Вариант единорога, стр. 7
— Думаю, нет,— отвечала она.— К сожалению.
Зеркало начало темнеть.
Я уже некоторое время ощущала идущую от незнакомца угрозу. Впрочем, это моя работа.
Теперь я различила и саму гизель. Огромная, в два человеческих роста, червеобразная, безглазая, но с акульим ртом, с множеством коротких ножек и рудиментарными крылышками. Ее черное туловище пересекали красная и желтая полосы. Она ползла по отраженной комнате, постепенно изгибаясь.
— Когда вы спрашивали про героя,— полюбопытствовала Флора,— вы хотели сказать, что гизель пройдет сквозь стекло и нападет на нас?
— Коротко говоря,— произнес странный коротышка,— да.
— Когда она нападет,— сказала я Флоре,— швырни меня в нее. Я зацеплюсь и поползу к горлу.
— Ладно. И еще кое-что можно сделать.
— Что же? — спросила я.
— Помогите! Помогите! — закричала Флора.
Гизель начала выползать из серебристого зеркала в цветочной раме. Флора сняла меня со щиколотки и бросила. У твари не было шеи, но я обвила ее туловище перед самым ртом и начала стягиваться.
Флора продолжала кричать. В коридоре загрохотали тяжелые башмаки.
Я сжимала и сжимала хватку, но горло у твари было как резиновое.
Чародей направлялся к двери, когда та распахнулась и в комнату вошел высокий, подтянутый рыжеволосый Люк.
— Флора! — сказал он, потом увидел гизель и обнажил клинок.
В недавнем путешествии с Мерлином между Тенями я обрела способность общаться на сложных уровнях. Мое восприятие — которое совершенно изменилось — обрело новую остроту. Оно не показывало мне ничего необычного в Люке, чародее или гизеле, а вот Вервиндль лучился теперь совершенно особым светом. Я поняла, что это не просто меч.
Люк встал между Флорой и гизелью. Чародей сказал:
— Что это за клинок?
— Его зовут Вервиндль,— отвечал Люк.
— А вы...
— Ринальдо, король Кашфы.
— Ваш отец — кто он был?
— Брэнд, принц Амбера.
— Разумеется,— сказал чародей, вновь направляясь к двери.— Этим мечом вы сумеете уничтожить тварь. Прикажите ему черпать энергию. Он может получать ее практически в неограниченном количестве.
— Почему? — спросил Люк.
— Потому что на самом деле это не меч.
— А что же?
— Извините,— сказал чародей, глядя на гизель, которая уже подползала к нам.— Я страшно тороплюсь. Мне надо отыскать другое зеркало.
Я видела, что он, не зная о моем присутствии, сознательно дразнит Люка, поскольку разгадала загадку и понимала: объяснение не заняло бы времени.
В следующее мгновение я отцепилась и быстро-быстро соскользнула на пол, потому что Люк размахнулся Вер-виндлем, а мне не хотелось оказаться изрубленной на куски. Я не знала, что бы со мной сталось: разделилась бы я на две мудрые, остроумные, сознательные части или погибла бы. А поскольку желания проверять теории на собственной шкуре у меня не было, самым разумным представлялось отползти.
Я шмякнулась на пол в ту секунду, когда удар обрушился на гизель. Ее головной сегмент упал рядом, продолжая извиваться. Я ринулась к щиколотке Люка. Флора схватила стул и, несмотря на сломанный ноготь, с силой обрушила его на хвост твари. Она повторила это еще несколько раз. Люк продолжал крошить свою половину.
Я доползла, куда собиралась, взобралась по ноге и уцепилась покрепче.
— Слышишь меня, Люк? — позвала я.
— Да,— отвечал он.— Кто ты?
— Мерлинова удавка Фракир.
Люк с размаху рубанул хвостовую часть, которая ползла на него, выставив когтистые лапки. Потом развернулся и рассек нападающую переднюю. Флора снова ударила по задней стулом.
— Мне известно, что знает чародей,— сказала я.
— Вот как? — произнес Люк, отрубая очередной сегмент и оступаясь на брызнувшем из него клейком соке.
— Вервиндль может вобрать в себя энергии довольно, чтобы разрушить мир.
— Серьезно? — удивился он, пытаясь вскочить с пола. Обрубок гизели с размаху бросился на него.— Ладно.
Люк встал на ноги, коснулся обрубка острием меча и тут же отдернул — обрубок скорчился.
— Ты права. В этом что-то есть.— Он вновь кольнул атакующий сегмент, тот вспыхнул синеватым пламенем и исчез.— Флора, Флора, назад! — закричал Люк.
Она отступила, и Люк превратил в пепел наступавший на нее хвостовой сегмент. Потом следующий.
— Ну вот, вроде пошло,— сказал он, поворачиваясь к очередному обрубку.— Только я не понимаю, как это получается.
— Это не меч,— сказала я.
— А что же тогда?
— Перед тем как стать Вервиндлем, он был спикар-дом Раутом.
— Спикардом? Как то кольцо, которое подобрал Мерлин?
— Именно.
В несколько быстрых движений Люк разделался с остатками газели.
— Спасибо, Фракир, что объяснила, как эта штука действует. Поищу-ка я этого чародея, хотя сильно подозреваю, что он укрылся в ближайшем зеркале.
— Я тоже так думаю.
— Как его зовут?
— Он не сказал.
— Выясним... Флора,— продолжал Люк.— Я пойду на поиски чародея. Скоро вернусь.
Она улыбнулась, он вышел. Нет необходимости говорить, что чародей не отыскался.
— Интересно, откуда он попал в зеркало? — промолвил Люк.
— Понятия не имею,— отозвалась я.— Но сама я скорее заинтересовалась бы тем, кто отправил за ним эту тварь.
Люк кивнул.
— Что теперь?
— Думаю, надо сказать Флоре, что ее извращенец ударился в бега. Ты — чародей. Можно ли что-нибудь сделать с ее зеркалами, чтобы он не принялся за старое?
— Думаю, да,— отвечал Люк, подходя к ближайшему окну и выглядывая на улицу,— Я этим займусь. А ты?
— Я хотела бы вернуться к Мерлину.
— Если он во Владениях Хаоса — а я подозреваю, что это так,— то мне не удастся отправить тебя через карту.
— Как насчет Вервиндля?
— Я еще не понял, как он действует. Надо немного попрактиковаться.
— Слушай, а как ты здесь оказался?
— Хотел поговорить с Вайол,— сказал Люк.— Она пообещала, что Корвин скоро вернется, а потом предложила мне стол и кров, чтобы я подождал его несколько дней.
— Тогда ты можешь носить меня на себе, пока он не объявится, а я постараюсь напроситься с ним. У меня предчувствие, что они с Мерлином скоро увидятся.
— Может, я и сам его встречу, но пока трудно сказать.
— Ладно. Ближе к делу решим.
— А как по-твоему, что вообще затевается?
— Что-то жуткое в вагнеровском духе,— сказала я,— с морем крови, громами и гибелью для нас всех.
— А, как всегда,— отвечал Люк.
— Именно,— отозвалась я.
Окутанка и гизель
Очнувшись в темной комнате, я осознал, что занимаюсь любовью с некой дамой, при этом мне не удалось вспомнить, как она оказалась у меня в постели. Жизнь иной раз преподносит сюрпризы. Порой у них бывает непривычно сладкий вкус. У меня не было желания нарушать наше согласие, и я продолжал, снова и снова, совершать те действия, за которыми меня застало пробуждение, продолжала их совершать и она, пока мы не достигли той точки, когда понятия «отдать» и «взять» сливаются воедино, момента уравновешенности и успокоения.
Я сделал незаметное движение левой рукой, и приглушенный свет возник и замерцал над нашими головами. У нее были длинные черные волосы и зеленые глаза, высокие скулы и широкий лоб. Когда зажегся свет, она засмеялась, приоткрыв зубы вампира. Однако на ее губах не было следов крови, и я посчитал невежливым потрогать свое горло в поисках следов укусов.
— Сколько лет, сколько зим, Мерлин,— мягко сказала она.
— Мадам, преимущество на вашей стороне,— сказал я.
Она вновь засмеялась.
— Едва ли,— ответила она и произвела несколько телодвижений, которые имели целью окончательно повергнуть меня в смущение и вызвать целую бурю в моем теле.
— Это несправедливо,— сказал я, вглядываясь в эти глубокие, словно море, глаза и гладя этот бледный лоб. В ней было нечто ужасно знакомое, но я не мог понять что.
— Подумай,— сказала она,— ибо я хочу, чтобы меня вспомнили.