Первое дело Флетча, стр. 35

– Тоже, небось, вымышленная фамилия, – предположил мужчина.

– Рамирес! – позвал продавец.

Женщина в теннисной юбочке заплатила за пиццу.

– Пошли, – копы подтолкнули Флетча к двери. Подождали, пропуская женщину с пиццей.

– А нельзя ли нам взять с собой мою пиццу? – спросил Флетч. – Я поделюсь с вами.

– Незачем, – ответил коп. – Мы только что перекусили в китайском ресторанчике.

Флетча усадили за заднее сиденье, дверца захлопнулась.

Сами копы уселись впереди. Тот, что сидел рядом с водителем, посмотрел на часы.

– Одиннадцать сорок. Если мы повезем его в центр, то до двенадцати нам никак не смениться. – А что в нем такого особенного?

– Приказано доставить его в центральный участок.

– Ну вот, – вздохнул коп-водитель, поворачивая ключ зажигания. – Мы уже заменяем такси.

– Вы могли бы и не ехать так далеко, – подал голос с заднего сиденья Флетч. – Я не Лидди как его там. Удостоверение личности у меня в бумажнике.

– Где ж ему еще быть, – пробасил коп с сиденья пассажира. – Поехали, Олф.

– Вы поймали не того парня.

– Двенадцать лет я в полиции, – ответил коп, – и не было случая, чтобы мы ловили, кого надо. Если, конечно, послушать пойманных.

Патрульная машина тронулась с места.

– Мы не прочитали ему его права, – заметил водитель.

Второй коп обернулся.

– Ты знаешь свои права?

– Конечно.

– Это хорошо. Он знает свои права, Олф.

– Вы и так жестоко наказали меня, – воскликнул Флетч. – Заставили пятнадцать минут нюхать пиццу, но не дали съесть ни кусочка.

– Скажи это своему адвокату.

Патрульная машина набрала скорость.

– Следующая остановка – гильотина, – пробормотал Флетч.

ГЛАВА 34

– Флетчер!

Флетч, лежащий на койке в провонявшей антисептиком камере, облегченно вздохнул. Охранник открыл дверь и выкрикнул его фамилию. Теперь-то с недоразумением будет покончено. Он сможет вернуться в свою квартиру и выспаться.

Он встал. По его расчетам, часы должны были показывать около четырех утра.

Примерно три часа он пролежал на своей койке, слушая, как двое мужчин попеременно блевали, старик что-то верещал, а еще один мужчина распевал похабные песни... В соседней с ним камере двое проститутов жарко спорили о мастерстве каких-то парикмахеров. Один даже спросил Флетча, как получить работу в «Дружеских услугах Бена Франклина». Флетч ответил, что не знает, потому что он там всего лишь вышибала. В камере компанию Флетчу составлял мужчина средних лет, с округлым животиком, в белых брюках и сандалиях, представившийся учителем. Предыдущим днем он, по его же словам, зарезал студента. На его брюках темнели пятна крови. Поведав Флетчу о совершенном преступлении, он свернулся калачиком на койке и заснул.

– Выходи, – приказал охранник. – Быстро.

– Я свободен?

Вслед за охранником, по коридору между камерами он направился к стальной двери.

В камеру его посадили, как Александера Лиддикоута, обвиняемого более чем в двадцати вооруженных ограблениях. Фотографии Лиддикоута смотрели на него с плакатов с надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Флетч не мог не отметить отдаленного сходства между собой и преступником. При заполнении протокола Флетч обратил внимание дежурного на удостоверение личности, лежащее в бумажнике, на водительское удостоверение, на карточку представителя прессы. Дежурный даже не взглянул на фотографии, но добавил в протокол обвинение в краже бумажника с документами Ирвина Мориса Флетчера.

По другую сторону стальной двери Флетч повернул направо, к ступеням в дежурную часть и на улицу.

Охранник схватил его за локоть.

– Сюда, пожалуйста.

Они пошли налево, мимо многочисленных кабинетов. В большинстве двери были открыты. В кабинетах работали люди.

В конце коридора они остановились перед закрытой дверью. Охранник открыл ее своим ключом. Включил свет.

Вся обстановка состояла из длинного стола и шести стульев. В дальней стене темнело забранное решеткой окно.

– Подождите здесь, – распорядился охранник.

– Почему вы не освобождаете меня?

Дверь за охранником захлопнулась.

Флетч выключил свет, улегся на стол и заснул.

Вспыхнул свет. Первым делом Флетч увидел открытую дверь.

Лейтенант Гомес стоял у стола.

– Везде устраиваешься, как дома, не так ли?

Флетч сел.

– Который час?

Его знобило.

– Половина шестого утра. Тюремный бассейн откроется только через полчаса. Сейчас его чистят для тебя мэр со своими заместителями. Они знают, что поутру ты любишь поплавать голышом.

– Рад вас видеть, – Флетч остался сидеть на столе. – Рано вы приходите на работу.

– Расследую серьезное преступление. Убийство Дональда Эдвина Хайбека. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Да. Что-то читал в газете, – Флетч зевнул и потер глаза. – Пистолет вам передали?

– Какой пистолет?

– Который я оставлял для вас вчера вечером. У дежурного, с запиской.

– Какой пистолет? – повторил Гомес.

– Я думаю, это пистолет, из которого застрелили Хайбека. Я нашел...

Гомес смотрел на дверь.

На пороге возник Бифф Уилсон, чисто выбритый, но, как обычно, в мятом костюме.

– О, привет, Бифф, – воскликнул Гомес. – Принес кофе?

Бифф хмыкнул.

– Полагаю, когда-то я тоже был шустриком. Был ли я шустриком, Гомес?

– Никогда, – покачал головой лейтенант. – Ты всегда вел себя, как херувим.

– Скорее всего, ты прав, – Уилсон вошел, притворил за собой дверь. – Я даже не помню, а как поступают с шустриками?

– В полиции мы обычно лишаем их яиц, – подсказал Гомес. – У всех репортеров есть яйца?

Бифф приблизился к столу.

– Привет, парень. Слышал, тебя упекли за решетку?

– Досадная ошибка, – пожал плечами Флетч. – Меня приняли за грабителя, Лиддикоута. Вероятно, плакаты с его физиономией висят во всех винных магазинах, пиццериях...

Бифф повернулся к Гомесу.

– Мы можем еще какое-то время держать его здесь по этому обвинению?

– Какое-то, да.

– Не можете, – возразил Флетч. – Дежурный уже проверил документы, что лежали в моем бумажнике. Потому-то вы и узнали, что я арестован, не так ли?

– Бумажнике? – переспросил Бифф Гомеса.

– Бумажника при нем не было, – ответил лейтенант. – Лишь украденные часы. Бифф кивнул Флетчу.

– Мы говорили о пистолете, – напомнил Флетч. Бифф посмотрел на Гомеса.

– Каком пистолете?

– Пистолете, который я нашел, – ответил Флетч. – Около редакции «Ньюс трибюн». Вчера вечером я оставил его у сержанта Вильгельма Рома с просьбой передать пистолет лейтенанту Гомесу.

– Хороший мальчик, – Бифф погладил ногу Флетча. – Очень хороший мальчик.

Флетч убрал ногу.

– Мышцы. – Пальцы Биффа впились в голень Флетча. – Посмотри, какие мышцы, Гомес.

Флетч спрыгнул со стола и отступил на пару шагов.

– А что написано у него на шортах? – Бифф прищурился. – Я так далеко не вижу. Название какой-то команды?

– Дружеские услуги Бена Франклина, – ответил Гомес.

– Футбол, – покивал Бифф. – Я думаю, речь идет о футбольной команде.

– Это совсем другая история, – покачал головой Флетч.

– Мне бы хотелось знать, что ты выяснил, – усмехнулся Бифф.

– Много чего. Вы пишете отвратительные некрологи, Бифф.

– А почему ты так решил, Лиддикоут?

– Во-первых, Жасмин и Дональд Хайбек неженаты. Он не разводился со своей первой женой.

– Да? Что еще?

Флетч перевел взгляд с Гомеса на Уилсона, вновь покачал головой.

– Что еще? – повторил Бифф.

– Вы уже поговорили с Габо?

– С кем?

– С Феликсом Габо. Растлителем малолетних. Бывшим клиентом Хайбека. Выпущенным из тюрьмы на прошлой неделе.

– А ты с ним поговорил?

– Еще нет.

– Ты всю неделю путаешься у меня под ногами, парень. Пообщался со всеми членами семьи Хайбека. Даже с сыном-монахом. Ты воруешь мой хлеб. Зачем тебе это нужно, Лиддикоут?