Флетч в Зазеркалье, стр. 30
– Флетч?
– Да, Кристел.
– Извини, что звоню тебе в столь поздний час.
– Я не сплю. – Сидя на краю кровати, Флетч оглядывал стены спальни в «Манки грасс сьют» на третьем этаже особняка Виндомии.
– У Джека все в порядке?
– Да. Он позвонит тебе утром.
– Флетч?
– Да, Кристел?
– Я думаю, что голодна.
– Понятно.
– Я лежу в полной темноте в углу громадного спортивного зала. Почему-то лампа не включается. Я думаю, мистер Мортимер что-то с ней сделал. Как, по-твоему, мог мистер Мортимер перерезать провода?
– Он очень злобный.
– Я не могу даже читать.
– Почему бы тебе не поспать?
– На ночь он оставил мне высокий стакан с обезжиренным молоком.
– Глотни молока и засыпай.
– Я его выпила.
– Все?
– Давным-давно.
– Ясно.
– Флетч, вместо овец я считаю тарелки с макаронами. Ты знаешь, в томатном соусе. С сыром. Чесночным хлебом. Когда вместо макарон на тарелках появились вареные лобстеры, я решила позвонить тебе.
– Правильно. Лобстеры нынче дороги.
– Запеченные в духовке и фаршированные креветками.
– Хватит. Я чувствую, что проголодался.
– Извини. Дурные привычки заразительны.
– Поверишь ты мне или нет, но эту ночь ты переживешь.
– Скажи мне еще раз, что я действительно испытываю.
– Это не голод.
– А по ощущениям голод.
– Это то, что ты всегда полагала голодом, на что реагировала, как на голод.
– А что же это?
– Пищеварительные боли.
– Я ощущаю пищеварительные боли, не голодные боли?
– Поверь мне на слово.
– Это правда?
– Откуда мне знать Это моя идея. И мне представляется, что тебе лучше бы в нее поверить.
– Ладно. Я верю Почему ты так поздно не спишь?
– Доктор Редлиф умер после обеда.
– Как? Его кто-нибудь убил?
– Да. Я.
– И как тебе это удалось?
– Я с ним поговорил.
– Мистер Мортимер как раз этим вечером сказал, что тебя ни в коем случае нельзя слушать.
– Полагаю, он прав.
– Пищеварительные боли, не голодные боли. – Кристел шумно выдохнула. – Никогда такого не слышала, Флетч. Поговори со мной.
Флетч не смог подавить зевок.
– Постарайся уснуть, Кристел.
– Пищеварительные боли свидетельствуют о том, что я поела. Эта правильно?
– Абсолютно.
– Что ж, я действительно поела. – Тяжелый вздох. – Спокойной ночи, Флетч.
– Крепкого тебе сна. И не попади в клешни лобстерам.
– Спасибо, Флетч.
Флетч вновь зевнул.
– Джек?
Они лежали на боку, вытянувшись во весь рост, тесно прижавшись друг к другу. Он всю ночь не выпускал Шану из объятий.
Она тихо плакала.
В какой-то момент Джек заснул.
Теперь за окном забрезжила заря.
– Джек? Люби меня. Только осторожно. Нежно. Медленно.
– Ты этого хочешь?
– Да. Пожалуйста.
Солнце давно взошло, когда Джек брился в маленькой ванной.
Над его левым плечом в зеркале появилось лицо Шаны.
Ее глаза сузились, превратились в щелочки. Смотрела она на шрам на спине.
– Аликсис, – прошипела Шана.
Исчезла из зеркала.
К своему изумлению, Джек услышал, как закрылась входная дверь. Прежде чем он успел стереть с лица пену.
Глава 22
– Тут все развалится в мгновение ока, – сказала Джеку миссис Хьюстон.
Он не мог с ней не согласиться.
Виндомия рушилась на глазах.
Позавтракав в одиночестве в коттедже, Джек оседлал велосипед и объехал поместье.
Несмотря на раннее воскресное утро, автомобили так и сновали по дорогам Виндомии. Об ограничении скорости никто не вспоминал. Принадлежали автомобили не только тем, кто работал и жил тут. Несколько раз нетерпеливые гудки сгоняли Джека на обочину. Спасаясь от пошедшей на обгон машины, он нырнул в кювет.
Он увидел, что ворота Виндомии широко распахнуты. Сторожевая будка, сложенная из камня в фут толщиной и делившая дорогу пополам, пустовала. Телефонный аппарат утащили, провода вырвали из стены с корнем. Въезжая в Виндомию, Джек видел в сторожевой будке телемонитор. Утащили и его.
Пустовал и домик охранников. На первом этаже разбили окно. На втором из открытого окна свешивались занавески. С черного входа сорвали сетчатую дверь.
Обернувшись, Джек взглянул на особняк.
Над крышей не реяли десять бело-синих флагов. Никто не удосужился поднять их, даже до середины стойки.
Джек понял, что ему недостает хлопанья флагов на ветру.
Он покатил обратно в деревню.
На улицах автомобили стояли практически перед каждым домом. Некоторые хозяева припарковали их прямо на лужайках. Во дворах везде валялись детские игрушки.
Легковушки и пикапы заполнили стоянку перед супермаркетом. Женщина, которую он видел за кассой, стояла на крыльце в домашнем халате и шлепанцах. Посмотрела на подъехавшего на велосипеде Джека. Закашлялась. Двое мужчин вышли из магазина с полными корзинами, прошли мимо женщины, спустились по лестнице, начали перекладывать продукты в багажник малолитражки.
На дорожке перед восстановительным центром кто-то написал большими буквами: «ДАЙ МНЕ ЧЕГО-НИБУДЬ СЛАДЕНЬКОГО, СЭНДИ».
На цифровых часах на башне в конце улицы бежали секунды. Флаг на башне тоже не подняли.
Легко сообразив, что все это значит, Джек покатил к охраняемой автостоянке.
Цепь с замком срезали. Ворота оставили открытыми. Так же, как дверь в сторожку.
На автостоянке остались считанные машины, включая и «Миату» Джека. В сторожке он нашел ключи, висевшие на гвоздике, сунул в карман.
Только несколько самолетов, два маленьких реактивных, с надписью «РЕДЛИФ МИРРОР» на борту, старенький двухместный биплан и еще один, реактивный бизнес-класса. Джек слышал, как самолеты гостей взлетали рано утром, некоторые еще до рассвета.
Стоянка у административного здания пустовала.
Джек поехал к клубу. Вот где хватало машин. Судя по всему, веселье было в самом разгаре. В воздухе стоял запах жарящегося мяса. У первой лунки выстроились в ряд гольфовые тележки. Джек и не подозревал, что в Виндомии живет столько людей. Все улыбались, смеялись, от ярких тонов одежды слепило глаза.
На нескольких тележках для гольфа подростки гоняли по зеленому полю. Некоторые пытались одновременно тормозить и ускоряться, дабы развернуть тележку. Одна тележка чуть не слетела со склона в пруд, вызвав веселый смех.
Возвращаясь к особняку, Джек наткнулся на бредущую по обочине миссис Хьюстон. В руке она держала толстую трость. Но не опиралась на нее.
Джек слез с велосипеда, чтобы поговорить с ней. Они встали в тени деревьев, растущих вдоль дороги.
– Знаешь, когда мы впервые приехали сюда, когда Честер начал строить Виндомию, он попытался завести огород. Я его уговорила.
Ничего у него не вышло.
Он окружил его забором, три фута под землей, шесть – над ней, с калиткой, которая запиралась на замок. Я тогда еще спросила, неужели он думает, что зайцы, олени или кабаны разбираются в технике и могут открыть калитку с обычной щеколдой.
Он поливал огород дважды в день. Ежедневно подкармливал удобрениями. Подчистую вывел все сорняки. Как только я увидела, что он делает, я предложила ему умерить пыл, оставить огород в покое. Если какое-то растение, по его мнению, заболевало, он его выдирал.
Он погубил огород. Своей заботой.
Пока они разговаривали, по дороге проехал пикап. Двое мужчин сидели в кабине, третий стоял в кузове. Через заднее стекло кабины Джек увидел стволы двух ружей.
Ехал пикап очень медленно.
Мужчины, что сидели в кабине, помахали им руками.
Когда пикап миновал их, мужчина в кузове улыбнулся.
– Милое у вас тут местечко.
Ни миссис Хьюстон, ни Джек не взмахнули рукой, не улыбнулись, не произнесли ни слова в ответ.
На повороте из окна кабины вылетела пустая банка и прыгала по асфальту, пока не замерла.