Таймлесс. Сапфировая книга, стр. 19

— Это похоже на…

— Японский кухонный нож. Овощи и сырую рыбу разрезает одним движением.

Я вздрогнула.

— Исключительно на крайний случай, — добавила Лесли. — Только чтобы ты чувствовала себя увереннее. Это единственное оружие, которое мне удалось достать в такой спешке и без специального разрешения.

Сейчас этот нож лежал в футляре для очков, который Лесли позаимствовала у своей мамы. В последний момент Лесли засунула мне в рюкзак ещё моточек скотча, уверяя, что он ещё сослужит мне добрую службу.

Водитель резко развернулся, Химериус не успел уцепиться лапками за кожаное сидение и съехал в сторону, прямо на Шарлотту. Он поспешно взобрался обратно на своё место.

— Прямо колонна какая-то, — буркнул он в сторону Шарлотты, покосившись на неё исподлобья. Химериус отряхнулся и расправил крылья.

— Так чё, нам целый день с ней таскаться?

— Увы, да, — сказала я.

— «Увы» — что? — спросила Шарлотта.

— Жалею, что опять не попала на обед, — сказала я.

— Сама виновата, — упрекнула меня Шарлотта. — Но вообще-то, тебе не помешает избавиться от парочки лишних килограммов. Тебе ведь придётся надевать то платье, которое мадам Россини пошила для меня, — она крепко сжала губы, и во мне шевельнулось что-то вроде сочувствия. Она ведь, наверное, искренне радовалась тому, что будет носить этот пышный наряд, который придумала мадам Россини. А потом появилась я и всё испортила.

Не специально, конечно, но тем не менее.

— Платье, которое я надевала на встречу с графом Сен-Жерменом, висит дома в шкафу, — сказала я. — Если хочешь, можешь его надеть, когда Синтия в следующий раз устроит костюмированную вечеринку. Все обалдеют, вот увидишь.

— Платье тебе не принадлежит, — сухо возразила Шарлотта, — это собственность хранителей, и ты ею распоряжаться не в праве. Дома в твоём шкафу ему делать совершенно нечего.

Она снова отвернулась к окошку.

— Бе-бе-бе, злюка какая, — сказал Химериус.

Полюбить Шарлотту действительно было непросто, она всегда была такой колючей. Но именно сейчас от этой холодности с её стороны мне стало отчего-то невероятно тяжело на душе. Я попыталась исправить ситуацию:

— Шарлотта…

— Мы скоро будем на месте, — перебила она. — Так хочется увидеть кого-нибудь из Внутреннего Круга, — от её угрюмого настроения не осталось и следа. — Ну, то есть, кроме тех, кого мы уже знаем. Это же так интересно. В эти дни в Темпл съедутся настоящие легенды. Известные политики, лауреаты Нобелевской премии, широко известные учёные — все они соберутся в этих стенах, втайне от всего мира. Приедет Коппе Йотланд, ох, и Джонатан Ривес-Хевиленд… Вот бы подойти к нему и пожать руку.

Кажется, Шарлотта действительно была в полнейшем восторге.

Я же не имела ни малейшего представления, о чём она говорит.

Я вопросительно посмотрела на Химериуса, но тот только пожал плечами.

— Прости, о таких чуваках не слышал, — сказал он.

— Ну, всё на свете знать невозможно, — ответила я и понимающе улыбнулась.

Шарлотта вздохнула:

— Так-то оно так, но пролистать какое-нибудь серьёзное новостное издание нам с тобой не повредит. Надо быть в курсе последних политических событий. Ну конечно, для этого придётся заставить мозг немного поработать… хотя у некоторых это вряд ли получится.

Я же говорю — любить такую, как Шарлотта, ой как непросто.

Марли галантно распахнул перед нами дверцу. С шарлоттиной стороны, кстати.

— Мистер Джордано ожидает вас в старой трапезной, — сказал мистер Марли. Мне показалось, он еле сдержался, чтобы не поклониться. — Мне поручено вас сопроводить.

— Я знаю, как туда пройти, — сказала Шарлотта. — Вылезай скорее!

— Интересно, почему всем так нравится тобою помыкать? — сказал Химериус. — Мне пойти с вами?

— Да, пожалуйста, — сказала я. Мы, тем временем, юркнули в одну из узких улочек Темпла. — Когда ты рядом, я чувствую себя увереннее.

— Купишь мне собаку?

— Нет!

— Но ты же меня полюбила, правда ведь? По-моему, мне стоит почаще исчезать!

— Или придумать, как ты можешь приносить пользу, — сказала я и подумала о том, что предложила Лесли. Химериус может стать твоим тайным оружием. А она права. Не часто встретишь друга, который умеет проходить сквозь стены.

— Ты чего там копаешься? — крикнула Шарлотта.

Они с мистером Марли успели уйти на несколько метров вперёд. Я вдруг заметила, насколько они друг на друга похожи.

— Бегу-бегу, — пробормотала я.

~~~

Глава пятая

Скажу сразу, урок с Шарлоттой и мистером Джордано оказался в сто раз ужаснее, чем я ожидала. А всё потому, что моя кузина и мистер Джордано старались научить меня всему и сразу. Мало того, что я изо всех сил старалась запомнить мелкие шажки менуэта, хотя ноги мои при этом страшно заплетались (на мне был кринолин в красную полоску, который в сочетании со школьной блузкой цвета картофельного пюре смотрелся просто чудовищно). В то же время мне растолковывали разницу между политическими воззрениями тори и вигов, [9] показывали, как правильно держать веер, и объясняли, к кому надо обращаться «Ваша Светлость», к кому «Ваше Сиятельство», а к кому — «Ваше Высочество». Через час вместо того, чтобы научиться открывать веер семнадцатью разными способами, я заработала жуткую головную боль, и перестала понимать, где у меня правая рука, а где — левая.

Тогда я решила перевести всё в шутку:

— Может, прервёмся ненадолго, а то я набралась уже такой светлости…

Но никто даже не улыбнулся.

— Это не смешно, — прогнусавил Джордано, — ты глупая девчонка.

Старая трапезная представляла собой огромное помещение на первом этаже. Здесь были высокие окна, выходившие во внутренний дворик. Мебели не было почти никакой, лишь пара стульев у стены и рояль в дальнем углу. Химериус взобрался на люстру и, аккуратно сложив крылышки, свесился оттуда вниз головой.

Мистер Джордано представился так:

— Джордано, просто Джордано. Кандидат исторических наук, известный кутюрье, мастер японских духовных практик, дизайнер украшений, знаменитый хореограф, адепт третьего уровня, специалист в области XVIII и XIX веков.

— Жуть, — сказал Химериус, — кое-кого, кажется, в детстве слишком часто подбрасывали. И однажды не успели поймать.

В ответ я могла только промолчать в знак согласия. Мистер Джордано, ой, то есть, просто Джордано, напоминал мне какого-то сумасшедшего ведущего в телемагазине. Он гнусавил так, будто нос его был зажат большой прищепкой. Говорил он быстро и взахлёб, поэтому казалось, что под столом за лодыжку его постоянно покусывает маленькая собачка. Он был похож на продавца тёрок и сковородок с одного канала. Мне всё казалось, что Джордано вот-вот расплывётся в улыбке и скажет: «А сейчас, дорогие телезрители, давайте посмотрим на следующую модель — это домашний фонтанчик высочайшего качества, маленький оазис счастья, всего за двадцать девять фунтов, звоните прямо сейчас, я сам приобрёл себе несколько таких…»

Вместо этого он (так и не улыбнувшись) развернулся к нам и сказал:

— Шарлотточка, зайка, приветики-приветики, — он чмокнул воздух сначала возле правого шарлоттиного уха, а потом возле левого. — Слышал-слышал, что произошло, и знаешь, это просто кош-мар-но! Столько лет упорных тренировок и такой талант — коту пол хвост! Ай-ай, просто ужас, какой скандал, так несправедливо… Это она, да? Твоя замена? — изучающим взглядом он окинул меня с головы до пят, поджав при этом пухлые губы.

Я не могла сдержаться и уставилась на него в ответ. У мистера Джордано была очень своеобразная причёска, напоминающая атомный взрыв. Она крепко держалась на голове с помощью невероятного количества геля и лака. Нижнюю часть его лица, будто реки на карте местности, пронизывали маленькие чёрные бороздки. Брови его были тонко выщипаны и подведены чем-то вроде чёрного карандаша. Кажется (но тут я могла и ошибиться) он, вдобавок ко всему, напудрил нос.