Мастера детектива. Выпуск 5, стр. 92
10. ПРИЗНАНИЕ
— Нет, я понятия не имею, где находится Маркус Барринг, — сказал Ланселот Смит. Через час после телефонного разговора он уже сидел в кабинете Роджера — такой же обрюзгший и тучный, как и накануне вечером. Выглядел он уставшим, будто провел ночь без сна. — Я не был уверен, что это были Барринги. Капитан «Кукабурры» тоже этого не знал. Они оба оставили судно в Саутгэмптоне, и кто–то из команды высказал предположение, что это братья Барринги. Я этого не знал, комиссар. Роджер сидел с каменным лицом.
— В воровстве обвинили более высокого брата?
— Нет. Он был корабельным плотником и матросом, а не офицером. Он заявил старшему помощнику, что оставляет судно в знак протеста, так как его брата обвинили в воровстве.
— Почему вы не сказали мне о гибели «Коалы»? — спросил Роджер.
— Я думал это сделать. Действительно, думал. Но я колебался между преданностью своим хозяевам и… и моим долгом перед полицией. Я не хотел воскрешать старую историю, старые неприятности. Барринги всегда считали, что их разорила компания «Голубой флаг» и… но это долгая история. Я знаю лишь совсем немного. Я отправил телеграмму своим хозяевам вчера ночью и попросил разрешить мне сообщить вам все подробности. Сегодня я ожидаю ответ. Не думаю, что причинил этим какой–нибудь вред, мистер Вест.
— Надеюсь, что нет, — мрачно сказал Вест. — У вас есть адрес супругов Данелли?
— Есть. — Смит достал из кармана листок бумаги.
— Спасибо. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить им безопасность, — пообещал Вест. — Я пока не знаю, что смогу сделать для Пэрришей, Вы больше ничего не знаете о Сэмуэле Хэките?
— Увы, нет — сказал Смит.
Старый Сэм Хэкит прожигал жизнь в Париже. Ведь недаром говорят, что человеку столько лет, на сколько он себя чувствует. А он чувствовал себя молодым. Его новые знакомые, а также служащие небольшого отеля недалеко от бульвара Мадлен, в котором он остановился, и довольно привлекательная «девушка» лет тридцати пяти, относящаяся с нежностью к старику, благодарному ей за то, что она охотно делила с ним свой диван, — все они были убеждены, что он вступил в новую фазу жизни.
Прошел час после ухода Ланселота Смита. Роджер прочитал все донесения. Прошлым вечером Лимм был в театре один, в гостиницу возвратился тоже один. По всем полицейским отделениям, по всем портам и аэропортам был объявлен розыск мужчины, отвечающего приметам Соломона Барринга, но фотографии Барринга не было ни у кого.
Роджер отправился к своему начальнику — полковнику Харди, человеку, которого он знал много лет, который дослужился до высокого чина и не всегда оказывался покладистым руководителем. Никогда не знаешь наверняка одобрит он или не одобрит те или иные действия. На его столе валялись утренние газеты, в основном выпуски «Глоуба».
— Доброе утро, — сказал Роджер.
— Привет, — хрюкнул Харди. — Что нового с этим делом о дигиталисе?
— Ничего: ни плохого, ни хорошего, из–за чего вас стоило бы беспокоить.
— Лично меня все беспокоит, — сказал Харди. — В Нью–Саус–Уэйлсе считают, что это может быть связано с гибелью парохода, затонувшего два года назад. А вы видите какую–нибудь связь между пароходом, который пошел на дно в Тихом океане, и сумасшедшим, безнаказанно убивающим людей в Лондоне.
— Сумасшедшим? —переспросил Роджер.
— Таким я его считаю. Очень плохо, что Джессуп, он же Барринг, покончил с собой. Не виню вас в этом, но рано или поздно кто–то должен за это ответить. Беспокоитесь за других пассажиров?
— Очень.
— Я тоже, — сказал Харди. — Особенно за тех, кто у нас в стране. Оставьте все другие дела, Красавчик, и займитесь только этим. Даю вам карт–бланш, —он неприветливо улыбнулся. — И поменьше героизма. Если бы у меня спросили, кого бы я предпочел видеть в живых, я назвал бы вас.
Он кивнул, показывая, что разговор окончен. Роджер, которому не предложили сесть в течение всей беседы, почувствовал странную опустошенность: иногда Харди действовал так на людей. Зазвонил телефон, и Роджер вышел. Когда он снова оказался в своем кабинете, настроение его улучшилось. Ему развязали руки, теперь он сможет сконцентрировать все внимание на «Кукабурре». И только сейчас он осознал, как хотелось ему этого. Беспокойство, зародившееся у него с самого начала расследования, по–прежнему было велико. И не оттого, что один из Баррингов затерялся в Лондоне и мог снова кого–нибудь убить, а от чего–то неуловимого. Он чувствовал: в этом деле есть нечто и это нечто он должен, но не может узреть.
Кебл говорил по телефону. Роджер взял со стола листок в котором сообщалось: Дорин М. пришла в себя в 11.45 утра.
Он снял трубку и позвонил офицеру, связанному с Интерполом.
— Да, — коротко бросил тот.
— Джей, мне надо разыскать старика австралийца по фамилии Хэкит, который развлекается где–то в Европе. Он был на «Кукабурре» и…
— Я все думал, когда ты обратишься ко мне с этим делом, — перебил его Джей. — Ты хоть приблизительно знаешь, где может быть этот старикашка?
— Я тебе пришлю все, что у меня есть. Кроме того, мистер и миссис Данелли… — Роджер вкратце описал супругов Данелли и продолжал: —Попытайся убедить полицию в Неаполе, что это важно, хорошо?
— Постараюсь, но они упрямые.
— Спасибо. — Роджер положил трубку и увидел, что Кебл закончил говорить по телефону и что–то записывает.
— Слыхали?
Кебл кивнул.
— Пошлите в Интерпол все, что у нас есть, — сказал Роджер. — Я поеду навестить Морриса.
Беседа с Харди пошла на пользу. Он чувствовал себя в отличной форме, когда сбегал по ступенькам Ярда к машине. Дурные предчувствия рассеялись, на смену пришла уверенность. У постели Дорин находится сотрудница уголовно–следственного отдела и все фиксирует; он поедет без шофера. Солнце грело вовсю. К счастью, Ярд не разыскивал его по радио. Он заметил свободное место для машины напротив приюта, где находилась Дорин. Этим приютом частенько пользовались сотрудники Ярда; здесь удобно было допрашивать свидетелей.
Много ли она знает и будет ли она говорить, подумал он. Затем вдруг вспомнил, что должен сказать ей о смерти сестры. Он заметил мужчину, сходившего по ступенькам, ведущим от входной двери.
Это был Бенджамин Лимм, первый, кто опознал Дорин Моррисон. Он казался сердитым и не узнал Роджера.
— Добрый день, — поздоровался с ним Роджер.
Лимм обернулся. Узнав его, он встал прямо перед ним, выпятив грудь, словно собрался драться.
— Вы не имеете права держать здесь Дорин Моррисон против ее воли.
— Как вам удалось найти ее? — спросил Роджер.
— Я узнал в «Глоубе». Они мне доставили чертовски много хлопот. Черт бы побрал англичан, — зло продолжал он. — Она хочет уехать из этой проклятой страны, и чем быстрее, тем лучше. А если вы попытаетесь задержать ее, я пойду к верховному комиссару. Если же и это не поможет, полечу в Австралию и добьюсь приема у премьер–министра,
— Успокойтесь, — сказал Роджер. — Никто не собирается держать ее здесь против воли. Вы ее видели?
— Да.
— Как вас пропустили?
— Сказал, что я родственник, и мне разрешили пройти. Она выглядит ужасно и хочет только одного—уехать из этой страны.
— Вы уже говорили об этом, — перебил его Роджер. — И никто не был бы в проигрыше, если бы вы и все остальные вообще не приезжали сюда: экспорт убийств—вещь невыгодная. — Эти слова заставили Лимма замолчать. — Я ее сейчас увижу. Если к тому времени, как я вернусь, вы придете в себя, мы сможем поговорить. Подождите меня в машине.
Все еще в замешательстве, Лимм спросил:
— Сколько вы там пробудете?
— Около получаса. Я вернусь.
— Мистер Лимм, — спросил Роджер, — вы знали корабельного плотника «Кукабурры» по фамилии Маркус Джесуп?
У Лимма перехватило дыхание:
— А что?
— Возможно, он охотится за вами, — сказал Роджер. — Будьте начеку, если увидите его.
Он оставил Лимма в замешательстве. На другой стороне улицы какой–то человек поднял газету — это был агент Ярда, следящий за Лиммом. Жизнь Лимма была в безопасности. Роджер подошел к входной двери. Ее открыла молодая девушка, а женщина постарше проводила его в палату к Дорин Моррисон. Еще в коридоре он услышал чьи–то истерические крики.