Белый, стр. 54
От Ларса я готова принять плеть, это не только наказание, это выражение доверия, причем взаимное.
Первый удар хоть и легкий, но неожиданный. Только бы не остановился из-за того, что я дернулась.
Нет, он все понял. Следует новый взмах и кожу обжигает плетеная кожа.
Боль…
Дело не в том, что она выносима, совсем недавно я не перенесла бы и куда менее сильную. Эта боль желанна, боль – освобождение.
Свист плети.
Боль – избавление. От всего, что было не так…
Снова удар.
Избавление от своего страха…
Плеть.
От недоверия…
Кожу обжигает прикосновение девайса.
От ревности и глупости…
Еще…
Я люблю тебя, Ларс!
Еще…
И боль, которую испытываю сейчас, тоже люблю…
Боль может быть белой…
Бритт ворчит:
– Ну зачем им уезжать в какую-то там Швейцарию?
– Швейцария не какая-то там, к тому же там прекрасные медицинские учреждения, – спокойно возразила подруге Фрида.
– А в Швеции нет? Что, нельзя родить здесь?!
– Бритт, ну ты же знаешь, что Ларс гражданин Швейцарии и хочет, чтобы ребенок тоже получил швейцарское гражданство.
– Чем шведское хуже?
– Не хуже, но они с Бритт договорились, что второй малыш родится здесь и будет иметь гражданство мамы.
– Все равно, – надула губы Бритт.
– Чего ты дергаешься?
– Не знаю, мне кажется, стоит Линн уехать, что-то случится.
– Конечно, случится, она родит крепкого и здорового малыша. К тому же Линн не одна, она с Ларсом.
– Ларс не акушер. Они тебе не говорили, кто там?
– Сами знать не хотят. Какая разница?
– Ларс хочет маленькую принцессу, а если он хочет, то так и будет.
– Мне кажется, Линн не против. Где бы нам припарковаться? – Фрида крутила руль, как заправский гонщик.
– Вон они!
– Вижу.
Уже через минуту подруги обнимались, причем Бритт старалась ненароком не задеть уже большой живот Линн:
– Ну ты и растолстела! У вас там не двойня?
– Хорошо бы, еще раз девяти месяцев сплошных запретов я не выдержу, – вздохнула подруга.
Ларс возмутился:
– Ты намерена обойтись двумя детьми?
– А сколько тебе нужно?
– Много, и вообще, когда ты беременна, то не такая беспокойная. Будешь рожать, пока не привыкнешь. И не спорь, не то выпорю.
Чтобы отвлечь его от столь опасной темы разговора, Линн поинтересовалась у подруг:
– Как ваши дела?
Фрида покачала головой:
– Бритт серьезно намерена составить конкуренцию агентству «Леди».
– Конечно! Пусть занимаются соблазнением мужиков, мы займемся настоящим сыском! – У Бритт вид победительницы, хотя ни одного дела они пока не завершили.
– Берегитесь, преступники, Бритт вышла на тропу войны. Не забывай вовремя сообщать, когда тебя нужно вытаскивать из неприятностей. Фрекен не желают посидеть с чашечкой кофе? – улыбнулся Ларс. – У нас есть время?
– Полчаса есть, – строгости Бритт могла бы позавидовать любая профессор.
Через два часа, за которые Бритт успела в подробностях пересказать подруге сложности дела, за которое они с Фридой взялись («Ой, там столько всего! В убийстве подозревают ее, но она точно не виновата, а вообще, такого паразита убить не грех, непонятно, почему столько ждали»), все же организовав свое частное сыскное агентство, новоиспеченные частные сыщицы отправились по своим делам, а Ларс повез Бритт через мост в Данию и дальше в Швейцарию – ей скоро рожать…
Линн оглянулась, провожая взглядом машину подруг:
– Как я им завидую.
– А они тебе.
– Думаешь?
– Фрида завидует, ты заметила, как она смотрела на твой живот?
– Ларс, неужели их в агентстве только двое?
– Нет, с ними Магнус и Том.
– Думаешь, справятся?
– Почему нет? Они девушки весьма решительные, к тому же при таких помощниках.
– Ларс, вот рожу и присоединюсь к ним!
Ларс совершенно серьезно кивнул:
– После пятого пожалуйста.
– Что?!
– Надо решать демографическую проблему Швеции. К тому же психологи советуют иметь каждому ребенку в семье не меньше двух братьев и двух сестер.
– Тебе хорошо говорить, не ты ходишь беременным…
Загорелся красный сигнал, пользуясь этим, Ларс наклонился к жене и нежно поцеловал в висок:
– Вредина… Тебе же нравится?
Погладил рукой живот Линн, которая, не могла сдержать улыбку.
– Потерпи, малыш, скоро мама перестанет ворчать и будет только ойкать, рожая.
Линн счастливо улыбалась, несмотря на обещание боли. Эту боль можно вытерпеть, ради ребенка и Ларса она вообще готова терпеть любую боль…
Через двадцать один день, ровно в положенный срок Ларс услышал долгожданное:
– У вас дочь. Очаровательная принцесса, похожая на маму.
– А глаза? – подала голос счастливая мать.
– Глаза у всех новорожденных голубые. Завтра увидите.
На следующий день, заглянув в глазки своей малышке, Линн улыбнулась:
– Папины… стальные…
Мечта о сероглазой принцессе сбылась. И то, что ее папа присутствовал при рождении и вообще все время рядом, добавляло счастья.
– Нам куча поздравлений. Бритт с Фридой… Магнус… Джейн, Уилл и маленький Марк… Том… фру Сканссен… Вангер, между прочим…
Линн хотела возмутиться, но почувствовала, что не может, рядом с сероглазой принцессой не получалось думать плохо даже о Вангере. А Ларс продолжил:
– Смотри, твоя бабушка, Свен, Жан и Мари, Тереза и Йенс. Они вместе?
– Да, поженились, моя сестрица решила, что пропадать такому добру, как Йенс, не стоит, если я не вышла за него, значит, надо ей.
– …твои мама с отчимом… Линн! Папа, и его русская жена…
Немного погодя он, устав перебирать кучу поздравительных телеграмм, отложил бумаги в сторону и потребовал:
– Отдай мою принцессу, ты уже слишком давно держишь ее на руках. Моя очередь.
– Руки вымыл?
Тщательно вымыв руки, Ларс отобрал у жены вкусно пахнущий комочек, держа так осторожно, словно каждая лишняя пылинка могла навредить дочке.
– Ларс, мы так и не придумали ей имя…
– Линн.
– Что Линн? Я говорю, нужно придумать ребенку имя.
– Зачем придумывать, уже есть – Линн. – Ларс рассмеялся. – Я хочу, чтобы у меня были две Линн, правда, малышка?
Одни серые глаза встретились с другими такими же, смотревшими с безмерной любовью, крошечный ротик разъехался в беззубой улыбке.
– Она согласна!