Мэри Поппинс в парке, стр. 17
— Не говорите со мной так вежливо! Мне не нужно больше везения!
— Но ведь это то, чего ты хотел! — возразила Мэри Поппинс.
— Да, но теперь я этого не хочу! Хватит с меня! Пожалуйста, не будьте так вежливы и добры со мной! Будьте такой, как всегда!
Улыбка исчезла с ее лица.
— А разве я обычно не добра и не вежлива? За кого ты меня принимаешь — за гиену?
— Нет, Мэри Поппинс, не за гиену. Вы и вежливы, и добры. Но сегодня я хотел бы видеть вас сердитой. Так я чувствую себя гораздо безопаснее!
— Неужели? Интересно, когда я сердилась?
Говоря это, Мэри Поппинс, тем не менее, выглядела очень сердитой. Глаза ее сверкали, щеки пылали. И впервые все это не пугало Майкла, а напротив — приводило в восторг. Теперь, когда ледяная улыбка исчезла с лица Мэри Поппинс, Майклу было все равно, что произойдет. Ведь она снова была такой, как всегда, близкой и знакомой!
— А в особенности мне нравится, когда вы фыркаете, — отважился прибавить он.
— Фыркаю? — фыркнув, переспросила она. — Что за глупости?
— Да, вы тогда еще говорите «гм!», как верблюд!
— Как кто?
На мгновение Мэри Поппинс словно окаменела. Затем, придя в себя, она грозно двинулась вперед, живо напомнив Майклу те мгновения, когда на него в золотом дворце надвигалась целая стена ощетинившихся кошек.
— Майкл Бэнкс! — повысила она голос, с каждым шагом делаясь все выше и свирепее (ну совсем как кошачий Король!). — Вы смеете утверждать, будто я похожа на верблюда? Интересно, на какого? На одногорбого? Или, может, на двугорбого?
— Но, Мэри Поппинс, я хотел сказать…
— Все, на сегодня достаточно! Если я еще услышу хоть одну дерзость, живо отправишься в постель!
— Но я уже в постели, Мэри Поппинс, — возразил Майкл дрожащим голосом, так как к этому моменту и впрямь лежал в своей кровати.
— Сначала назвал гиеной, патом верблюдом! Что следующее? Горилла?
— Но…
— Ни слова! — прошипела она и, гордо вскинув голову, вышла из комнаты.
Майкл знал, что нанес ей оскорбление, но не слишком об этом сожалел. Напротив, он был рад: ведь Мэри Поппинс снова стала прежней!
Укутавшись в одеяло, он обнял подушку. Она была мягкой и теплой…
Тени медленно двигались по потолку. Майкл лежал и прислушивался к знакомым звукам — шуму воды в ванной, болтовне Близнецов и звяканью посуды в Детской.
Постепенно звуки становились все слабее, а подушка все мягче…
Но вдруг изумительный аромат наполнил комнату. Майкл вздрогнул и сел в постели.
Прямо перед собой он увидел дымящуюся чашку шоколада. Аромат, исходящий от нее, смешивался с запахом свежих тостов и крахмального передника Мэри Поппинс, делая его еще восхитительней.
Мэри Поппинс неподвижно стояла и смотрела вниз. Майкл с радостью встретил ее взгляд — взгляд, способный видеть человека насквозь. Он понимал: она знает, что он вовсе не считает ее похожей на верблюда.
Итак, день закончился. Окончились и приключения. Где-то далеко в небе светила Кошачья звезда. И тут, размешивая шоколад, Майкл вдруг понял, что у него есть все, что он хочет.
— Кажется, Мэри Поппинс, мне больше нечего желать, — сказал он.
— Гм! Слава Богу! — отозвалась она, скептически улыбаясь…
Глава четвертая. Дети в истории
Чик! Чик! Чик!
Вжик! Вжик! Вжик!
Газонокосилка сновала туда-сюда, оставляя за собой полоски свежесрезанной травы. Смотритель Парка, тяжело дыша, толкал ее изо всех сил. В конце каждой полосы он на минуту останавливался, чтобы оглядеть Парк и убедиться, что все посетители соблюдают Правила.
Вдруг краешком глаза он, заметил большой сачок, раскачивающийся взад-вперед среди зарослей лавра.
— Бенджамин! — крикнул он предостерегающе. — Бенджамин Винкл! Помните о здешних правилах!
Смотритель Зоологических Садов повернул голову и поднес палец к губам. Это был маленький, нервный мужчина, с бородой, которая, будто пышный воротник, окаймляла его лицо.
— Т-с-с-с! — прошипел он. — Я здесь из-за Адмирала!
— Из-за Адмирала? Ну, в лавровых кустах его нет. Вон его дом, в конце улицы. Большой такой, с телескопом на крыше.
— Я имею в виду Красного Адмирала! — прохрипел Смотритель Зоологических Садов.
— Да, он и вправду красный. У него лицо — как закат, предвещающий бурю!
— Я говорю не о человеке, Фред!
Смотритель Зоологических Садов с упреком взглянул на Смотрителя Парка.
— Я ловлю бабочек для Дома насекомых. Но мне удалось добыть, — он удрученно покосился на свой сачок, — всего одну капустницу.
— Капустница? — воскликнул Смотритель Парка, усаживаясь на газон. — Если вам нужна капуста, то у меня в саду растет несколько кочнов. Еще есть репа. И даже артишоки. Добрый день, Герберт! Как поживаете? — спросил он у Полицейского, который через Парк направлялся на дежурство.
— Бывает хуже, — отозвался Полицейский, поднимая голову на окна дома № 17 в надежде мельком увидеть Элен.
Затем вздохнул.
— Но бывает и лучше! — мрачно добавил он.
Чик-чик! Вжик-вжик!
Солнечный свет расцветил полосатый газон и разлился по Парку и окрестным улицам. Он распространился так далеко, что даже осветил базарную площадь, качели, карусель и большой синий флаг с золотыми словами на нем: «Ярмарка Маджа».
Смотритель Парка остановился в конце полосы и огляделся, подобно ястребу.
Толстый мужчина, с лицом, румяным, как маковый цвет, вышел из маленьких ворот, ведущих с ярмарки. На макушке у него был котелок, а во рту — большая сигара.
— Сойдите с травы! — тух же закричал на него Смотритель Парка.
— Но я не заходил на нее! — возразил толстый мужчина с видом оскорбленной невинности.
— Ну, я только предупредил вас. Мусор следует бросать в корзины, тем более на ярмарке, мистер Мадж!
— Мистер Смит, — ответил толстый мужчина солидным, уверенным голосом, — если вы найдете хот; бы одну бумажку после того, как закончится ярмарка, буду чрезвычайно удивлен. В этом случае вы может пообедать за счет ярмарки, не будь я Вилли Мадж!
И, сунув руки в карманы пиджака, он важно отправился дальше.
— В прошлом году, — прокричал ему вслед Смот ритель Парка, — я выметал мешки бумажек! И никто не кормил меня обедом за счет ярмарки! Я ходил обедать домой!
Со вздохом он снова принялся за работу, и газонокосилка с монотонным жужжанием опять заходила туда-сюда. Дойдя до полосы, за которой начинался розовый цветник, Смотритель опасливо огляделся. Похоже, никто за ним не наблюдал, а следовательно, никто не сможет доложить Лорду-Мэру, что он позволил себе немного отдохнуть.
Розовый цветник опоясывал собой широкий бассейн, в центре которого возвышался фонтан из белого мрамора, формой напоминающий раскрытую розу.
Смотритель Парка прищурился. У фонтана лежали Джейн и Майкл, а сразу за Розовым цветником, на мраморной скамейке, сидел пожилой джентльмен. Было похоже, что он забыл дома свою шляпу, так как на его лысой голове красовалась остроконечная кепка, сделанная из газеты. Держа в руке лупу, джентльмен с ее помощью читал огромную книгу. Переворачивая страницы, он что-то бормотал себе под нос.
Перед Джейн и Майклом тоже лежала книга. Джейн читала ее вслух, и ее голос смешивался с шумом фонтана. Более мирную картину трудно было себе представить.
— Какая тишина! — прошептал Смотритель Парка. — Прикорну-ка я немного! — и он осторожно улегся среди кустов, надеясь, что если кто и увидит его, то примет за розу.
Впрочем, если бы он посмотрел в другую сторону, то наверняка бы хорошенько подумал, прежде чем совершить подобный поступок. Дело в том, что в отдалении, под деревом, сидела Мэри Поппинс и качала коляску с лежащей в ней Аннабелой.
У Аннабелы как раз прорезывался первый зуб.
— У-у! У-у! — жалобно хныкала она.
Клик-клик! — скрипели колеса.