БДВ, или Большой и Добрый Великан, стр. 10

БДВ открыл чемодан и вытащил несколько пустых стеклянных банок.

Он снял с них завинчивающиеся крышки, выпрямился и приготовился к охоте. Голова великана, окутанного туманом, то исчезала из виду, то вновь появлялась. В руке он держал огромный сачок. Софи посмотрела вверх и заметила, как завертелись его уши. Они словно отделились от головы и плавно раскачивались.

Неожиданно БДВ рванулся вперёд. Высоко подпрыгнув, он взмахнул сачком, который с пронзительным свистом опустился на добычу

— Поймал! — завопил он. — Давай сюда банку! Быстрее!

Софи подняла банку и протянула её великану. Быстро щёлкнув сачком, он переложил в банку его содержимое и прикрыл горлышко ладонью.

— Крышку! — прошептал он. — Скорее!

Девочка подняла откручивающуюся крышку и вручила её БДВ.

Он накрепко закрутил её, и банка закрылась. БДВ разволновался, приложил банку к одному уху и прислушался.

— Это морская сплюшечка! — взволнованно прошептал он. — Или даже ещё лучше! Золотая сонодзилла!

Софи в недоумении уставилась на него.

— Ой, ой, ой! — продолжал умиляться БДВ. — Сильно повезёт какому-нибудь мальчишке-плутишке, когда я вдую чудесный сон в его комнату.

— А это и вправду хороший сон? — полюбопытствовала Софи.

— Ты ещё спрашиваешь! Это же золотая сонодзилла! Лучше не бывает! — Он протянул Софи банку и сказал: — А теперь замри, как морская сплюшечка! Мне кажется, сегодня можно рассчитывать на целое стадо сонодзилл! Прошу тебя, не дыши! От тебя столько шума!

— Но ведь я даже не пошевелилась! — воскликнула Софи.

— И не булькай! — резко прервал её БДВ.

Он снова выпрямился в тумане и приготовился к броску. Наступила долгая тишина. Они ждали, прислушивались, и наконец вновь раздался свистящий звук падающего сачка.

— Давай сюда банку! Да поскорее!

Когда под крышкой оказался и второй сон, БДВ приложил банку к уху.

— Ох, нет! — вскричал он. — Только не это! Лучше позавтракать мушиными личинками, а пообедать комараньими штиблетами!

— Что произошло?! — испугалась Софи.

— Бугриный акул! — прокричал он. В голосе его послышались возмущение и боль. — Спасите наши уши! Уберите козявок-пиявок!

— О чём это вы? — недоумевала Софи, видя, как БДВ всё сильнее расстраивается.

— За что мне такие лягушения? Зачем я проделал весь этот путь? Для чего? — вскричал он, размахивая банкой. — Что я поймал?!

— А что вы поймали? — спросила Софи.

— Бугриного акула! — вскричал он. — Отвратительного, омерзительного, крысо-жабо-бугрительного! Это не просто плохой сон! Это настоящий кошмар!

— Боже правый! — расстроилась Софи. — Что же нам теперь делать?

— Я его никогда не выпущу! — пообещал БДВ. — Если он вылетит из банки, какой-нибудь малыш увидит самый окрысительный сон-кошмар. Этот бугриный акул ужастрофически опасен. Я его взорву, как только мы допрыгаемся до дому.

— Действительно, нет ничего страшнее ночных кошмаров. В последний раз, когда он у меня был, я проснулась в холодном поту.

— От этого акула ты проснёшься в замёрзшем порту, в котором вместо кораблей у тебя зубы встанут дыбом! От бугриной лягушатины кровь превратится в сосульки, а кожа завернётся в кожаные стружки, которые поползут по полу, как ужи-ужастики!

— Неужели и вправду всё так плохо?

— Хуже не взлетает! — воскликнул БДВ. — Это ужастрофически опасно! В пойманном мною кошмаре перемешались бугриный акул, бурый орл и быстрорыл. Я так рад, что мне удалось крепко закрутить крышку! Ах, ты, мерзкий бугрострёныш! Больше тебе не напугать милых деток-конфеток!

Софи, пристально взглянув на банку, неожиданно воскликнула:

— Ой, да там что-то шевелится!

— А ты думала?! Перед нами наиужаснейший бугрострёныш.

— Вы мне говорили, сны невидимы!

— Так оно и есть, пока их не поймаешь. Мы же ясно видим бугрострёныша.

Внутри банки Софи заметила красноватый контур полупрозрачного существа, похожего на шарик из желе. Странное существо билось о стекло, постоянно изменяя форму.

— Ах, как убивается и рвётся наружу! Того и гляди, взорвётся!

— Чем хуже сон, тем злее он становится, оказавшись в плену, — объяснил БДВ. — Он ведёт себя так же, как дикий зверь, попавший в клетку. Если он злобный, тогда жди — обязательно устроит кобрарам! А если зверь мирный, как медузлик или цыплоконик, он будет сидеть тихо. Сны ведут себя так же. Этот бугриный акул — по-настоящему буйный. Смотри, как он бьётся о стекло.

— До чего же страшный! — воскликнула Софи.

— Не хотел бы я увидеть бугриного акула злющей тёмной ночкой! — сказал БДВ.

— Даже думать об этом не желаю! — испугалась девочка.

БДВ начал складывать банки обратно в чемодан.

— Все сны собрали? — спросила Софи. — Мы уходим?

— Я очень расстроился из-за этого наиужасиейшего бугрострёныша, — пожаловался БДВ. — Хватит, наловился я снов. На сегодня соноохота отменяется!

Софи забралась в карман жилета БДВ, и великан на всех парах помчался домой. Наконец, вынырнув из тумана и снова оказавшись на жёлтой равнине, вдалеке они увидели остальных великанов, которые лежали, неуклюже развалившись, и крепко спали.

Бугриный акул для Мясазаглотнём

— Прежде чем отправиться на ночную охоту, великаны всегда стараются раз пятьдесят сомкнуть свои моргалки, — сказал БДВ.

Он приостановился, чтобы Софи смогла получше их рассмотреть.

— Великаны спят гораздо меньше человеческих экземпляров, которые обожают придавить пампушку. Ты когда-нибудь задумывалась, что, если человеку пятьдесят лет, двадцать из них он проводит во сне?

— Должна признаться, мне никогда не приходило в голову ничего подобного, — ответила Софи.

— А пора бы тебе хоть что-нибудь в неё загнать! — сказал БДВ. — Прошу тебя, ты только вообрази! Человеческий экземпляр, который говорит, что ему пятьдесят, крепко спит целых двадцать лет и не представляет, что с ним происходит. Ничего не делает! Ни о чём не думает!

— Какая странная мысль! — сказала Софи.

— Мыслее не бывает! Я пытаюсь тебе объяснить, что человеческому экземпляру, который думает, что ему пятьдесят, на самом деле только тридцать.

— Сколько же тогда мне лет? Сейчас мне восемь.

— А вот и нет, — сказал БДВ. — Если человеческие зёрнышки, милые детишки-малышки, проводят полжизни во сне, то тебе только четыре года.

— Нет, мне восемь! — настаивала Софи.

— Ты, конечно, можешь думать, что хочешь, — сказал БДВ, — а на самом деле ты прожила только четыре года с открытыми глазами. Слушай, что я говорю, и не перебулькивай! Девчушки-пичужки не должны спорить с такими великанами-вулканами, как я, который старше тебя на несколько сотен лет.

— А сколько спят великаны?

— Они никогда не теряют времени на спатьохоту. Два-три часа им вполне достаточно.

— Когда же вы сами спите?

— Очень редко. Только когда брыкобраз умывается.

Выглянув из кармана, Софи попыталась разглядеть дремлющих великанов. Спящими они казались ещё огромнее! Разлёгшись на жёлтой равнине, каждый занимал территорию не меньше громадного футбольного поля. Многие лежали на спине, раскрыв гигантские рты, и сильно храпели, как медные горны. Шум стоял невообразимый!

Вдруг БДВ подскочил:

— Клянусь пампушками! Ах, какая мармеладная мысль только что споткнулась о мою голову!

— О чём вы подумали? — спросила Софи.

— Подожди! Попридержи своих комаранов, медузликов и цыплокоников! Сейчас увидишь! — И он на всех парах помчался в пещеру с бедной Софи в кармане.

Откатив большой камень, БДВ зашёл в своё жилище и чуть не забегал от волнения.

— Оставайся там, где сидишь, маленькая пчёлка, сейчас начнётся самое интересное!

Он отставил сачок для ловли снов, схватился за чемодан, побежал в другой конец пещеры и вытащил свою длинную трубу, которая была с ним, когда Софи впервые увидела его в своей деревне.