Мастера детектива. Выпуск 5, стр. 158

— Я это слышал.

— Можно предположить, что отрава была предназначена какому–то другому лицу и мисс Ашер — просто жертва случая.

— Правильно.

— Но вполне возможно, что она была намеченной жертвой. Она хранила в сумочке яд, поэтому убийца мог надеяться, что следствие склонится в пользу самоубийства, вопреки твоему утверждению. Отсюда можно сделать вывод, что яд почти наверняка был предназначен для нее.

— Правильно.

— Но по доводам, приведенным мистером Кремером, он не мог быть предназначен для нее.

Я усмехнулся.

— Какого черта, все это абсурд! Согласен, я не знаю, с чего начать, но я не должен этою знать. Это по вашей части. Если уж говорить о начале, то Сол, Фред и Орри будут здесь в девять.

Лицо его скривилось в гримасе. Он должен был заготовить для них задание, а до девяти вечера оставалось меньше трех часов, из которых час уйдет на еду, а за обеденным столом он никогда не загружает свой мозг работой.

— Чек мистера Лэдлоу можно еще вернуть… — буркнул он, положив ладони на подлокотники кресла. — Но я берусь за дело. Завтра утром ты отправишься в это заведение, «Приют Грантэма», и разузнаешь все о Фэйт Ашер. Как и когда она туда попала, когда вышла, что произошло с ее инфантом, все. Не забудь.

— Не забуду, если только мне удастся проникнуть туда. Упоминаю об этом не в порядке возражения, а только потому, что там, конечно, паломничество. Десятки репортеров, не говоря уж о полиции. Есть ли у вас какие–либо предложения?

— Да. Вчера утром ты сказал, что твой знакомый, по имени Остин Бэйн, позвонил и попросил тебя пойти на это сборище вместо него. Сегодня мистер Лэдлоу сказал, что некий Остин Бэйн, племянник миссис Робильотти, однажды ездил в «Приют Грантэма» по поручению своей тетушки. Предполагаю, что это одно и то же лицо?

— Предполагайте, — я заложил ногу на ногу. — Если вы позволите мне время от времени пошутить, это будет полезно для моего морального состояния. Мысль об Остине Бэйне уже пришла мне в голову, и я спросил, имеются ли у вас какие–либо предположения только из вежливости. Я хорошо знаю вашу наблюдательность и память, и вам вовсе незачем было демонстрировать их Почему вы фыркаете?

— Над твоими словами. Ты знаешь, где найти мистера Бэйна?

Я ответил утвердительно и перед тем, как вновь сесть за машинку, набрал номер телефона. Молчание. В течение следующих полутора часов я четырежды отрывался от работы и звонил Бэйну, все четыре раза безрезультатно.

Во время ужина я три раза выходил в кабинет звонить Бэйну, но удача не сопутствовала мне. Еще одну попытку я сделал, когда после печеных груш мы перебрались в кабинет и Фриц принес нам кофе. Я заключаю, что звоню тщетно, только насчитав тринадцать гудков, и уже дошел до девяти, когда в дверь позвонили и Фриц объявил о приходе Сола Пензера. Фред и Орри явились минутой позже.

Эта троица, к которой Вулф всегда обращался за помощью, когда нам требовались глаза, уши и ноги, были лучшими специалистами своего дела из всех, кого можно было заполучить в Нью–Йорке. А лучший из трех был Сол Пензер, среднего роста малый с длинным носом. Открой он собственное агентство со штатом, мог бы зарабатывать большие деньги, но тогда у него не оставалось бы времени для музицирования на рояле, игры в карты и чтения, поэтому он предпочитал оставаться вольным стрелком. Фред Даркин, неуклюжий и лысый, имел свои недостатки, но все равно стоил не меньше половины Сола, если давать ему подходящие поручения. Если бы Орри Кэтер был бы так же смышлен, как был красив, то сам бы нанимал людей вместо работы по найму, и Вулфу пришлось бы искать себе другого сотрудника.

Они сидели рядком в желтых креслах перед столом Вулфа. Мы не видели их уже месяца два и поэтому соблюдали все правила вежливости вплоть до рукопожатий. Все трое принадлежали к числу девяти или десяти лиц, которым Вулф охотно подает руку. Сол и Орри приняли предложение выпить кофе. Фред предпочел пиво.

Отпив глоток кофе, Вулф поставил чашку на стол.

— Я взялся вести одно дело и кое–что объяснить клиенту, что, вполне вероятно, не имеет объяснения.

Фред Даркин сосредоточенно нахмурился. Он давно решил для себя, что в каждом слове, которое изрекал Вулф, содержится какой–то тайный смысл, и не хотел пропустить его мимо ушей. Орри Кэтер улыбнулся, желая показать, что понимает и ценит остроумие. Сол Пензер сказал:

— Значит, задача заключается в том, чтобы изобрести его.

Вулф кивнул.

— Может быть, дойдет и до этого, Сол, иначе придется отказаться от дела. Как вы знаете, обычно я даю вам определенные задания, но в данном случае я должен буду объяснить положение дела и его предысторию. Речь пойдет о смерти женщины, по имени Фэйт Ашер, которая выпила отравленное шампанское в доме миссис Робильотти. Надеюсь, вы знаете об этом случае.

Все они, конечно, читали газеты.

— Но вы должны знать все, что знаю я сам, за исключением того, кто мой клиент. Вчера утром Гудвину позвонил его знакомый, по имени Остин Бэйн, племянник миссис Робильотти. Он попросил Арчи…

Понимая, что некоторое время мое присутствие здесь будет не нужно, и надеясь, что наступила пора еще раз попытаться дозвониться до Бэйна, я направился на кухню и там набрал его номер. После пяти гудков я решил было, что вновь не застал его, но услышал в трубке: «Алло».

— Бэйн? — спросил я.

— Кто говорит?

— Арчи Гудвин.

— А, привет! Я так и думал, что вы позвоните и станете ругать меня за то, что я впутал вас в историю. Приступайте.

— Вполне мог бы, но у меня другое намерение. Вы обещали ответить мне услугой за услугу и завтра можете исполнить свое обещание. Я хочу поехать в «Приют Грантэма» и поговорить с женщиной, стоящей во главе заведения. Однако «Приют», наверное, осаждают визитеры, и меня могут не принять. Вот я и прошу замолвить за меня словечко — по телефону или запиской. Что вы на это скажете?

Молчание. Затем:

— Почему вы думаете, что моя рекомендация поможет вам?

— Вы племянник миссис Робильотти. И, как я слышал, не помню от кого, ездили туда с разными поручениями.

Опять молчание.

— А что вам там понадобилось?

— Просто меня разбирает любопытство в связи с некоторыми вопросами, которые мне задавали в полиции из–за того, что я влип по вашей милости в неприятность.

— Какие вопросы?

— Долгая история. И сложная к тому же. Просто я любопытен от природы, почему и занимаюсь сыскным делом. Может быть, я хочу раздобыть себе клиентуру. Во всяком случае, я не прошу вас присутствовать при смерти от отравления…

— Не могу, Арчи.

— Не можете? Почему?

— Потому что не могу. Это будет… это может выглядеть, будто я… В общем, я не могу…

— Ладно, забудем об этом. Тогда мне придется удовлетворить свое любопытство, у меня его с избытком, в другом отношении. Например, почему вы просили меня заменить вас из–за простуды, когда в действительности никакой простуды у вас не было, но если и была, то не такая, какой вы пытались ее изобразить. Я не рассказывал в полиции, что вы симулировали простуду, а теперь, видимо, придется. Пускай они спросят вас об этом. Я очень любопытен.

— Вы сошли с ума! Я был простужен.

— Чушь. Берегите себя. Скоро увидимся, может быть, даже в полиции.

Короткое молчание. Затем:

— Не вешайте трубку, Арчи.

— Почему? Вы хотите мне что–то сказать?

— Я хочу вас видеть, но не могу выйти из дома, жду звонка. Не можете ли вы приехать?

— Куда?

— Ко мне. Дом номер 87, Боудойн–стрит, Виллидж. Два квартала на юг от…

— Знаю. Буду у вас через двадцать минут. Примите таблетку аспирина.

Когда я повесил трубку, Фриц, который возился у раковины, обернулся и сказал;

— Так я и думал, Арчи. Я знал, раз ты там, у нас будет клиент.

Я ответил, что подумаю, как расценить его слова, и отправился в кабинет известить участников проводимой там конференции, что некоторое время им придется обойтись без меня.

Дом 87 по Боудойн–стрит оставался таким же, каким был много лет назад. Выложенный изразцами пол был красивого темно–зеленого цвета, стены того же цвета, но посветлее, и отделанные алюминием дверцы лифта. Справившись по внутреннему телефону, я вошел в лифт и нажал кнопку с цифрой «5»