур змеился вдоль приборного щитка и исчезал за спинкой сидения.

– У нас телефон? – удивился Флетч.

– Не для репортеров, – пояснила Бетси. – Воспользоваться им может лишь пресс-секретарь. Хотите услышать, что говорил Джеймс насчет ксерокса?

– Уже слышал.

Флетч направился к водителю. Тот протянул ему телефонную трубку.

– Привет, – поздоровался Флетч. – Как хорошо, что вы позвонили.

Ответил ему голос Барри Хайнса.

– Вам бы лучше перейти вперед, Флетчер.

– Я и так впереди.

– Я имею в виду наш автобус. Вам надо бы посмотреть полуденный выпуск новостей.

– Я с удовольствием. Но зачем?

– Мне только что сообщили из Нью-Йорка, что нас ждет неприятный сюрприз.

– Какой?

Но Хайнс уже разорвал связь.

Вспыхнули тормозные огни первого автобуса. Плавно сбросив скорость, он съехал на обочину. Флетч поискал, куда положить трубку.

– Короткая остановка. Мне надо перейти в другой автобус.

Автобус с прессой повторил маневр автобуса с кандидатом и его командой.

– Положите трубку мне на колени, – пришел на помощь Флетчу водитель. – Больше звонков не будет.

Флетч так и сделал.

– Как вы узнали, что меня зовут Ирвин?

– Догадался, – ответил водитель.

ГЛАВА 13

– Мы опаздываем на митинг в Уинслоу, – заметил кандидат.

– Оркестр поиграет подольше, папа, – успокоил его Уолш.

Вновь губернатор попытался взглянуть на окружающий мир через запотевшее, заляпанное грязью окно.

– Но на улице холодно.

Автобусы уже вырулили на шоссе и мчались на полной скорости.

Маленький телевизор висел под потолком, над сидением водителя, экраном к салону. Показывали рекламный ролик, расхваливающий женские гигиенические тампоны.

– Приношу мои извинения, мадам, за плохой вкус моего телевизора, – улыбнулся кандидат члену палаты представителей. – К сожалению, тут я бессилен, – они сидели рядышком на диванчике у боковой стены автобуса. – Абсолютно бессилен.

Флетч переступил через ноги губернатора и остановился рядом с Уолшем, опершись о багажную полку.

– В чем дело?

Рекламный ролик сменился физиономией комментатора, огласившего основные новости дня: гибель в автокатастрофе на мосту в Пенсильвании организатора предвыборной кампании сенатора Аптона, последствия потасовки на хоккейном матче, число раненых и арестованных, раздача денег школьникам кандидатом в президенты Кэкстоном Уилером.

– Однако! – Флетч оглянулся на Шустрика Грасселли, привалившегося к двери в комнату отдыха. – Да кто в это поверит?

– Все, – ответил Уолш. – Это же правда.

– Во всяком случае, меня не поставили на первое место, – прокомментировал губернатор. – Наверное, они полагают, что подкуп школьников – не самое тяжкое преступление.

– Подкуп школьников, – ахнул Флетч.

– Именно так они все и представят, – подал голос Фил Нолтинг.

Комментатора сменила реклама быстроразваривающихся овсяных хлопьев. Дети лопали овсянку большими ложками и требовали новую порцию.

За исключением Барри Хайнса, что-то говорящего в телефонную трубку, вся команда кандидата смотрела на экран. Им показали мост с разломанным ограждением, с которого свалился в ледяную воду Вик Роббинс, затем потасовку на трибунах хоккейной арены и, наконец, комментатор добрался до самого интересного: «Сегодня утром губернатор Кэкстон Уилер, в рамках своей избирательной кампании, посетил региональную школу Конроя, где раздавал деньги ученикам младших классов». На экране возник кандидат, показывающий фокусы в окружении галдящих детей. Затем крупным планом показали руку кандидата, вкладывающую монетку в ладонь ребенка.

– Одни получили десятицентовики, другие – четвертаки, кто-то и полдоллара. Многим не досталось ничего, – последовала реплика комментатора.

– Это покажут и в нашем штате? – спросил Фил Нолтинг.

– Скорее всего, – ответил Пол Добсон. – Наши конкуренты не упустят такой возможности.

Рядом с комментатором появилась худющая горбоносая женщина.

– Мы пригласили в студию знаменитого детского психиатра, доктора Дороти Долкарт, автора книги «Перестаньте ругать своего ребенка, или Воспринимайте описанную постель, как должное».

– Это же надо, – покачал головой Добсон. – Как же быстро оказываются в студии эти эксперты. И часа не прошло, как мы уехали из школы. Неужели им больше нечего делать?

– Доктор Долкарт, вы только что видели на нашем студийном мониторе, как кандидат в президенты, губернатор Кэкстон Уилер, раздавал монеты некоторым ученикам школы Конроя. Можете вы пояснить нам, какой эффект произведет это на школьников?

– Им причинен исключительный вред. Нанесена тяжелая моральная травма. Но, прежде всего, мы имеем дело со взрослым человеком, который пытается завоевать популярность, раздавая деньги.

– То есть, предлагает детям ложные ориентиры?

– ...Воспитывает в них грубый материализм...

– ...По существу, показывает детям, что дружбу можно купить...

– ...И происходит это в школе, куда дети приходят за знаниями. И там любой взрослый для них – авторитет.

– Вот-вот, – покивал комментатор. – А уж для детей, не получивших денег...

– Они просто в отчаянии. Не много найдется в нашей стране индивидуумов, престиж которых в глазах детей выше, чем у кандидата в президенты. Может, сам президент, некоторые футболисты, лучшие представители других видов спорта. Встреча с человеком, который может возглавить самую могущественную страну в мире, так и останется едва ли не самым ярким воспоминанием детства. И те школьники, что не получили монету от губернатора Уилера, теперь полагают себя отверженными, париями. Утром эти дети получили моральную травму, которой могли избежать.